Уже давно остались позади и родник, и дерево. И несколько похожих родников и похожих деревьев. Не всегда противники ждали Сашку на тропе. Иногда какие-то твари срывались со скал, выныривали из зарослей, из морока. Сашка отмахивался от них мечом и приучал себя реагировать на ощущение опасности. Ледяное колечко мягко охватывало макушку, и он точно знал, откуда ожидать врага.
Корневиков сменили другие противники. Изворотливые, подвижные, хитрые. Вооруженные металлом, а также когтями, клыками и рогами. Однажды из-за поворота тропы выскочило странное существо, напоминающее гигантского богомола. Передние конечности насекомого заканчивались костяными лезвиями, каждое из которых превышало длину Сашкиного меча.
«Неужели и подобное водится в Эл-Лиа?» — успел изумиться Сашка и, пытаясь отбиться от мелькающих клинков, услышал ответ:
«В Эл-Лиа водится еще и не такое, но это отголоски минувших эпох».
Ему все-таки удалось снести голову странному существу, что нисколько не повлияло на противника. Он продолжал молотить передними лапами, ориентируясь то ли на Сашкино дыхание, то ли на запах. С трудом уворачиваясь от страшных ударов, Сашка ударил мечом в мерцающее пятно на груди насекомого. И в то же мгновение одно из костяных лезвий пронзило ему предплечье. Сашка выронил меч. Боль сбила его с ног. Скрутила. Через минуту Сашка с трудом открыл глаза и увидел, что враг тает.
«Что это было»? — спросил он, зажимая рану и пытаясь заживить ее усилием воли.
«Не всегда снятие головы влечет гибель врага, — ответил наставник. — К тому же существо, которое не рассуждает и не думает, — не только глупый противник, но и страшный противник. Если ты не понял — оно слышало твои шаги. Ты топал, как пьяный арх. Теперь бери меч в левую руку, твоя рана затянется не сразу. Надо заняться второй конечностью».
Сашка взял меч в левую руку и начал проигрывать тем противникам, которых до этого уверенно побеждал.
Ему встречались нари, шаи, белу. Люди. Мужчины и женщины. Иногда дети. Банги. Маленькие безволосые карлики ростом в локоть, максимум в полтора локтя. Все эти существа, созданные прихотливой фантазией наставника, не знали жалости и сомнений. Они нападали на Сашку с мечами, топорами, копьями, дубинами, цепами, луками и арбалетами. Особенно страшны оказались стрелки. Однажды, пока он добежал до очередного карлика, тот успел выпустить не менее пяти стрел. Две из них воткнулись в руку, которой Сашка закрывал глаза, остальные вошли в живот и ноги. Сашка раскроил противника пополам и упал на тропу.
«Да, стрелы отравлены, — ответил наставник на немой вопрос. — Кстати, так бывает очень часто. А уж у банги это правило. Тебе, видно, нравится выглядеть как подушечка для иголок — ты даже не попытался отбить их мечом. Или отвести усилием воли. А между тем хороший стрелок способен пробить воина стрелой насквозь вместе с доспехами. Подумай об этом. Поздравляю. Смерть от яда — это некоторое разнообразие в твоем путешествии».
Телом овладевала не боль. Мука. Мышцы стекленели. Сашка еще мог шевелить пальцами, но постепенно и они застывали. Вот сейчас остановится сердце или грудная клетка перестанет вздыматься, и он умрет от удушья.
«Отбить мечом или отвести усилием воли, — горько усмехнулся про себя Сашка. — Или стать прозрачным, чтобы они пролетели сквозь растаявшее тело, а потом вновь материализоваться».
«Интересный способ, кстати, — послышался голос наставника. — Насчет того, чтобы „стать прозрачным“. Я бы советовал попробовать… после очередного воскрешения».
После воскрешения? Ну уж нет! И осколком затухающего сознания Сашка заставил сердце биться. Так, чтобы ребра затрещали от боли. Он даже считал про себя: раз-два, раз-два! И бездонный вдох с помощью этих же ребер. И напряжение в остекленевших мышцах такое, что, кажется, кости расщепляются на осколки, а сухожилия лопаются. И кровь, которая должна, должна пробиваться сквозь сосуды и сжигать, растворять яд. Пусть даже для этого ей придется превратиться в пламя или в кислоту. Смерть отступила. Бессилие навалилось. Судорогами свело тело. Когда Сашка поднялся на ноги и стал выдергивать стрелы, его било крупной дрожью.
«Неплохо. Вообще-то от этого яда не выживают. Но твой маленький подвиг оказался слишком долгим и шумным. В следующий раз я не дам столько времени».
Наставник держал слово. С каждым следующим боем становилось все труднее и труднее. И Сашка с ужасом начинал ловить себя на мысли, что ему нравится побеждать. Азарт смертельной игры охватывал его. Теперь он стоял, тяжело дыша, и смотрел, как противник приходит в себя. Смотрел и проигрывал в голове, каких движений следует ожидать от облаченного в черные доспехи нари — на голову выше его ростом и в полтора раза шире в плечах, — как ему отвечать на эти движения.
Внезапно лицо жертвы исказилось, подернулось туманом, и с тропы поднялся наставник. Он по-прежнему имел внешность Арбана Строителя. Сашка отступил на шаг и принял оборонительную позицию.
— Успокойся, — сказал наставник. — Сейчас мне надо поговорить с тобой.
Сашка кивнул, но остался в том же положении.
— Ты должен уметь реагировать, не стоя с мечом на изготовку, — мягко сказал наставник. — В обычном городе, на людной улице такая позиция может вызвать много вопросов. К тому же, в конце концов, ты устанешь. Будь готов к нападению, но не превращай жизнь в ожидание нападения. Представь себе, что ты, расслабившись, идешь по улице и встречаешь меня. Безоружного.
Наставник демонстративно отбросил в сторону меч.
— А нож? Камень? Руки?
— Ты научился чувствовать опасность, — сказал наставник. — Сейчас ты ее чувствуешь?
— Нет. Но это ничего не значит.
— Правильно, — кивнул наставник. — Только необученный молокосос распространяет вокруг себя ауру ненависти, крови, злобы. Самая страшная опасность остается незаметной до последнего мгновения. Настоящий убийца не обнаружит себя даже мыслью. Но об этом мы, возможно, поговорим после. Это из области истинного искусства. Сейчас о главной твоей ошибке.
— О какой ошибке?
— В тебе удивительным образом сочетаются страх перед каждым новым противником, ощущение неминуемой гибели, когда ты сражаешься со мной, и самоуверенность молодого бойцового петуха. Не должно быть страха. Ощущение гибели есть ее начало. Самоуверенность — первый признак слепоты. Ты понял? Будь холоден, как северный ветер.
Наставник внимательно смотрел на него. Сашка взглянул ему в глаза и не увидел там ничего. Ни сочувствия, ни интереса, ни презрения. Ничего.
— Надеюсь, ты понял, — вздохнул наставник. — Только как это понимание соединить с твоими умениями, ощущениями? Да опусти ты меч! Уже по напряжению мышц даже средний боец угадает твое будущее движение! Для того чтобы тебя победить, не нужно даже и меча. Смотри!
Он сделал молниеносное движение, схватил пальцами клинок и резко дернул на себя. Сашка напрягся, пытаясь удержать меч, но уже в следующую секунду летел кубарем. Наставник не только выпустил лезвие, но и подтолкнул его в момент рывка.