От этой мысли почему-то ей стало холодно. Она обхватила себя руками. Ладно, пусть пользуется, пока он тут, твердо сказала она себе. Обычно она почти туда не заходила, разве что позвонить или ответить на звонок. И все же, когда он уедет, все будет ей напоминать о нем.
Эш удивленно сжала губы. Рассердилась на себя. О чем она думает, черт побери? Когда Джейк Дейр уедет, она устроит фейерверк в честь этого радостного события.
Она прошла в библиотеку, окна которой выходили на юг, на большую цветочную клумбу и фруктовый сад за ней. Вдалеке виднелся лес.
Эш открыла высокие окна. Сразу же до нее донеслось пение птиц. Комнату наполнил запах цветов. Эш глубоко вздохнула, закрыв глаза. Жизнь хороша, если ни на что не обращать внимания.
Она опустилась в шезлонг, стоящий в пятне солнечного света, и вытянула ноги в джинсах. Лениво начала просматривать почту. Все как обычно: счета, благодарственное письмо за пожертвования, отчет брокера, приглашение на дегустацию вин в Оксфорд от компании, у которой Питер покупал вино. Эш пила мало. Погреб был полон бутылок, купленных еще им. Она разорвала приглашение и бросила обрывки в мусорную корзину.
— Скукотища, — вздохнула она.
Но последнее письмо, однако, оказалось совсем другим. Напечатано, но не слишком профессионально. Его содержание заставило ее стремительно вскочить с шезлонга.
Приехала Эм. То был, как она говорила, ее полировочный день. Она топала по кухне, собирая материалы, необходимые для полировки старинной мебели. Когда Эш ворвалась в кухню, она с неодобрением подняла голову.
— Розы в холле завяли, — возвестила она. Эш нетерпеливо отмахнулась.
— Займусь ими позже. Ты мой фотоаппарат видела?
— Мертвые цветы приносят беду.
— Придется рискнуть. — Эш склонила голову набок. Оглядела кухню, пытаясь сообразить. — Мне казалось, он в буфете.
Эм заявила, что не имеет ни малейшего представления, где может быть фотоаппарат. Она коналась в ящике, где хранила свои моющие средства.
— Ты убирала куда-нибудь мой воск?
— Разумеется, нет, — сказала Эш, стараясь вспомнить, когда она в последний раз пользовалась фотоаппаратом и куда могла его засунуть.
Эм фыркнула.
— Еще бы. Ты до него никогда и не дотрагиваешься. Такие чудесные вещи, а ты ленишься даже стереть пыль.
Эш пожала плечами. Она чувствовала себя виноватой. Эм совершенно права. Эш любила сад и могла работать там до захода солнца, но мебель ее на такие подвиги не вдохновляла.
— Знаю. Я ее не заслуживаю. — Молчание Эм свидетельствовало о ее полном согласии. — Я бы сама не стала ее себе покупать, — попыталась оправдаться Эш. — Эм практически скрылась в буфете, не посчитав нужным ответить. В голосе Эш послышались умоляющие нотки. — Она принадлежала Питеру. Или это подарки.
Эм нашла свой воск и выпрямилась. Теперь, поставив Эш на место, она готова была прийти на помощь.
— Фотоаппарат, говоришь? Мне кажется, ты его брала, когда снимала этого проклятущего пса.
— Для праздника, — обрадовалась Эш. Обняла Эм. — Верно. Потом я достала пленку и отдала ее проявить… — Она начала ходить по кухне, припоминая. — Вернулась. Поставила сумку, — она похлопала по кухонному столу, — вот сюда. Зазвонил телефон. Я вышла в холл.
Она открыла дверь. Эм двинулась за ней, терпеливо наблюдая за поисками.
— И мне пришлось записать адрес. Я взяла лист бумаги… — Она открыла ящик стола. — И сунула фотоаппарат в ящик, чтобы не мешал.
Эш вытащила фотоаппарат за кожаный ремень. Стол задрожал. С роз посыпались лепестки. Терпение Эм как ветром сдуло.
— Осторожнее, — резко сказала она.
Она собрала опавшие лепестки. Эш слишком сильно толкнула стол. Еще две розы превратились в скелеты. Эм прищелкнула языком.
— Ладно, ладно. Я сделаю новый букет, — пообещала Эш, угадав значение выражения на лице Эм с точностью, рожденной многолетним опытом. — Только не сейчас.
Не дожидаясь возражений Эм, она повесила фотоаппарат на плечо и, смеясь, выскочила из дому.
Из гаража появился заслышавший ее шаги Расти. С приветственным лаем запрыгал вокруг нее. Из дверей выглянул Мартин. Эш помахала рукой. Он поднял вверх большой палец руки. Значит, барсучонок бодр и играет.
— Еще один плюс на счету сегодняшнего дня, — сказала Эш. Расти весело бежал рядом. Она почесала у него за ухом. — Зачем думать о Джейке Дейре? Солнце светит. Птицы поют. Лилии пахнут. И барсучонок поправляется. И еще… — Она перешла на легкий бег, слегка пританцовывая. — У меня будут свои выдры.
Она провела утро в прекрасном настроении, фотографируя реку во всех мыслимых ракурсах. Расти то лез в воду, то выбирался на берег, основательно забрызгав Эш. Она кидала ему палки, стараясь держать фотоаппарат повыше, чтобы он не задел его. Когда она вернулась домой, чувствовала себя счастливой впервые за то время, как Джейк Дейр появился в ее доме.
Эм выводила на дорожку велосипед.
— Тебе там звонили. Я записывала и положила бумагу на стол в холле. В тех случаях, когда успевала, — добавила она туманно.
Эш пожала плечами.
— Если что-то важное, перезвонят.
— Я не говорю, что они вешали трубку. Я имею в виду, тот американец снимал ее прежде, чем я успевала подойти.
Эш постаралась скрыть улыбку. Эм нравилось быть в курсе всех дел. Даже когда они обе были дома, Эм бежала к телефону первой, чтобы узнать, кто звонит. Если Джейк Дейр умудрялся ее опередить, неудивительно, что превратился просто в «американца».
Но она ограничилась коротким:
— Спасибо, что предупредила.
Эм пробормотала что-то, возможно насчет неблагодарности и дурных манер современной молодежи. Эш не попросила ее повторить. Однако ей пришло в голову, что Джейк Дейр потерял свою самую верную поклонницу среди местного населения. Мысль принесла ей большое удовлетворение.
В кухне она обнаружила оставленный Эм список нужных моющих средств. Довольно ясный намек, но все же не столь очевидный, как пустая ваза из-под роз, стоящая в середине кухонного стола рядом с секатором. Эш бросила взгляд на эту выставку и расхохоталась.
Она сидела за столом и составляла свой собственный список, когда дверь распахнулась и в кухню ворвался Джейк Дейр.
— Какого черта…
Увидев ее, он остановился как вкопанный.
— Я… — Он не извинился, но у него хватило совести выглядеть несколько смущенным. — Я искал эту женщину.
Значит, Эм не единственная, кто разлюбил, радостно подумала Эш. Однако она сдержала радость.
— Эм?
— Миссис Харрисон. Вы зовете ее Эм?
— Да. Моя экономка. Что она сделала?