С ревом он в последний раз поднял над головой свой старый молот и опустил на новый, отпечатывая на его поверхности орнамент. Волка, взлетевшего в прыжке.
Перрин опустил инструменты. На наковальне, всё ещё горя внутренним жаром, лежал великолепный молот. Произведение, выходившее за пределы того, что Перрин когда-либо создавал или думал, что способен создать. У молота был широкий, крепкий боёк, как у кувалды, но с поперечным сплюснутым задком. Как у кузнечного молотка. Молот был четыре фута от конца до макушки, может немного длиннее - гигантский размер для подобного инструмента.
Рукоять была полностью металлической, он никогда не встречал ничего подобного у молотов. Перрин поднял его; он мог поднять его одной рукой, но еле-еле. Молот был тяжёлым. Основательным.
Украшением его служила крестообразная насечка на одной стороне в виде прыгающего волка. Он был похож на Прыгуна. Перрин дотронулся до него мозолистым большим пальцем, успокаивая металл. Он всё ещё был тёплым на ощупь, но уже не обжигал.
Повернувшись, Перрин был поражён размером собравшейся и наблюдавшей за ним толпы. В первых рядах стояли двуреченцы: Джори Конгар, Ази ал’Тон, Вил ал’Син и сотни других. Гэалданцы, кайриэнцы, андорцы, майенцы. Все молча наблюдали. Земля вокруг Перрина почернела от падающих искр; потёки серебристого металла раскинулись от него, как солнечные лучи.
Неалд, тяжело дыша, с залитым потом лицом, упал на колени. Грейди и бывшие в круге женщины присели, выглядя измождёнными. В работе приняли участие все шестеро Хранительниц. Что же они сделали?
Перрин чувствовал истощение, как будто все его силы и чувства были заключены в металл. Но не время отдыхать.
- Вил. Несколько недель назад я отдал тебе приказ. Сжечь знамёна с волчьей головой. Подчинился ли ты? Все ли ты сжёг?
Встретив его взгляд, Вил ал’Син пристыжено опустил голову.
- Лорд Перрин, я пытался. Но… Свет, я не смог этого сделать. Одно я сохранил. То самое, которое помогал сшить.
- Принеси его, Вил, - сказал Перрин. Сам его голос звучал как сталь.
Вил убежал, пахло от него страхом. Вскоре он вернулся, принеся с собой свёрнутую ткань, белую с красным обрамлением. Перрин взял её дрогнувшей рукой, в другой держа молот, затем посмотрел на толпу. Там была Фэйли, сцепившая перед собой руки. От неё пахло надеждой. Она видела его насквозь. Она поняла.
- Я пытался отослать вас прочь, - объявил толпе Перрин. - Но вы бы не ушли. У меня бывают неудачи. Вы должны об этом знать. Если мы выступим на войну, я не смогу защитить всех. Я буду совершать ошибки.
Он оглядел толпу, встречаясь взглядом со стоявшими людьми. Каждый, на кого он смотрел, будь то мужчина или женщина, молча кивал. Никаких сожалений, никаких сомнений. Они соглашались.
Перрин сделал глубокий вдох.
- Если вы этого хотите, я приму ваши клятвы. Я возглавлю вас.
Его накрыло волной одобрения. Раздался чудовищный возбуждённый рёв.
- Златоокий! Златоокий волк! На Последнюю Битву! Тай’шар Манетерен!
- Вил! - проревел Перрин, показывая знамя. - Подними это знамя повыше. И не опускай до тех пор, пока Последняя Битва не будет выиграна. Я выступаю под знаком волка. Остальные, поднимайте лагерь. Пусть каждый солдат будет готов к сражению. Этой ночью у нас есть ещё одно дело!
Юноша взял знамя и развернул его, Джори и Ази присоединились к нему и поддержали полотнище, чтобы оно не коснулось земли. Держа его повыше, они убежали за шестом. Толпа расходилась, люди сновали туда-сюда, выкрикивая приказы.
Фэйли подошла и Перрин взял её за руку. От неё пахло удовлетворением.
- На этом всё, да?
- Больше никаких жалоб, - пообещал он. - Мне это не нравится. Но убивать мне тоже не нравится. Я сделаю то, что должно.
Он опустил взгляд на наковальню, почерневшую от работы. Поперёк неё лежал его старый молот, потёртый и помятый. Оставляя его, Перрин чувствовал печаль, но он сделал свой выбор.
- Что ты делал, Неалд? - спросил он, когда всё ещё бледный Аша’ман неуверенно поднялся на ноги. Перрин поднял свой новый молот, демонстрируя великолепную работу.
- Я не знаю, милорд, - ответил Неалд. - Просто… ну, это было, как я сказал. Это казалось правильным. Мне было ясно, что делать, как наложить плетения на сам металл. Казалось, он сам втягивал их внутрь, будто океан, пьющий речную воду.
Он покраснел, словно считал сказанное глупой фигурой речи.
- Звучит неплохо, - сказал Перрин. - Молоту нужно имя. Многое ли тебе известно из Древнего Наречия?
- Нет, милорд.
Перрин посмотрел на отпечатанного сбоку волка.
- Кто-нибудь знает, как произносится «Тот, кто парит»?
- Я… я не знаю…
- Мах’аллейнир, - подсказала Берелейн, выходя вперёд.
- Мах’аллейнир, - повторил Перрин. - Кажется, подходит. Сулин, что там у Белоплащников?
- Они разбили лагерь, Перрин Айбара, - ответила Дева.
- Покажи мне, - сказал он, указывая на карту Арганды.
Она отметила пальцем место: участок на склоне холма. К северу от него располагались высоты, с северо-востока тянулась дорога, огибая высоты с юга вдоль древнего речного русла, а затем сворачивающая к югу, натыкаясь на место для стоянки у холма. Оттуда дорога направлялась к Лугарду, но место было защищено от ветра с двух сторон. Это было идеальное место для лагеря, но вместе с тем и прекрасное место для засады. То самое, на которое указали Арганда с Галленне.
Перрин разглядывал проход и место для лагеря, размышляя над тем, что случилось за последние несколько недель. «Нам повстречались путники… Говорят, что из-за распутицы дороги на север стали практически непроходимы для фургонов и повозок…»
Стадо овец, бегущее перед стаей волков прямо в пасть зверя. Фэйли и остальные, идущие к обрыву. Свет!
- Грейди, Неалд, - сказал Перрин. - Мне понадобятся ещё одни Врата. Сможете устроить?
- Я думаю да, - ответил Неалд. - Просто дайте нам пару минут, чтобы перевести дыхание.
- Очень хорошо. Расположите их здесь. - Перрин указал на высоты над лагерем Белоплащников. - Гаул! - Как обычно, айилец ожидал неподалёку. Он подошёл размашистым шагом. - Мне нужно, чтобы ты договорился с Даннилом, Аргандой и Галленне. Я хочу, чтобы вся наша армия прошла через врата как можно быстрее, но тихо. Движемся скрытно, насколько это может себе позволить армия подобного размера.
Гаул кивнул, убегая. Галленне всё ещё был неподалеку; Гаул начал с него.
Фэйли наблюдала за Перрином, от неё пахло любопытством и легкой тревогой.
- Что ты задумал, муж?
- Пришло моё время быть лидером, - сказал Перрин. Он в последний раз посмотрел на свой старый молот и погладил рукой его рукоять. Затем вскинул Мах’аллейнир на плечо и ушёл прочь, под его ногами захрустели потёки остывшей стали.