— Идите сюда!
Дагр был мертв. Потрескивал костер, искры взлетали в воздух и падали на тело колдуна. Шея и грудь его уже почернели, как и предплечье, а лицо… Саш шагнул вперед. Перед ним лежал манки. Только по-настоящему мертвый. И провалы глаз казались уже не ямами, а глубокими тенями.
— Скоро он почернеет весь, а затем растворится, — прошептала Йокка. — Уйдет в камни, в почву, в воду. Высохнет и разлетится пылью. Это место теперь проклято.
Саш взглянул на колдунью. Она сама почти походила на манки, разве только измученные, но живые глаза сияли под бровями.
— Что он тебе сказал? — спросил Леганд.
— Многое, — после паузы ответила Йокка. — Спрашивайте.
— Почему он хотел убить меня? — спросил Саш.
— Ты пришелец из другого мира, — сказала Йокка. — Всякий, кто способен пройти через барьер богов, опасен. Когда в Эл-Лиа пришел Илла, Дагр уверился в этом. Но после Заводья он уже не трогал тебя, хотя мог.
— Почему?
— Он почувствовал силу твоего меча. Услышал шелест божественного. Именно ты был источником того удара, что ослабил его.
— Кто убил Аллона? — громко спросил Леганд.
— Он не знает…
— Не знает или не сказал? — нахмурился Леганд. — Может быть, он не знает, кто двинул войска в Эл-Лиа и в Дье-Лиа? Не знает, кто соткал покрывало мрака над Асом? Он жил во дворце Бренга. Он не слепец!
— Если бы ты знал, сколько зорких вокруг, которые способны разглядеть каждую звезду на небе, но никогда не поднимают голову! — горько бросила Йокка. — Дагр не появлялся в Дэзз год! Бренг отправил его в Слиммит, где он управлялся с каменными червями, что точили подземные чертоги. Затем он призвал его сразу к Мерсилванду.
— Именно Бренг? — подал голос Саш.
— Он не знает! — повторила Йокка. — Теперь не знает. Не знал… перед смертью. Но тот день стал самым страшным днем в его долгой жизни. Бренг и Илла встретили его у подножия холма. У Бренга на поясе висело два меча. Один из них оказался мечом серого пламени. Бренг отдал его Дагру, сказав, чтобы тот подал меч по первому требованию. Затем они поднялись на холм к источнику, где их уже ждали Аллон, Арбан и Чаргос. Все были спокойны. Аллон смеялся, говоря, что нет такой ссоры между братьями, которую нельзя было запить не только глотком вина, но даже и простой воды. Правда, он удивился, что на Бренге мантия демона, и попросил ее снять, а затем коснулся его руки.
— И ничего не почувствовал? — затаил дыхание Леганд.
— Он просиял улыбкой! — отрезала Йокка. — Попросил прощения, что тень сомнения шевельнулась в нем, достал из-за пазухи светильник Эла, заполнивший Мерсилванд божественным сиянием, и наклонился к роднику.
— И что произошло? — нетерпеливо спросил Тиир.
— Сначала ничего, — ответила Йокка. — Он с улыбкой опустил светильник в ручей в локте ниже родника и тот превратил водяной поток в блистающий искрами цветок. Затем Аллон сказал, что окрашенная светом Эла вода — прекрасный напиток, но чтобы в душах братьев не осталось ни уголка, в котором могли бы утаиться недобрые мысли, следует отпить по глотку сущего. И он опустил светильник в сам родник.
Йокка замолчала. Лицо ее потемнело, глаза закрылись.
— Дальше! — потребовал Леганд.
— Светильник погас, — глухо сказала колдунья. — Аллон успел поднять его на ладонь над водой. Незримые, но явственные потоки изливались через его края. В то же мгновение Бренг выхватил меч и снес голову Аллону. Она упала в траву, словно плод с ветви вьющейся тыквы. Но еще до этого звука Арбан в прыжке бросился вперед и подхватил светильник.
— Это все? — осторожно спросил Саш, потому что Йокка замолчала.
— Все, — кивнула колдунья. — Дагр даже не видел падения головы. Только рассыпающийся в прах прозрачный клинок Бренга отпечатался в его глазах и рука Арбана, подхватившая фарлонговую цепь… Ноги несли охваченного ужасом Дагра прочь. И когда над источником раздался рев Бренга: «Меч мне, Дагр!» — тот уже пробежал половину склона холма.
