– Ну здравствуй, Кидди Гипмор. – Рокки присел на деревянный чурбан. – Который день на Земле?
– Теперь утро или вечер? – прохрипел Кидди.
– Утро, – отозвалась Моника. – Рокки привел меня сюда вечером.
– Пятый день. – Кидди попытался прокашляться и с гримасой положил руку на повязку. – Пятый день я на Земле.
– Чего ты забыл у меня на болоте, Кидди? – хмуро спросил Рокки.
Он почти не изменился. Правда, сменил всегда белые брюки на серые штаны с множеством карманов, а рубашку – на черную майку и замасленную жилетку, но в остальном по-прежнему оставался узкоглазым коротышкой Рокки, вечно удивляющимся безалаберности и необязательности своих приятелей.
– Там. – Кидди вновь закашлялся. – В разговорнике Михи было пожелание. Там было записано пожелание Михи. Для меня. Для Кидди Гипмора. Оно звучало так: «Иди в задницу, Кидди». И вот я здесь.
– Надо же, как мы с тобой совпали, – покачал головой Рокки. – Честно тебе скажу, что я вовсе не желал тебя здесь встретить, но уж так вышло.
– Я убила человека, Кидди, – беспомощно произнесла Моника.
– Теперь каждый из нас убил по человеку. – Рокки поднялся, снял с шеста импульсник, провел ладонью по матовой рукояти. – Моника зарезала Клеща. Мне пришлось спалить голову той бородатой мерзости, что едва не пропорола тебе шею, Кидди. Видишь? А я еще сомневался, когда покидал город, снять ли с корпоративного орга импульсник или нет? Ты, Кидди, прикончил Миху.
– Рокки! – поджала губы Моника. – Не болтай лишнего.
– Насколько я понял, – осторожно прислонился к стене Кидди, – презумпция невиновности у тебя на болоте не действует?
– Вот так. – Рокки приложил к груди импульсник и сделал вид, что стреляет. – Вот так мне это показал Миха. Он сказал, что ты убил его. Но теперь оружие у меня в руках. Будь осторожнее, парень. Я не знаю, что у тебя на уме, но пара зарядов здесь еще есть.
– Ну так покончим с этим, – устало пробормотал Кидди. – Кстати, мог бы меня не лечить. Сэкономил бы заряды.
– Кидди! – вскочила на ноги Моника и зло швырнула в дымящийся котелок какой-то корень.
– Поздно, – бесстрастно заметил Рокки. – Твой заряд уже истрачен. Хотя задержись я с выстрелом хотя бы на секунду, и…
– А может быть, ты все-таки метил в меня? – прищурился Кидди. – Ну промахнулся, с кем не бывает?
Моника бросила нож и заплакала.
– Ладно, хватит. – Рокки повесил импульсник на место. – Оставаться здесь нельзя. Мы с Моникой оттащили трупы в болото, утопили вместе с известным на всю округу ружьем, но их могут найти. Детехнологизированная зона не вполне автономна. Серьезные преступления продолжает раскрывать федеральная полиция, а им достаточно сделать скан местности, как трупы будут как на ладони. Надо было их сжечь, да ладно. Я ухожу в город.
– Хочешь посчитаться со Стиаем? – утомленно закрыл глаза Кидди.
– Ты слышал… – обмяк Рокки. – И много ли ты слышал?
– Дай послушать запись разговора, сравню и скажу, в какой момент я пришел в себя. – Кидди попытался расправить плечи. – Ты уверен, что через пару часов я буду на что-то годен?
– Ну если ты не изнежился на Луне…
– Что ты знаешь о Сиф?
Рокки нахмурился, поднялся, взглянул на Монику, закрывшую лицо ладонями. Сплюнул и шагнул к двери хижины. Через минуту он вытащил оттуда плоский, поцарапанный монитор, который повесил чуть ниже импульсника, щелкнул пультом. Моника медленно поднялась, подошла к Кидди и села рядом, не прикасаясь к нему.
– Сейчас. – Рокки ткнул пальцем в экран, поделившийся на четыре прямоугольника. – Сейчас пущу запись, но сначала скажу. Когда все это случилось, я решил убираться куда подальше.
– Что случилось? – не понял Кидди.
– Когда Миха умер, у Стиая началась истерика. – Рокки уперся взглядом в землю у ног. – Он почти визжал на линии, когда узнал, что мы с Брюстером сканируем тело Михи. Его что-то напугало. С ним вообще стало невыносимо работать после того, как Билл сбежал.
– Что значит «сбежал»? – бросил вопрос Кидди.
– Не спеши! – рявкнул Рокки. – Ты хорошо знаешь Стиая? Это не человек, это альпинист, который не знает, что такое спуск. Он достигает вершины и ждет на ее пике, пока на горизонте не появится новая, еще более высокая. А Билл его сбросил в пропасть, потому как вершин своих Стиай достигал, сидя на спине старика. Но Стиай заменил Билла мною и Михой. И вот представь себе, что работа подходит к концу, проект компрессии обсуждается в Государственном совете, только что закончены первые испытания, в корпорации работает правительственная комиссия, и вдруг Миха умирает. Один из двух испытуемых первого этапа.
– Он ничего мне не говорил, – пробормотала Моника.
– И не должен был, – хмуро бросил Рокки. – И зачем? Утром мы вошли в компрессию, а вечером, проведя в ней полгода, выбрались из капсул. Все прошло успешно. Почти все.
– Понятно. – Моника прислонилась спиной к стене хижины. – Теперь понятно, почему у меня было ощущение, будто Миха вернулся не с работы, а из долгой командировки. У него были бешеные глаза. Скандалить начали на пустом месте, а почти через месяц…
– Да, именно через двадцать семь дней это и случилось, – кивнул Рокки. – Через двадцать семь дней пребывания в компрессии. Но об этом после. В ту ночь, когда Михи не стало, мы с Брюстером притащили тело в его лабораторию. Я попросил Томми сделать скан. Не мог Миха сломаться за неделю, все его медицинские показатели после испытания были отличными. Я все-таки в какой-то степени врач, кое-что понимаю. Когда Стиай наорал на меня, я понял, что так больше продолжаться не может. Я сказал ему, что увольняюсь и сообщу в контрольный комитет правительства результаты сканирования Михи, потому что у меня есть серьезные сомнения относительно безопасности компрессии для будущих компрессанов.
– И он? – прошептала Моника.
– Он попрощался со мной, – сказал Рокки.
– Не поняла? – мотнула головой Моника.
– Он сказал: «Прощай, Рокки, и не обижайся», а через пару часов меня попытались убить. Вот. – Рокки сбросил жилетку и поднял майку.
Спину от поясницы к плечу пересекал прямой как стрела шрам.
– Луч? – спросил Кидди.
– Да, – кивнул Рокки. – Порой дурные привычки спасают жизнь. У меня на двери домика обычный магнитный замок и открывается он не чиппером, а магнитной карточкой. Ну мало ли, иногда Брюстер уставал от нытья Ванды и просился ко мне поваляться на постели, набить живот, не опасаясь упреков в нарушении режима питания. Я оставлял карточку под циновкой. И наклонился за ней, когда подошел к двери. Тут меня и обожгло. Я упал, а когда за моей беседкой послышались шаги убийцы, не стал ждать, пока он резанет меня лучиком еще раз, и откатился в сторону. А там уж пришлось и пробежаться.