– Проклятие, это была именно она! Тропы не растут на деревьях, только не в горах Дамона. – Он никогда не испытывал особого уважения к тем, кто выше по званию или положению.
– Значит, ты найдешь какую-нибудь другую, – просто откликнулся Мэт. – Говорят, ты можешь найти дорогу даже ночью с завязанными глазами. Значит, тебе это не составит никакого труда. – Немного лести никогда не повредит. Да и на самом деле об этом типе ходят такие слухи.
Ванин издал звук, словно проглотил собственный язык:
– Другую тропу? – проворчал он. – Другую тропу, говоришь. В таких горах, как эти, едва ли можно вот так взять и найти тропу. Так почему ты думаешь, что мне известна одна эта? – Он так возмутился, что незаметно для себя проговорился. До сих пор он твердил, что и про ту дорогу знает только понаслышке.
– К чему это ты? – переспросил Мэт, и Ванин объяснил. Причем весьма пространно, что для него не характерно.
– Вот что однажды мне рассказала одна Айз Седай. Понимаете, есть старые горы. Они существовали еще до Разлома, тогда, возможно, они находились на дне моря или еще где-то. В таких горах есть множество перевалов, троп, все они широкие и надежные. Нужно только знать направление и иметь достаточно припасов, и рано или поздно ты переберешься на другую сторону. А есть еще горы, которые возникли во времена Разлома. – Толстяк повернул голову и смачно сплюнул. – Так вот в них переходы и тропы узкие, извилистые, и порой оказываются не переходами и тропами вовсе. Отправившись туда, ты будешь блуждать, до тех пор, пока у тебя не иссякнут запасы еды, и даже тогда ты вряд ли сможешь найти выход. Если известная тропа по какой-то причине пропадает, то это очень сильно бьет по тем, кто занимается, как ты говоришь, незаконной торговлей. И многим предстоит погибнуть, прежде чем обнаружится новая тропа. Мы же отправимся в горы Дамона, где больше нет изведанной тропы. Так что мы вполне можем погибнуть. Особенно, если не будем смотреть в оба и потеряем даже ту дорогу, которая ведет назад.
Мэт оглядел Туон, Айз Седай, Олвера. Все они зависят от него, потому что он взялся доставить их в безопасное место. Но проверенного пути из Алтары больше не существует.
– Поехали, – сказал он. – Я должен подумать.
Проклятие, необходимо все это основательно обдумать, и приложить к этому мыслительному процессу все умственные силы.
Игрушка задал довольно быстрый темп, но Туон старалась держаться сразу за ним, – Селусия, конечно же, ехала рядом, – так что она спокойно могла слушать, о чем он беседует с Талманесом. В голове то и дело всплывали услышанные раньше слова, мешая прислушиваться к разговору. Так значит, он рос вместе с Возрожденным Драконом? А он еще так рьяно отрицал, что вообще о нем что-то знает! Это, пожалуй, единственный момент, где ей не удалось заподозрить ложь, а ведь она мастерски умеет определять лжет человек, или нет. В Синдаре не разоблаченная вовремя ложь может стать причиной смерти, либо помочь оказаться на торговой площади в качестве товара. Если бы она узнала об этом заранее, то вместо разрешения поцеловать ее Игрушка получил бы пощечину. Туон до сих пор пребывала в некотором потрясении. Селусия рассказывала о поцелуях с мужчиной, но на фоне действительности меркли все описания. Так, это все потом. Нужно слушать дальше.
– Ты оставил командовать Эстиана? – возмутился Игрушка так громко, что с низкорослого кустарника с жалобным курлыканьем сорвалась стайка серых голубей. – Он же болван!
– По крайней мере, он не настолько глуп, чтобы не прислушиваться к мнению Дайрида, – спокойно возразил Талманес. Он не похож на человека, который заводится с пол-оборота. Талманес непрерывно осматривал окрестности. И помимо всего прочего, временами поглядывал в небо, частично закрытое толстыми ветками деревьев. Он только слышал о существовании ракенов, и тем не менее считал своим долгом проверить, нет ли нападения с воздуха. Он говорил еще быстрее и невнятнее Игрушки, так что за его словами уследить было очень напросто. Как же все-таки быстро говорят эти люди! – Например, Карломин и Реймон – не дураки, Мэт. Ну, Реймон совершает, конечно, глупости время от времени. Но они не станут прислушиваться к советам простолюдина, пусть даже он куда лучше разбирается в военном деле. Есть еще Эдорион, который как раз станет, но я хотел оставить его при себе.
Красная Рука, этот символ, который носил Талманес, вызывал у Туон жгучий интерес. И даже больше. Куда больше. Значит, он из древнего и именитого рода? Но Игрушка тоже. Он помнит лицо Ястребиного Крыла. Пусть это и невозможно, однако все его попытки отрицать это были так же явны, как пятна на леопарде. Может быть, эта Красная Рука – герб Игрушки? А как же тогда его кольцо? Увидев его впервые, Туон едва не лишилась чувств. Ведь она оказалась так близко от него, как никогда со времен детства.
– Скоро все изменится, Талманес, – прорычал Игрушка. – Я слишком долго смотрел на это сквозь пальцы. Раз Реймон и остальные теперь командуют знаменами, они становятся Генералами Знамени. А ты – Генерал-Лейтенантом. Дайрид возглавляет пять знамен, и он – тоже Генерал-Лейтенант. Так что Реймон и остальные либо слушаются его приказов, либо отправляются по домам. Грядет Тармон Гай’дон, и я не желаю, чтобы мне проломили череп из-за того, что кто-то не считает нужным прислушиваться к словам того, у кого нет проклятых титулов.
Талманес повернул коня, чтобы объехать колючий кустарник, и вся вереница всадников последовала за ним. У тесно сплетенных растений оказались особо длинные колючки с крючками на концах.
– Мэт, им это не понравится. Но они не отправятся по домам. И ты отлично это знаешь. Ты уже придумал, как нам выбраться из Алтары?
– Как раз думаю над этим. Еще пока думаю, – пробормотал Игрушка. – Эти арбалетчики… – он вздохнул, – не самая удачная мысль, Талманес. С одной стороны, они все привыкли ходить пешком. Так что добрая половина из них будет тратить массу усилий, чтобы удержаться в седле, когда мы будем ехать быстро. А нам, судя по всему, придется. Они могут оказаться полезны на закрытых позициях, например, в таком лесу, как этот, или там, где удастся найти какое-то укрытие. Но на открытой местности, без копий, – их сомнут прежде, чем они успеют выстрелить дважды.
Где-то вдалеке прорычал лев. Рык донесся издали, но лошади все же занервничали, испуганно заржали и принялись обеспокоенно пританцовывать. Игрушка склонился к шее своего мерина и что-то тихонько шепнул ему на ухо. Животное тут же успокоилось. Ага. Значит, это не очередная сказка. Примечательно.
– Я отбирал тех, кто чувствует себя в седле уверенно, Мэт, – ответил Талманес, как только его гнедой перестал приплясывать. – И у них у всех есть новый натяжной механизм. – В его голосе появились восторженные нотки. Даже самые суровые мужчины с особой нежностью говорят про оружие. – Всего три поворота ворота, – он сделал вращательное движение рукой, словно показывая, как это делается, – и тетива натянута. Пару раз потренировавшись, ребята уже могут сделать семь или восемь выстрелов за минуту. Это из тяжелого арбалета.