— Не такое уж это удовольствие, — заметила Эш. — Но я люблю свой сад и животных…
Ее оборвал крик с другого конца провода.
— Восемьдесят восемь, — радостно возвестила Джоан.
Эш обиделась, но не могла не рассмеяться.
— Ты путаешь меня с собой. Ты же знаешь, меня никогда не привлекали ужины и танцы.
— Так самое время начать. — Джоан резко вздохнула и смягчила тон. — Прости, я не то хотела сказать. Я слегка заработалась. Послушай, я просто думаю, что тебе не стоит все время быть одной. Особенно в день… — Она поколебалась, стараясь подобрать нужные слова.
— Особенно в день годовщины моей свадьбы, — спокойно закончила за нее Эш.
Джоан вышла замуж через несколько недель после Эш, но брак не выдержал и года. Теперь же она заметила с чувством:
— Годовщины иногда бывают — сплошной кошмар.
— Я знаю, — печально согласилась Эш. Болезненными, вызывающими угрызения совести и слишком запутанными, чтобы о них вспоминать, добавила она про себя. Они помолчали.
— И все же тебе не стоит быть одной, — выпалила Джоан.
Эш вздохнула. И честно призналась:
— Это ты так думаешь. Мне же одной лучше, Джо.
— Чтобы иметь возможность сидеть и горевать?
— Да нет, ей-Богу. Все было так давно, я же уже говорила.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что больше не переживаешь? — По тону Джоан становилось ясно, что она ей не верит.
— Ну, переживания переживаниям рознь. Кое-что забывается. И ты взрослеешь. Я не могу сказать, что сейчас меня все это волнует так же, как когда-то, — осторожно заметила Эш.
Снова помолчали.
— Ох, Эш, — сказала Джоан. — Никто так не переживал, как ты. — Голос был полон жалости.
Эш не хотелось лезть так глубоко. Она хотела что-то сказать, но горло перехватило. Она с трудом сглотнула.
Последовала еще одна длинная пауза. Джоан начала было говорить, но передумала. Эш почти могла слышать, как подруга делает попытку сказать нечто более легкомысленное и конструктивное.
— Ну что же, по крайней мере, все эти животные хоть какая-то компания, — наконец произнесла Джоан.
— И куча проблем, — беспечно согласилась Эш. Почувствовала, как потеплело на сердце. То была благодарность за то, что Джоан дала им возможность снова выбраться на мелкое место. — Расти обожает самые грязные канавы и самую светлую обивку на мебели. Самое главное не дать ему прямиком перескочить непосредственно с одного на другое.
— Надо воспитывать собаку, — неодобрительно заметила Джоан.
— Просто почаще мыть.
— Это я предоставляю тебе, — с чувством сказала Джоан.
— Именно потому я здесь, а ты там, — согласилась Эш. — Я бы не смогла каждый день иметь дело с незнакомыми людьми.
Джоан хмыкнула.
— Те дни в далеком прошлом. Теперь я посылаю других с блокнотами. Я вижу, ты и не заметила, что я в некотором роде теперь босс.
Эш промолчала. Было бы неправдой сказать, что она не заметила. Об этом можно было догадаться хотя бы по тому, как секретарша Джоан каждый раз, когда Эш звонила, извиняющимся тоном объясняла, что она на совещании, и по тому, насколько сложно стало Джоан выбраться из Лондона. Если бы Джоан обвинила ее в том, что она не хочет в этом признаваться, она не слишком погрешила бы против правды.
Эш не любила большого бизнеса. На то у нее были веские причины. Джоан Ламберт была ее самой давней подругой. По мере того, как Джоан добивалась успеха в том настырном мире пиратов, каким Эш казался Сити, Эш в известной степени теряла ее. А ей не хотелось потерять Джоан. Слишком через многое им пришлось пройти вместе.
Джоан уже довольно сухо говорила:
— Нет нужды впадать в траур, Эш. Тебе это не идет, я знаю. Но у меня чертовски интересная жизнь. Тебе тоже следует когда-нибудь попробовать.
— Заняться бизнесом? — возмутилась Эш. Джоан рассмеялась.
— Зачем сразу бизнесом? Но ты могла бы выбраться из своей деревни. Потусоваться.
— Я работаю на общественных началах в ветеринарном центре. Больше я ничего не хочу, — твердо заявила Эш.
Джоан снова издала тот же самый насмешливый звук.
— Ах, не хочешь. Как насчет того, что было бы тебе полезно?
Эш фыркнула.
— Ты напоминаешь мне мисс Первес. Может, еще порекомендуешь нетбол в восемь часов, Джо?
Джоан тоже рассмеялась.
— Ладно, ладно. Не буду больше изображать из себя заботливую тетушку. Делай, что хочешь, и я буду делать, что хочу. И обе будем получать удовольствие от убеждения, что другая совершает ошибку.
— Идет, — быстро согласилась Эш.
Так они часто говорили еще в школьные годы, когда спорили.
— Идет. — Эш почувствовала, что Джоан усмехается. — Больше никаких нравоучений. Лучше расскажи мне, что там у вас происходит, кроме, разумеется, преступлений твоего пса.
Эш порылась в памяти. Вряд ли Джоан будет интересно услышать о раненом барсучонке, находящемся на излечении в ее гараже, или приготовлениях к деревенскому празднику. Джоан, как она часто провозглашала с особенной ядовитостью перед теми, кого недолюбливала, была существом городским.
— Ну, за моим отцом гоняется вдовушка. Он вернулся с Багамских островов раньше времени и хоть и не признается, но она никак от него не отстает.
— Обожаю твоего отца, — с удовольствием возвестила Джоан. — Успеха ему. Что еще?
Эш постаралась припомнить:
— Кто-то, наконец, купил Гейт-хаус. Теперь у меня есть сосед всего в трех милях. — И добавила со злорадством: — Эм в восторге. Похоже, у него нет жены.
На Джоан сообщение впечатления не произвело.
— Тогда у него есть дружок, или он платит жуткие алименты. Или у него аллергия на брак.
— Тут он не одинок, — не сдержалась Эш. Джоан с шумом втянула воздух. Эш сразу же захотелось дать себе пинка. Зачем она это сказала, черт побери? Пусть это и правда, но Джоан снова может приняться за свои нравоучения.
Чтобы опередить Джоан, она быстро сказала:
— И еще мне тут надоедают какие-то ковбои, пытающиеся купить дом.
В качестве отвлекающего маневра это сообщение сработало блестяще. Джоан тупо переспросила:
— Купить дом? Ты хочешь сказать, твой дом? Особняк Хейс? Кто бы это мог быть? И зачем?
— Некая компания под названием «Недвижимость Дейр». Вроде бы им нужен лес при усадьбе. Когда я отказалась, они предложили мне громадную сумму за все поместье.
— Они что?
— Предложили абсолютно неотразимую сумму, — совершенно серьезно сообщила Эш.