Но прежде чем уничтожить тех, кто лежал вместе с Настей, она расправляется с Региной.
– Так вот кто был рыжеволосый парень, которого видел сосед Леша! – закричала я. – А ключ у нее откуда и зачем она устроила пожар?
Володя вздохнул:
– Ключ от Новокисловского у нее просто остался, а пожар произошел случайно. Убегая, Стелла опрокинула ароматическую курильницу, керамический домик со свечкой внутри, пламя перекинулось на кровать…
Я только ахала:
– Господи, как хорошо, что Юля не открыла ей дверь.
– Да уж, – покачал головой Володя, – впрочем, Оле тоже повезло, ее родители отправили в санаторий, и Стелла не добралась до жертвы. Кстати, Юлю она не собиралась оставлять в живых, просто не успела придумать, как попасть в квартиру…
– И тут появилась я…
– Точно! Причем у Стеллы кончился смертоносный препарат, и в ее голове моментально родилась идея: отвезти надоедливую тетку на дачу, запереть там и сжечь. Она хорошо знала, что ключ лежит под крыльцом. А жертва услужливо полезла в капкан.
– И как только я не сообразила, – убивалась я, – как не поняла! Ведь видела в машине туфли на высоком каблуке, обратила внимание на руки с маникюром… И потом, почему она не решила убить меня раньше? Ведь видела во дворе с собаками!
– Нет, – покачал головой Володя. – Она тебя тогда не узнала, даже подумала, что гуляет ребенок!
Я промолчала. Действительно, я стояла у самого забора в джинсах, курточке и шапочке с помпоном.
– Но я же приходила к ней!
– И представилась сотрудницей ФСБ, – хмыкнул Володя. – Она перепугалась и решила искать тебя, но отвлеклась на Юлю, Олю, решила сначала убрать их. Честно говоря, Стелла не представляла, как искать сотрудницу органов, а тут ты сама полезла в капкан, да еще заявила, что она и Егор одно целое!
– Что теперь сделают со Стеллой?
– Не знаю, – протянул Володя.
– Но она же ненормальная, ты сам говорил, вся семья больна!
Майор спокойно набил трубку.
– Знаешь, Лампа, я, конечно, понимаю, что человек болен, но, с другой стороны, он лишил жизни других… И потом, ну скажи, Чикатило был здоров? А ростовский маньяк, сгубивший 38 женщин? И вообще, нормален ли любой человек, решающий свои проблемы посредством убийства? Извини, но я не белый и не пушистый. По мне, так псих – это тот, кто ест гвозди, режется бритвой или выпрыгивает с десятого этажа. А вот когда отнимают жизнь у других, чтобы самому лучше жилось… Впрочем, это не мое дело. Экспертиза, естественно, будет проведена.
Стеллу-Егора признали невменяемой и отправили на принудительное лечение. Честно говоря, в первую минуту мне стало ее жаль. Девушка навряд ли выйдет из больницы. Но стоило вспомнить смерть веселой Ирочки, жуткую кончину Регины, убийство Насти и старухи Новохаткиной, погибших просто так, без всякой причины, просто потому, что судьбе было угодно свести их в одной палате, как жалость испарилась.
В среду утром, прихватив подушку, я отправилась к Майе и Валентину. Женщина не удивилась, увидав на пороге гостью.
– Да? – бесцветным голосом поинтересовалась она. – