— Я надеюсь. — Потом шутливо ей поклонился. — И еще надеюсь, что тебе понравится. А теперь иди, прими ванну, и мы посмотрим.
— Ожидаете метаморфозы?
— С нетерпением.
Эш с трудом улыбнулась непослушными губами. Не требовался Джейк Дейр, чтобы напомнить ей, что она не женственна. Наверное, сейчас это выжжено у нее на лбу каленым железом. Только когда об этом говорил Питер, она не обращала внимания. Теперь же ей было больно.
— Надеюсь, вы не будете разочарованы, — тусклым голосом произнесла она.
Брови Джейка поползли вверх.
— Надеюсь, что ты не будешь разочарована. Это ведь духи для тебя. Не для меня. Они призваны заставить тебя почувствовать, что ты ступила в магический вечер открытий. — И мрачно добавил: — Если нет, я подам на них в суд.
Эш невольно улыбнулась.
— Уверена, что так и будет. — Она взглянула на часы. — Черт, мы обязательно опоздаем.
— На такие вечеринки полагается опаздывать. Иди и отмокай в свое удовольствие.
Так она и сделала.
Как и обещал Джейк, вода в ванне пахла вечерним жасмином и другими терпкими ароматами летнего сада. Эш влюбилась в этот запах. Она даже начала воображать, что она обыкновенная девушка, собирающаяся на обычное свидание. С удовольствием вытянулась и заложила руки за голову.
Ну а почему бы и нет? Она не ходила на обычное свидание уже больше десяти лет, но она не забыла, как это делается. И что при этом чувствуешь. А Джейк Дейр готов охотно ей подыграть.
Только на сегодняшний вечер она сделает вид, что никогда не знала Питера Лоуренса, не выходила за него замуж; никогда медленно и болезненно не осознавала, что она только оболочка женщины. Никогда, намеренно напомнила она себе, не выгоняла его в грозу, убившую его.
Сегодня она сделает вид, что идет на вечеринку с мужчиной, которому нравится и который старается ей угодить. Она забудет про низменные мотивы Джейка. Она отбросит внутренние барьеры. Она забудет даже тот ужасный случай у реки. Сегодня она будет веселиться.
В ее гардеробе все еще висела одежда от лучших модельеров, на которой настаивал Питер. Она сильно похудела, так что большинство платьев были ей велики. Но ей удалось найти прекрасно сшитые вельветовые брюки цвета мха и пиджак, на фоне которого ее волосы напоминали пылающий костер. Эш покопалась в ящике и выудила оттуда кремовую шелковую блузку с ручной вышивкой, унаследованную ею от бабушки. Она прекрасно оттеняла ее матовую кожу. Она тщательно расчесала волосы и позволила кудрям рассыпаться по плечам.
— Ну вот, больше я ничего не могу, — сказала она вслух.
Оглядела себя в зеркале. Ей показалось, на нее смотрит совсем другая девушка. Даже без макияжа ее глаза казались больше, лучистее и возбужденнее. И лишь чуть-чуть настороженными. Эш слегка поежилась, немного от страха, немного от радости.
И спустилась вниз.
При виде ее глаза Джейка расширились. Ей даже на мгновение показалось, что он в шоке. Она неуверенно остановилась на пороге, встревоженная тем, что разглядела в его взгляде.
— Никаких драгоценностей? — спросил он. — Разумно. Ты же не хочешь, чтобы они сгорели в этом костре.
Эш покачала головой.
— Я никогда не ношу драгоценности.
Они у нее имелись в изобилии: бриллианты, красивое колье из рубинов, комплект из жемчуга и сапфиров, когда-то сделанный по заказу русской принцессы. Все купил ей дед, чтобы вознаградить ее за то, что она вышла замуж за нужного человека. Или Питер, желавший, чтобы она их демонстрировала перед его деловыми партнерами. Постепенно она стала их ненавидеть.
— Аллергия? — с любопытством спросил Джейк.
Он открыл перед ней дверь, и они вышли в душистый вечер.
— Некоторым образом. Я не люблю драгоценные камни.
Он взглянул на нее с еще большим любопытством. Но сказал только:
— Тебе бы познакомиться с моей сестрой и матерью. Они бы ни за что не поверили.
Он помог ей сесть в свой «мерседес», сел рядом и включил двигатель.
— Драгоценности для них вроде наркомании. Они ими увлеклись, стоило мне всерьез преуспеть, — сухо сказал он.
Эш растерялась.
— Всерьез преуспеть?
— Заработать мой первый миллион. По правде сказать, скорее мою первую тысячу. — В его голосе не чувствовалось горечи. — Классическая история. Бедный мальчик выбивается в люди. Семья пожинает плоды.
Эш поняла, что расстроилась. Особенно потому, что он говорил об этом без особой обиды.
— Вы… очень по-философски к этому подходите.
Джейк пожал плечами.
— Люди они люди и есть. Моя мать полюбила меня особенно сильно, когда я открыл счет в банке «Эспрейз». Нет никакого смысла биться головой о стену, борясь с неизбежным. Кое-что не в нашей власти изменить. Надо это принимать и двигаться дальше.
Эш молчала.
Только позже, когда они уже остановились у дома Холлов, она сообразила, что проехала мимо дерева у ворот, не заметив его. В первый раз она миновала его, не подумав: «Питер умер здесь, и в этом виновата я». Возможно, она заразилась философией Джейка. Возможно, ей все же не придется расплачиваться за эту получасовую ссору всю жизнь.
В своем запущенном саду Молли собрала около полусотни гостей. И все до единого поразились, увидев Эш. Джейк Дейр крепко держал ее за талию и насмешливо поглядывал вниз на нее, когда очередной пораженный сосед с ней здоровался.
В тихом воздухе дым от жаровни поднимался вертикально вверх. Джейк оглянулся и удовлетворенно вздохнул.
— Я бы мог привыкнуть к такой жизни, — сказал он. — Вообще-то я не понимаю людей, которые стремглав летят из Лондона в пятницу, чтобы опрометью вернуться в воскресенье вечером. Но сегодня я вижу, что есть какой-то смысл в таких вечерах.
— Вам нравятся вечеринки? — спросила Эш.
— Настоящие вечеринки с друзьями — да. — Он скорчил гримасу. — Но не те приемы с коктейлями, которые обязательны при подписании контрактов.
Эш опустила ресницы.
— А как насчет вечеринок перед подписанием контрактов? — осторожно спросила она.
Как же злился на нее Питер из-за этих деловых ужинов и приемов. Она так старалась, но никогда не могла понять, что происходит, и ненавидела все эти мероприятия. Питер утверждал, что все это видят, что это ее вина, что «Кимбеллз» теряет из-за нее контракты.
Джейк посмотрел на нее, как ей казалось, с большим пониманием.
— Неизбежное зло. Приходится подмазывать колеса бизнеса. Моей домашней жизни оно не касается. — Он помолчал. Затем добавил со странной нарочитостью: — Если я женюсь, то не стану просить свою жену принимать гостей, чтобы заключить деловую сделку.