70
Старик оказался на том же самом месте. Он вновь перебирал дырочки в деревянной дудке беззвучно, хотя в коридорах почти никого не было. У лифтов бродил взад-вперед полный полицейский, на перронах народу было не много, но в самом тоннеле почти никого, отчего яркий свет, льющийся с потолка, раздражал. Кидди присел напротив, включил поиск и нашел сигнал. Это была не мелодия. Это был плач и стон. Он обволакивал сердце и помогал ему стучать. Или наоборот. Кидди уткнулся коленями в грязный холодный пол, закрыл глаза и замер. Впервые с того самого дня, как, намотав почти двое суток с пересадками на разных линиях, он добрался с «Обратной стороны» на Землю, ему не захотелось никуда спешить. Точнее, ему и раньше не хотелось никуда спешить, но теперь, когда жизнь подгоняла его, Кидди захотелось остановиться и слушать, слушать, слушать. Слушать и не думать о том, как Ридли Бэнкс оказался на Земле. Конечно, побеги из «Обратной стороны» случались, но никто из убежавших так и не выбрался с Луны. Ловили всех. Маячок с ноги снять было невозможно. Только у Борника он был на руке, о чем тот неоднократно заявлял жалобы. Но не на шею же было ему его закреплять? Хотя Ридли был без маячка. Именно Котчери воспротивился какому-либо устройству на теле заключенного, помещенного в капсулу, а этот раздолбай Келл, что работал у него в помощниках, мог проспать что угодно. Если какой-то сбой заставил их прервать компрессию? Ведь никого из заключенных они не держали там больше двух дней? Как он выбрался с базы? Конечно, административный блок вовсе почти не охраняется, но как Ридли сумел добраться до Земли? Бросить линию Магде, что ли? Линию бросил Брюстер.
– Послушай, Кидди. – Он почему-то говорил охрипшим голосом. – Я не все понимаю, поэтому посижу еще час или два. Нужно привести мысли в порядок и оформить все, как надо. Ты понимаешь, это такое правило, когда случай необычен, его следует оформлять как можно тщательней. Только так можно гарантировать серьезное отношение…
– Что это было? – оборвал Брюстера Кидди.
– Он убит, – понизил голос Брюстер. – Черт возьми, я же знаю, что он не был убит, он не мог был убит, я ощупывал тело, гематома, конечно, присутствовала, но я подумал: может быть, он упал, когда прихватило сердце, или Моника переусердствовала. Вся картина говорила об инфаркте…
– Брюстер! – повысил голос Кидди. – Что говорит скан?
– Убийство, – зло прошипел Брюстер. – Он убит выстрелом из импульсника. Шаблон точно указывает, что тело поражено импульсным оружием. Входное, выходное отверстие, точно в сердце. Но ведь этого не может быть! Я же ощупывал тело! Распад тканей произошел уже после физической смерти, точнее, он и начался с той гематомы. Если бы не пожар, я бы теперь только и занимался Михой. Рокки это будет весьма интересно, весьма. Я теряюсь в догадках, Кидди!
– Томми. – Кидди постарался говорить тише, – я скоро приеду. Не связывайся со мной больше по этой линии. Я не могу пока найти Стиая, но теперь это уже не самое главное. Я приеду к тебе через час. Приготовь все, как надо. Запиши и спрячь. Да, именно спрячь. Знаешь, убери это в то, что я тебе подарил. Да, на память о Михе. Помнишь, в кафе? Убери внутрь этого. Делай свое дело и не дергайся. Не дергайся! – заорал Кидди в ответ на недоуменное бормотание Брюстера.
Музыка в ушах уже не звучала. Старик, отняв дудку от губ, смотрел на Кидди с недоумением. Полицейский у лифтов обернулся и с интересом поправлял на поясе импульсник.
– Я бы не советовал вам кричать, – проскрипел музыкант. – Закон о тишине касается не только уличной музыки, но и крика. Говорите вполголоса, иначе у вас будут неприятности.
– Отец, – Кидди неожиданно обратился к седому старику именно так, – как называется твоя дудка? Это флейта?
– Это дудук, – старик провел пальцем по ряду отверстий. – Теперь такие уже не делают.
– Поиграй мне, – попросил Кидди. – Вот, – он вызвал на чиппере номер своего счета и сбросил деньги музыканту.
– Это очень много. – Пальцы старика задрожали. – Я не собираю здесь столько и за год.
– Поиграй мне, – поднялся на ноги Кидди. – Мне предстоит трудная ночь. Поиграй пару часов, я брошу на тебя резервную линию и буду слушать.
– Я буду играть для тебя до утра, – сказал старик.
Кидди кивнул и пошел к перрону. Музыка летела за ним неслышным шлейфом. Только опустившись в мягкое кресло подземки, Кидди сумел заставить себя вновь вызвать Стиая. Тот не отвечал. Зато Хаменбер взял линию почти сразу.
– Кто это?
Он не был раздражен, хотя голос показался Кидди непривычно холодным.
– Хаменбер? Ол Хаменбер?
– Да, это я. Постойте! Кидди? У вас новый чиппер? Где вы пропадали? Вы сорвали нам сегодняшний круглый стол! Без вас он не смотрелся! Порки в ярости.
– Мне нужно связаться с ним! – потребовал Кидди. – Насколько я понимаю, Порки – это псевдоним? Мне нужна линия с ним или его точное имя?
– Постойте. – Хаменбер явно состроил гримасу на том конце линии. – Если что-то срочное – можете говорить мне. Все равно самые ответственные поручения Порки выполняю я.
– Хаменбер, мне нужно переговорить с ним лично! – отрезал Кидди.
– Черт с вами, – буркнул Хаменбер. – Вам повезло. Мы как раз пытались обсудить планы на ближайшую неделю в тихом ночном ресторанчике, и тут ваши срочные дела. Я перебрасываю линию. Вы готовы?
– Я слушаю вас, Кидди Гипмор, – раздался знакомый голос маленького человека, в которого превратился красавец Порки в служебных помещениях TI200.
– Скажите, – Кидди постарался говорить спокойно, – как вы относитесь к сенсациям?
– Я их делаю, – усмехнулся Порки. – Сенсации – это события, которые приносят деньги. Но они слишком редки, чтобы полагаться на них. Поэтому приходится их делать. Вы что-то хотите мне предложить?
– Я хочу предложить вам сенсацию, которую делать не нужно, – ответил Кидди. – Конечно, если вы готовы опровергнуть публично некоторые ваши же утверждения.
– Изменение моей позиции – это уже сенсация, – засмеялся Порки. – Вы говорите о компрессии?
– Да, – отрезал Кидди. – Она убивает. Она опасна для жизни.
– Вы знаете, сколько заплатила корпорация за рекламу продукта? – сухо осведомился Порки.
– Я юрист, Порки, – сказал Кидди. – Заведомое введение рекламиста в заблуждение производителем не только исключает возможные иски со стороны заказчика, но и прямо обязывает рекламиста информировать аудиторию.
– Ой, как я не люблю официоз! – раскатился сухим смешком Порки. – У вас есть доказательства?
– Да, мой приятель, медик высшей категории, как раз готовит заключение по этому вопросу. Если вас это интересует, то через пару часов я сброшу на ваше имя файлы. Как вы думаете, это увеличит популярность вашей программы?
– Изложите суть, – потребовал Порки.