«Зачем же тогда запивать ссору обычной водой? — улыбнулся в ответ Бренг, не бросая в сторону Арбана даже мимолетного взора. — Не стоит ли подобрать более горячий напиток?»
И тут Аллон достал из-за пазухи светильник. Мягкий свет охватил холм Мерсилванда. Мне показалось, что каждая травинка — из тех, что были у нас под ногами, — запела. Звезды блеснули в небе среди яркого полдня. Я сам словно обратился в вестника-ингу и был готов порхать вокруг холма… Аллон внимательно смотрел в глаза Бренгу, но тот ничем не выразил своего неудовольствия.
Тогда Аллон с улыбкой опустил светильник в ручей в локте ниже родника и тот словно превратил водяной поток в струи драгоценных камней. Бог Дье-Лиа с улыбкой сказал, что окрашенная светом Эла вода — прекрасный напиток, но чтобы в душах братьев не осталось ни уголка, в котором могли бы таиться недобрые мысли, следует отпить по глотку сущего. И он опустил светильник в сам родник. Свет Эла померк. Аллон успел поднять светильник только лишь на ладонь над поверхностью родника. Бренг выхватил меч и снес ему голову. Я оцепенел. — Чаргос помолчал, смахнул слезу с сухой щеки, продолжил в мертвой тишине: — Удар Бренга был стремителен! Даже бог не смог бы уклониться от него. Но не менее стремителен был прыжок Арбана. Он подхватил светильник над поверхностью родника и мгновенно откатился в сторону, удерживая его над собой и не расплескав ни капли. Со стуком ударилась о землю голова бога. Туловище уткнулось обрубком шеи в родник. В тот бесконечно долгий миг мне показалось, что наступил конец всему миру. Только Арбан и Дагр смогли двинуться с места. Дагра, скорее всего, гнал ужас. Он побежал вниз по холму одновременно с прыжком Арбана. А нам предстояло увидеть еще кое-что. Клинок Бренга окрасился кровью и мгновенно рассыпался в прах. Затем начала становиться кровавой рука, плечо, боль скрутила Бренга, и, уже хрипя и задыхаясь, он заорал что было сил: «Меч мне, Дагр!»
Но куда там! Тот уже добежал до подножия холма и возвращаться явно не собирался. Бренг весь покрылся кровяными точками и упал замертво. Илла мгновенно подхватил его тело и быстрыми шагами начал спускаться с холма. Я же упал на колени перед телом Аллона, коснулся павшего, отодвинул от источника и достал из воды его кровь. Она обратилась в сверкающий камень, позже названный Рубином Антара.
В этот момент на холме Мерсилванда появился демон воды — старик Тоес. Он молча поднял на плечо тело Аллона, прижал к груди его голову, завернув ее в мантию Бренга, и произнес замершему от ужаса со светильником в руке Арбану следующие слова так, словно говорил об этом каждый день: «Не спрашивай меня о том, что тебе делать с источником сущего, но помни, что каждый отвечает за то, чего коснулась его рука. Знай, уже скоро Эл-Лиа исторгнет из себя всех демонов. Для остальных детей Эл-Лоона мне указано оставить проход в Мерсилванде. Он будет открыт до тех пор, пока хоть один из детей Эла, некогда пришедший вместе с богами из Эл-Лоона, будет вдыхать воздух Эл-Лиа».
Сказав это, Тоес поднялся к могильнику Лея, вошел в невидимые врата, и мы с Арбаном последовали за ним. Аллона, его голову, его меч и мантию демона мы с Тоесом погребли на берегу Реки Сущего. Кровь Аллона Тоес не принял, сказал, что крови бога не место на Острове Снов. Арбан же выглядел то ли потерянным, то ли глубоко несчастным. Никогда уже больше я не видел его таким, как раньше. Да и не знал я тогда, что мы расстаемся на очень долгие годы. Без сомнения, он считал, что гибель Аллона произошла по его вине, что Бренг отомстил тому за покровительство над ним, над Арбаном, отомстил за кражу светильников Эла. Что и говорить, тщеславие Бренга было велико. Не мог он простить вора, пусть сам же нарушил свое слово.
