– Но, по крайней мере, ее схватили, – заметила Наренвин, остановившись в проходе, чтобы пропустить вперед Коварлу.
Кэтрин внезапно рассмеялась.
– Схватили и заставили по полдня выть. Не хотела бы я сейчас оказаться на месте этой девчонки ал’Вир. Конечно, от этого она не заслуживает меньше наказания за то, что позволила им возложить палантин Амерлин себе на плечи.
«Что?» – пораженно подумал Гавин.
Три женщины покинули кухню, голоса стали затихать. Гавин едва заметил это. Он пошатнулся, оперевшись о стену, чтобы не упасть. Этого не может быть! Похоже, что… Эгвейн… Он наверняка ослышался!
Но Айз Седай не могут лгать. До него доходили слухи, что у мятежниц есть свой Совет и Амерлин… но Эгвейн? Это смешно! Она всего лишь Принятая!
Но кого лучше подставить при возможной неудаче? Скорее всего никто из сестер не был готов подвергать себя такому риску, приняв этот титул. Женщину помоложе, вроде Эгвейн, можно сделать идеальной пешкой.
Взяв себя в руки, Гавин поспешил прочь из кухни следом за Айз Седай… Он вышел на улицу, где уже было сильно за полдень, и обнаружил Вэшу, которая стояла с открытым ртом, уставившись на Кэтрин. Оказывается, Гавин был не единственным, кого поразило внезапное возвращение Красной.
Гавин поймал за руку Тандо, одного из Отроков, несших стражу у фасада дома.
– Ты видел, как она входила в здание?
Юный андорец покачал головой.
– Нет, милорд. Один из ребят внутри сообщил, что видел, как она встретилась с остальными Айз Седай – кажется, она неожиданно спустилась с чердака. Но никто из часовых не знает, как она туда попала!
Гавин отпустил солдата и бросился за Кэтрин. Он догнал трех женщин посреди пыльной деревенской площади. Все три безвозрастных лица повернулись к нему с одинаково поджатыми губами. Коварла смотрела на него особенно сурово, но Гавину было все равно, отберут ли они у него Отроков или свяжут и подвесят в воздухе. Унижение не имело значения. Значение имело только одно.
– Это правда? – спросил он. Затем, вспомнив, с кем говорит, он добавил уважительности в голосе. – Пожалуйста, Кэтрин Седай. Правда ли то, что, как я нечаянно услышал, вы говорили о мятежницах и их Амерлин?
Она смерила его взглядом.
– Я думаю, неплохо бы передать эти новости твоим солдатам. Да, Амерлин мятежниц захвачена.
– И как ее имя? – спросил Гавин.
– Эгвейн ал’Вир, – ответила Кэтрин. – Пусть слухи будут правдивы, на сей раз.
Она кратко кивнула ему, отпуская, и продолжила свой путь вместе с остальными двумя сестрами.
– Используйте верно то, чему я научила вас. Амерлин настаивает, что рейды должны проводиться чаще, а это плетение должно предоставить вам небывалую подвижность. Впрочем, не удивляйтесь, если мятежницы будут наготове. Они знают, что их так называемая Амерлин у нас, и скорее всего догадываются, что и их новые плетения тоже. Пройдет немного времени, прежде чем Перемещением будут владеть все. Используйте клинок, что вам дали, пока он не затупился.
Гавин слушал вполуха. Какая-то часть его разума была потрясена. Перемещение? Штука из легенд. Так вот как Гарет Брин поддерживал снабжение своей армии?
Однако большая часть разума Гавина все еще пребывала в оцепенении. Суан Санчей усмирили и пороли в наказание, а она была всего лишь смещенной Амерлин. Что же они сделают с лже-Амерлин, с главой мятежниц?
Заставили выть по полдня…
Эгвейн пытают. Ее усмирят! Если уже не сделали этого. А после этого ее казнят. Гавин проследил, как уходят три Айз Седай. Затем он медленно развернулся, странно спокойный, положив ладонь на эфес меча.
Эгвейн в беде. Он медленно прикрыл глаза, стоя посреди площади. Где-то вдали мычали коровы, в канале неподалеку плескалась вода.
Эгвейн казнят.
«Кому принадлежит твоя верность, Гавин Траканд?»
Он пошел по деревне, шагая на удивление уверенно. На Отроков нельзя положиться в действиях против Белой Башни. Он не мог использовать их для организации побега. Но и в одиночку он тоже не мог сделать это. Оставался лишь один вариант.
Десять минут спустя он был в своей палатке, аккуратно пакуя седельные сумки. Большую часть вещей придется бросить. Было несколько дальних дозоров, и Гавин и прежде приезжал к ним с неожиданной проверкой. Это будет хорошим предлогом, чтобы покинуть лагерь.
Он не мог вызвать подозрений. Коварла была права. Отроки следовали за ним. Они уважали его. Но они не были его собственностью – они принадлежали Белой Башне, и обернулись бы против него так же быстро, как он сам обернулся против Хаммара, будь на то воля Амерлин. Если кто-то из них едва заподозрит, что планирует Гавин – ему не проехать и сотни ярдов.
Он закрыл и застегнул седельные сумки. Придется обойтись этим. Он решительно вышел из шатра, перекинув сумки через плечо, и направился к коновязи. По пути он подал знак подойти к нему Раджару, который показывал группе солдат сложные приемы с мечом. Раджар приказал подменить его и поспешил к Гавину, нахмурившись при виде седельных сумок.
– Я собираюсь на проверку к четвертому дозору, – сообщил Гавин.
Раджар бросил взгляд на небо – спускались сумерки.
– Так поздно?
– Последний раз я проверял утром, – пояснил Гавин. Удивительно, почему его сердце не рвалось из груди. Оно билось спокойно и ровно. – Предпоследний раз я проверял после полудня. Но самое опасное время, когда тебя могут застать врасплох – это вечер, когда еще достаточно светло для атаки, но достаточно поздно для того, чтобы люди уже устали и набили животы едой.
Раджар кивнул и последовал за Гавином.
– Свет знает, как нам сейчас нужны бдительные разведчики, – согласился он. Дозоры Брина прочесывали деревни менее чем в полудне пути от Дорлана. – Я пришлю сопровождающих.
– Не стоит, – сказал Гавин. – В последний раз Четвертый Дозор заметил мое приближение за добрые полмили. Отряд поднимает слишком много пыли. Я хочу проверить, так ли остры их глаза, если нужно заметить одинокого всадника.
Раджар снова нахмурился.
– Я буду в безопасности, – сказал Гавин, выдавив кривую улыбку. – Раджар, ты же знаешь, это так и будет. Что? Ты боишься, меня схватят бандиты?
Раджар расслабленно рассмеялся.
– Тебя? Да они скорее Слита поймают. Ладно. Но обязательно пошли гонца с сообщением, когда приедешь обратно в лагерь. Я полночи глаз не сомкну – вдруг ты не вернешься.
«Прости, что я буду стоить тебе сна, друг», – подумал Гавин, кивнув. Раджар побежал обратно наблюдать за поединком, а Гавин вскоре обнаружил себя уже за пределами лагеря, снимающим путы с Вызова, пока деревенский мальчишка, заменявший конюха, нес седло.
– У тебя вид человека, который на что-то решился, – неожиданно произнес чей-то тихий голос.