Когда Лэйли осознала, что ее сила эфрита, огромная и легко восстановимая, на исходе, свет жизни наконец стал ровным и ясным, как маленькое солнышко. Он больше не нуждался ни во внешнем питании, ни в защите.
Кошка Ли тяжело откинулась на спинку кресла и встряхнула головой, прогоняя навязчивый образ свечи, заслонивший собою реальность.
Та же операционная, спокойный свет потолка, землисто-бледная Тиэса. Риола выглядит не лучше, да и Вэйль с Норой, если честно, не намного отличаются от прочих. Зато раненый спит крепко и дышит ровно. Кошка Ли прищурилась и тихо рассмеялась. На нее посмотрели все женщины, собравшиеся у изголовья. Не столько даже с недоумением, сколько с надеждой. Когда силы вычерпаны полностью, важно найти в себе хоть малый очаг радости, согревающий душу. Лэйли рассмеялась повторно, уже громче. Показала пальцем на Тиэсу, затем очертила прочих:
— Толпа дохлых ведьм на шабаше. Надо записать на виф: зомбированные ведьмы за работой.
— Ты безнадежна, — отмахнулась Вэйль, кое-как устраиваясь в своем кресле.
— На себя посмотри, зеленокожая, — хихикнула Кошка. — Впрочем, страшнее всех сестричка Риола, смерть жестока к брюнеткам. Ри, давай мы тебя перекрасим, а? Станешь рыжая, как муж.
— И бородатая, — мрачно и тихо добавила Вэйль.
Теперь смеялись уже все, даже подоспевший Рахта, готовый помочь и влить свою магию каждой. И рыжий Ррын, непререкаемый и огромный, умудрившийся преодолеть несговорчивую дверь операционной без дезинфекции, зато со здоровенной кружкой травяного настоя, смешанного с вином и нектаром айа.
Лэйли выпила первую чашку, капризно выдрав ее из рук Ррына. Кое-как выбралась из кресла, постояла, привыкая к временной слабости. Неуверенной, но весьма решительной походкой направилась к выходу, уточнив, где следует искать ампари. Рахта догнал уже в коридоре, обозвал привидением, сгреб на руки и понес дальше сам. И даже не к ампари, а домой, не думая слушать возражения. Потому что он в семье главный, а леди и лорды сейчас далеко, они поют на площади перед храмом, штопают прорыв в ткани мира. К тому же, прежде всего прочего, Кошке придется объяснить, как она позволила низшим демонам испортить ее безупречную прическу. Выслушав последний аргумент, Лэйли смущенно затихла. Попробуй объясни, когда и так все понятно. Не зря отец звал ее самонадеянной девчонкой, непригодной для серьезного боя. Слишком склонна увлекаться.
— Раа, а как там Патрос? — жалобно уточнила Кошка.
— Без тебя не справится? — участливо предположил эфрит.
— Не таскай меня за хвост, — попросила Лэйли, виновато уткнувшись в плечо мужа. — Я хорошая. Иногда даже умная и полезная. Просто я очень переживала за своих ребят и оглянулась на них лишний раз. Больше не повторится. Ну, Раа… Пожалуйста. Мяу, Раа-а…
— Ну что-о? — передразнил эфрит, с трудом пряча улыбку. — Сиди тихо и не капризничай. Попадем мы на площадь, раз ты страстно желаешь выслушать проповедь и приобщиться к храму, непутевое чадо. Еще полчаса в запасе. Я все же иногда угадываю твои желания. Для нас Дифр договорился со стряпчим торговой гильдии, оплатил два места на крыше. Расторопные ребята, они уже и перила поставили, и кресла мягкие, и навес. Патрос у столичного люда в большом уважении. И гильдия на этом неплохо зарабатывает.