— Все начинает сходиться, — прошептал Леганд. — Бренг не мог не убить Аллона, если действительно таил какие-то планы, о которых Аллон не должен был знать. Даже если это были только планы мести. Для этого и мантия демона. Прикосновением руки Аллон уверился, что перед ним брат, но глоток сущего выдал бы Бренга с головой. Меч серого пламени — это какая-то ужасная хитрость Бренга, которая должна была позволить ему уцелеть. Источник его силы. Его защита… Ради этого он мог отказаться даже от имени. Дагр бежал, и план Бренга разрушился. Все, что было дальше, мы знаем. Почти наверняка. Осталось выяснить, кто та Черная волчица, которая унесла тело Бренга. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Меч серого пламени у Иллы! Нам нужно спешить! Я с ужасом представляю, что может сделать вернувшийся к жизни, обезумевший от ненависти бог!
— Дагр тоже боялся этого, — сказала Йокка. — Он хранил меч серого пламени все эти годы. Искал совета у мудрых этого мира. Не единожды обращался за помощью к ари Адии, даже в последний год, хотя уже создал Колдовской двор, разыскивал и готовил магов, которые должны были разделить с ним бремя. Но Тохх уже был одурманен врагом. Дагр едва ускользнул из Бонгла, так же как только что едва ускользнул от Иллы, бросив меч, который так долго хранил. Впрочем, теперь он не уцелел…
— Каким врагом был одурманен Тохх? — спросил Леганд. — Иллой, Инбисом-Эрдвизом?
— Не знаю, — покачала головой Йокка. — Дагр… не понял. Но он почувствовал присутствие демона. Так же как почувствовал это в страшные дни падения звезды смерти. Словно вместе со смертью для лиг элбанов с небес спустился разъяренный бог. Но ничего не произошло. Точнее, это чувство со временем сгладилось, стерлось. Словно пришелец затаился или сам погиб при падении. Дагр пережил большую зиму, скрываясь в подземных дворцах Слиммита. Там же он прятался, когда чувства подсказали ему, что в Эл-Лиа вернулся Арбан. А потом появился Эрдвиз.
— Появился Эрдвиз? — не понял Тиир.
— В короля племени раддов Эрдвиза вселился демон, — громко сказала Йокка. — Он не подменил собою северного воителя, но изгнал его разум, овладел его телом и мыслями. Дагр понял, что целью демона является его меч, и вновь бежал. После многих лет скитаний он нашел убежище в Даре. За долгие годы Дагр проявил свое искусство и стал верховным магом прекрасной страны ари. А в Аддрадде, овладевая телами одного наследника короны за другим, демон долгие годы готовил силу, чтобы уничтожить колдуна и захватить меч.
— И однажды он попытался это сделать, — кивнул Леганд.
— Лигу лет назад Эрдвиз собрал войско почти такое же, как теперь, — сказала Йокка. — Его воины пересекли Волчьи холмы, миновали крепость Урд-Ан и, громя воинов царя Армахрана, приближались к Ари-Гарду. И тогда Дагр вытащил из ножен меч серого пламени.
— И впустил в Эл-Айран Черную смерть, — прошептал Саш.
— Так вышло, — опустила голову Йокка. — Дагр говорит, что предания неточны. Король Армахран не пленил Эрдвиза. Войско ари беспорядочно отступало. Гонцы прибыли в Ари-Гард и потребовали любого колдовства, чтобы остановить раддов. Дагр вытащил из ножен меч серого пламени и совершил самую страшную магию, на которую был способен. Он не знал и не знает, что заключено в ножнах этого меча, но сила в нем огромная, может быть, превосходящая силу богов. Дагр поднял серый клинок вверх и, совершив заклятие, разрубил алтарь из фаргусской меди, политый перед этим его собственной кровью. Сделав это, он ужаснулся почти так же, как ужаснулся на холме Мерсилванда. Дагр понял, что сила серого меча не подчинилась его воле. Он просил смерть для врагов, а она плеснула через край. Разрубленный алтарь истекал невидимым ядом, краски мира поблекли, жители Дары были обречены. Дагр подхватил ненавистный ему меч и скрылся. Воспользовавшись Черной смертью, он занял Урд-Ан.