Наверное, об этом думал Арбан. Он так и не выпустил из рук светильника, подошел к еще раскрытой могиле Аллона, вгляделся в лежащий поверх тела меч, завернутый в мантию, и сказал: «Арбан это здесь оставляет, Арбану оно и послужит».
Затем он развернулся, вошел в воды сущего, прикрыв светильник Эла ладонью, и погрузился в них с головой. Кожа слезала с его тела, когда он заходил в волны. Признаюсь, я решил, что он покончил с собой.
Затем я простился с Тоесом и пошел по следам Иллы. Я догнал его недалеко от Волчьих холмов. Может быть, я и прошел бы мимо, но крик, который издал демон, едва не разорвал меня на части, земля содрогнулась под моими ногами. Небо уже было затянуто тучами, хлестал дождь. Вся Эл-Лиа оплакивала гибель прекрасного бога, но я пошел на крик и нашел демона. Илла стоял ко мне спиной. Тело Бренга свешивалось у него с рук. Впрочем, я не приближался, не могу сказать точно, как он выглядел. Но не увидеть огромную черную волчицу я не мог. Илла что-то крикнул, в ответ я услышал рычание. Демон положил тело на землю, волчица подошла, взяла его в зубы и растворилась в воздухе. Гнев природы словно ждал этого момента. Страшная молния настигла Иллу. Она обвила его руки, ноги, поразила в голову, в то же мгновение раздался удар грома — и демон исчез. И наступила тишина. Я пошел в сторону Вечного леса, не выпуская окаменевшую кровь Аллона из руки. На месте Дары тогда шумели леса. Возле озера Антара камень стал жечь мне руку, и я бросил его в воду…
Чаргос замолчал.
— «Не ищите то, что нельзя найти, ибо враг ваш обрадуется вашей находке. Водяная крыса подгрызает корень эрна не ради вкуса коры и не для того чтобы погубить дерево, а чтобы устроить плотину и затопить лес. Тот, кто пьет, чтобы выпить все, утоляет не жажду, а злобу. Конец пути одного путника совпадает с началом пути другого. Однажды Арбан вернется, чтобы завершить начатое», — нараспев произнесла Аи. — Эти слова Арбан оставил Леганду. Он был непростым демоном, воды сущего не только обожгли его, они позволили увидеть ему частицу будущего. Это же доступно и мне. Но когда заглядываешь за грань нынешнего и видишь крошечную частицу грядущего, очень сложно определить, проблеск ли это удачи на теле поглотившего твой мир мрака или кусочек тени на фоне безмятежного счастья. Поэтому я скажу о вашем пути лишь немногое. И чуть позже. А теперь о главном. Многое открылось мне сегодня. Что-то я уже знала, но многое поняла только теперь. В тот день, когда убийца Аллона заносил над его головой свой меч, в эти же мгновения открылись двери из мира Дэзз в Дье-Лиа и Эл-Лиа и на благословенные города Ас и Дьерг опустилось покрывало мрака. Армии, собранные в Дэзз, принялись истреблять элбанов. Во главе их были в образах Бренга демоны Лакум и Инбис. Лакум выжгла население Дьерга, Инбис осквернил огонь Эла в священном Асе, погасил его, уничтожив всех жителей Аса, убив всех ингу. Залив их кровью священное пламя. Три удара топором: два для крыльев, один для головы. Последним ингу был Леганд. Ему отрубили крылья, но тут раздался клич Иллы, и Инбис отбросил недобитую жертву, спасаясь в ближайшем из миров — в Дье-Лиа. Демоны были исторгнуты из границ Эл-Лиа, только наяву кара настигла одного Иллу. Лакум, которая была самой сильной из всех, успела отправить свой дух в Эл-Лиа и унести тело убийцы. Как мы теперь знаем, Инбис, Лакум и убийца бога нашли убежище в захваченном ими жилище Аллона. Леганд узнал убийцу — он назвал его имя: Сволох. Арбан поразил Сволоха, но меч бога цел, и, выходит, Аллон не отомщен.
— Что это значит? — Саш схватился за рукоять меча.