– Э-э… Да.
Кенди в смущении запустила руки в волосы. Она чувствовала, что покраснела, и он это, конечно, тоже заметил.
– Что ты хочешь предложить? – тихо спросил он. – Ты убедишь отца, чтобы он отказался от слияния? Отдашь мне свои акции в «Прессе Нилсона», чтобы я смог оформить слияние на моих условиях?
Отец будет вне себя от ярости. У Кенди опять перехватило горло.
– Ты это имела в виду?
– Нет. – Она глубоко вздохнула. – Денег у тебя больше чем достаточно, так что все это не принесет тебе большой пользы.
– Больше чем достаточно, – с иронией согласился он.
– Я думаю, моя вечная благодарность тебе тоже не пригодится? – Она постаралась произнести это с легкостью, хотя ей было совсем не легко.
Его глаза задумчиво остановились на ней.
– Все зависит от того, как ты ее выразишь. Дальше последовало долгое, гнетущее молчание.
Кенди казалось, будто ее медленно растягивают, пока она не разорвется. Она хрипло сказала:
– Не верю, что ты это говоришь.
Он откинулся на спинку стула и рассмеялся.
– Так поверь.
Внезапно рассердившись, она вскочила на ноги.
– Это же безумие! Это средневековье! Ради Бога, ты же не какой-нибудь киношный набоб, возлежащий на ложе.
Казалось, ее слова забавляли Джастина все больше.
– Я имел в виду брак, – мягко пояснил он. Кенди почувствовала, как у нее непроизвольно открылся рот.
– Что ты об этом думаешь? – спросил он с блеском в глазах, который доказывал, что все это – чистое издевательство.
У Кенди опять пересохло в горле, но она произнесла со всей невозмутимостью, на которую была способна в эти минуты:
– Это просто смешно. Джастин усмехнулся:
– Не очень-то вежливо.
Она пропустила это мимо ушей.
– Тебе ведь не хочется жениться, – сказала она.
Он улыбнулся еще шире.
– Откуда тебе знать? – И прежде чем она смогла ответить: – Да ведь и тебе тоже.
Она воскликнула:
– Не время для плоских шуток. Ты уже старый… то есть ты достаточно стар, чтобы давно быть женатым, если бы тебе этого хотелось.
– Во всяком случае, в отцы тебе я не гожусь, – бесстрастно констатировал он, заранее зная, что она собиралась сказать. – И я уже был женат. Мы с Марианной развелись несколько лет назад. Я думал, эксперимент не стоит того, чтобы его повторять. Думал так до сих пор.
Он умолчал о том, что может иметь столько женщин, сколько ему нужно, не предлагая им жениться на них. Это и так было понятно.
Кенди спросила:
– А что изменилось теперь?
Джастин очень долго не отвечал, и она уже начала думать, что он так и промолчит. Но он все-таки ответил и уже не смеялся:
– Потому что это слияние становится все более щекотливым делом. Я хочу, чтобы твой отец вместе со своими прихвостнями перестал допекать меня. Если мы заключим соглашение, закрепленное браком между двумя династиями, то можно будет предотвратить полное слияние. И я смогу заниматься своими делами, а мои акционеры не будут ежеминутно дергать меня.
– И ради этого ты пожертвуешь своей свободой? Разве этого достаточно?
Возникла небольшая пауза.
– А ты видишь дальше, чем кажется, – сказал Джастин. В его голосе было заметно недовольство. – Конечно, недостаточно.
У Кенди бешено забилось сердце. Ей показалось, что она задыхается. Но она пересилила себя и ровным голосом спросила:
– И что?
Джастин колебался. Веки были наполовину опущены над глубоко посаженными глазами, будто у судьи – или у императора, который со скукой решает, казнить подданного или оставить в живых, подумала Кенди. Ей стало не по себе. Воображение унесло ее слишком далеко.
Джастин сказал, глядя ей прямо в лицо:
– Наш вчерашний разговор произвел на меня впечатление. Ты серьезно воспринимаешь брак. Мне это нравится.
– Но мы совсем не знаем друг друга! – Это прозвучало почти как стон.
Он кивнул.
– Конечно, это рискованно.
Некоторое время оба молчали.
А потом, к ее изумлению, он произнес:
– И это мне нравится. Я всегда любил рисковать.
Сердце Кенди билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Она процедила сквозь зубы:
– Ты хочешь сказать – по-настоящему? Секс, дети и все такое?
Он улыбнулся улыбкой тигра, и его зубы блеснули. Он смеялся над ней.
– Что-то вроде того – хотя в Катехизисе об этом написано более сдержанно, – согласился он. – Весело будет, правда?
– Весело?!
– Конечно. Я так думаю. А ты – нет?
Должно быть, он предполагал, что одним взглядом заставит ее упасть перед ним на колени, подумала Кенди. Но она только дрожала от страха, и это показалось ему несправедливым. Его смеющиеся карие глаза спустились вниз по ее бледно-желтой блузке, а потом снова поднялись – туда, где так громко стучало сердце.
Кенди инстинктивно поправила накрахмаленный воротничок. Этот маленький жест полностью выдал ее, но она спохватилась слишком поздно. Если бы не ее жест, Джастин, возможно, не заметил бы ее волнения. Хотя вряд ли от него ускользнуло что-то существенное из их разговора.
Она упавшим голосом произнесла:
– Я… не знаю.
– Ну да, – согласился он. – Я понимаю, что ты не знаешь. Может, лучше не будем спешить? Пусть все идет своим чередом.
Кенди была совсем выбита из колеи.
– Я не собиралась выходить замуж… Я всегда… – Она не могла больше ничего сказать.
Джастин кивнул.
– Вполне понятно, особенно если принять во внимание, что перед глазами у тебя пример родителей. Но ты еще слишком молода, чтобы относиться к этому так уж отрицательно. – Он одарил ее почти нежной улыбкой. – Знаешь, ты просто боишься, но это поправимо.
– Ты говоришь так, будто на самом деле хочешь жениться на мне, – медленно произнесла Кенди.
Джастина невозможно было разгадать.
– Я и хочу. Разве я только что не сделал тебе предложение?
– Да, но…
Его власть над ней была почти осязаемой – как будто он набросил на нее лассо. Она почти физически ощущала, как ее тянет к нему – эти веселые, теплые глаза смотрели с непоколебимой решимостью.
Кенди ничего не понимала и не хотела понимать. Она лишь чувствовала неясную угрозу и боялась, что вот-вот потеряет над собой контроль.