Эти Шайдо за спиной нервировали его. Они могут решить напасть в любой момент. Лучше убраться подальше и лишить их соблазна.

Аравайн сделала реверанс и поспешила начать приготовления, а Перрин возблагодарил Свет за то, что нашелся еще кто-то, кто не видел необходимости о чем-то просить или сомневаться в его решениях. Он послал мальчишку уведомить Арганду о предстоящем выступлении и закончил проверку фургона. Затем он поднялся, вытирая руки о штаны.

– Следующий! – сказал он.

Никто не вышел. Вокруг него оставалась только охрана, посыльные и несколько возчиков, которые ждали своей очереди, чтобы запрячь волов и отправить фургоны на погрузку. Девы собрали большую кучу продовольствия и припасов посреди бывшего лагеря, и Перрин смог разглядеть стоящую там Фэйли, управляющую погрузкой.

Перрин отослал свою свиту к ней на помощь и остался один. Без дела.

Как раз то, чего он хотел избежать.

Опять подул ветер, принеся с собой ужасный смрад смерти. Он также принес и воспоминания. Ярость битвы, страсть и возбуждение от каждого удара. Айил были великолепными воинами, лучшими на земле. Каждый обмен ударами был почти равным, и Перрин получил свою долю ран и синяков, хотя все они уже были Исцелены.

Схватка с Айил заставляла его чувствовать себя живым. Каждый убитый им был мастером копий, каждый из них мог бы убить его. Но он победил. В те моменты боя он чувствовал влекущее возбуждение. Возбуждение от того, что он наконец-то что-то делал. После двух месяцев ожидания, каждый удар на шаг приближал его к Фэйли.

Больше никаких разговоров. Больше никакого планирования. У него была цель. А теперь она пропала.

Он чувствовал себя опустошенным. Это было как… как тогда, когда отец пообещал ему подарок на Ночь Зимы. Перрин ждал месяцы, был в нетерпении, выполняя работы по хозяйству, чтобы заслужить неведомый подарок. Когда он, наконец, получил маленькую деревянную лошадку, он на мгновение был в восторге. Но на следующий день его охватила ужасная тоска. Не из-за подарка, а из-за того, что ему больше было нечего ждать. Восторг прошел, и только потом он понял, насколько более ценным было для него предвкушение, чем сам подарок.

Вскоре после этого он начал ходить к Мастеру Лухану в кузницу, в конце концов став его подмастерьем.

Он был рад, что Фэйли вернулась. Он ликовал. Но все же, что ему теперь делать? Эти проклятые люди видели в нем своего предводителя. Некоторые даже считали его своим королем! Он никогда не просил об этом. Он заставлял их свернуть знамена каждый раз, как они доставали их, до тех пор, пока Фэйли не убедила его в том, что они могут принести пользу. Он до сих пор не верил, что знамя с головой волка находилось на своем месте, надменно рея над его лагерем.

Но мог ли он спустить его? Люди и вправду равнялись на это знамя. Он мог чувствовать запах гордости, когда они проходили мимо него. Он не мог отвернуться от них. Их помощь понадобится Ранду – ему нужна будет помощь каждого в Последней Битве.

Последняя Битва. Мог ли такой человек, как он, человек, не желавший командовать, вести эти силы к самому важному моменту в их жизни?

Цвета закружились, показав ему Ранда, сидящего, по всей видимости, в каменном тайренском доме. Старый друг Перрина сидел с сумрачным выражением лица, как человек, озабоченный тяжкими думами. Даже просто сидя, он выглядел величественно. Вот он выглядел так, как полагалось выглядеть королю – в богатой красной куртке, с благородной осанкой. А Перрин был простым кузнецом.

Он вздохнул, качая головой, и развеял образ. Ему нужно было найти Ранда. Он мог чувствовать, как что-то тащило его, тянуло его.

Ранд нуждался в нем. Теперь он сосредоточится на этом.

Глава 10. Последний табак

Родел Итуралде тихо пыхтел трубкой. Поднимающийся из нее дым вился подобно змеиным кольцам. Дымные завитки свивались между собой, собирались под потолком и просачивались наружу сквозь щели в рассохшейся деревянной крыше. Доски стен покоробило от старости – посеревшая древесина треснула и расщепилась, раскрыв широкие сквозные дыры. В углу горела жаровня, а в щелях свистел ветер. Итуралде даже немного беспокоило, не унесет ли этот домик следующим порывом ветра.

Он сидел на табурете за столом, на котором были разложены карты. На краю стола лежал его кисет, придавив помятый листок бумаги – тот был потрепанным от многократного сворачивания и длительного ношения в кармане кафтана.

– Итак? – спросил Раджаби. Вместе с решительным характером ему достались толстая шея, карие глаза, широкий нос и подбородок, похожий на картофелину. Он был уже абсолютно лыс и слегка напоминал огромный валун. И действовал он тоже как валун. Его было очень тяжело сдвинуть с места, но если вы преуспели, ужасно трудно остановить. Он одним из первых присоединился к делу Итуралде, несмотря на то, что незадолго перед этим бунтовал против короля.

После победы Итуралде у Дарлуны прошло почти две недели. Эта победа выжала из него много сил.

Возможно, даже слишком много. «Ах, Алсалам», – подумал он. – «Надеюсь, все это того стоило, дружище. И также надеюсь, что ты не спятил. Раджаби, может быть, и валун, но Шончан – лавина, и мы спустили ее прямо себе на головы».

– Что теперь? – не унимался Раджаби.

– Ждем, – ответил Итуралде. Свет, как же он ненавидел ждать. – Потом будем сражаться. Или снова сбежим. Я пока не решил.

– Тарабонцы…

– Не придут, – ответил Итуралде.

– Но они обещали!

– Обещали, – Итуралде сам к ним ездил, воодушевлял, просил сразиться с Шончан еще раз. Они кричали, приветствовали его, но не торопились действовать. Они будут тянуть до последнего. Он уже с полдюжины раз водил их сражаться «в последний раз». Они уже поняли, к чему идет дело в этой войне, и он уже больше не мог на них положиться, если даже когда-то мог.

– Проклятые трусы, – пробормотал Раджаби. – Испепели их Свет! Мы справимся без них. Как раньше.

Итуралде задумчиво выдул большое облако дыма из трубки. Он решил наконец докурить двуреченский табак. Эти листья были в его запасах последними. Он берег их уже несколько месяцев. Отличный аромат. Лучший из всех.

Он вновь изучил карты, положив меньшую из них прямо перед собой. Он был уверен, что карты могли бы быть и получше.

– Этот новый шончанский генерал, – сказал Итуралде, – ведет триста тысяч солдат с двумя сотнями дамани.

– Мы раньше били войска и покрупнее. Смотри, как мы справились в Дарлуне! Ты разбил их в пух и прах, Родел!

И чтобы это проделать, от Итуралде потребовались все его мастерство, знания и удача – до капли. И даже при этом, он потерял намного больше половины своих людей. Теперь он бежит, хромая, от второй, ещё более крупной армии Шончан.