Лэйли счастливо вздохнула, прикрыла глаза и успокоилась. Приятно, когда тебя носят на руках. Уже который век носят — и не перестают восхищаться. А еще греть, делиться силой и обучать…
На площадь эфрит успел прорваться за пять минут до начала проповеди. Уговорил Лоэля поддержать магией еще один перенос в город, на боковую тихую улочку возле храма. Раздвигая толпу, добрел до небольшой группы светцов у входа на площадь и уже с их помощью — а кто откажет Кошке Ли, если десятник из ее учеников? — расчистил себе дорогу к дому торговой гильдии. Кресла, перила, вид с крыши и смородиновую настойку Лэйли одобрила. Но ничем не воспользовалась, устроившись на коленях у мужа. Смотреть на толпу и разрушенный храм ей не хотелось. А вот слушать маэстро и ловить всем сознанием реакцию людей на его слова — другое дело.
Сейчас площадь, заполненная до отказа, гудела тревожным изумлением. Еще бы! Храм разрушен, город пострадал, ужас ночи с ревом демонов и звоном оружия еще не изгладился из памяти, а маэстро светел лицом и излучает уверенность в победе. Мало того: за его спиной стоят гласени, одетые не самым парадным образом, но решительные и сосредоточенные. И кроме них — нелюди… У людей ведь не бывает такой странной, бархатисто-ровной золотой кожи. И тем более волос с оттенком летней багряной полуночи. Демоны? Вампиры особенные? Тогда почему без оков и охраны?
Патрос шагнул вперед, и толпа затихла. Маэстро чуть помолчал, оглядел площадь. Задумчиво нахмурился:
— У вас есть вопросы? Вижу, есть, как не быть. Пусть спросят старшие по слободам и улицам, как в прошлый раз мы уже делали.
Толпа довольно вздохнула и зашевелилась, пропуская вперед опрятно одетых пожилых людей самого разного достатка и сословия. С окраинных слободок шли мастеровые, а из верхнего города — представители золотого цеха и управляющие домов знати. Выстроились у самого помоста, старших оказалось более трех десятков. Чуть пошептались, обмениваясь мнениями. Было видно: для порядка общаются, а по делу все обговорили заранее. Только разве это солидно — сразу, не постояв и не оглядевшись, троих вперед высылать? Свои же и скажут: подстроено все…
Первым на помост, кряхтя и горбясь, взобрался пожилой лекарь из нижнего города. Человек не особенно богатый, но всеми уважаемый. Обернулся, поклонился толпе. Перебрал пальцами по куцей бороденке, вздохнул. Глянул на храм, покачал головой, принародно ужасаясь зрелищу:
— Мы в нижнем городе, ваше сиятельство, рады весьма, что не пострадали. И за предупреждение от светцов благодарствуем, и за защиту. А только как же это получается: храм разрушен… Неужто его не могли оборонить? Я бы и про дворец спросил, да верхний город в свое время уж побеспокоится. Второй мой вопрос иной будет. Что демонов перебили — дело славное. Да только какой помощью пользовались? Не вышло ли так, что одних порезали, а иные у вас за спиной стоят, нашей слабости ждут? Сотник ваш — боец исключительный, многие тому свидетели. Только люди-то приметили: на демоне верхом ездил и Ролла краснобородого в помощь звал.
Лэйли фыркнула, плотнее уткнувшись в плечо эфрита. Пообещала себе обязательно рассказать гному, как его здесь величают. Между тем толпа довольно вздохнула, в задних рядах одобрительно загудели слободские: хороший у них старший. По делу говорит, складно и без лишней опаски к власти, но все же вежливо и уважительно.
Патрос выслушал, поклонился, принимая вопросы. Тоже взглянул на храм.
— Разрушен? — удивился он. — Разве стены — храм? Вы что, ходите стенам этим молиться? Храм в душе у вас. И у меня тоже, у любого служителя. Да, мы знали о беде заранее. Зрец Ёрра указал время и даже описал демонов. Избежать прихода тварей мы не сумели. Зато могли спасти эти стены, отдав им город. Разве такое решение укрепило бы храм в ваших душах? Да и в моей, чего уж там… Я выбрал город. Не скрою, это было трудное решение. Но стены мы отстроим, а вернуть к жизни ваши семьи не под силу ни мне, ни всем нам, гласеням, вместе взятым. Прочее же… Одно скажу: колокол цел. И это чудо, которое укрепляет меня в верности принятого решения.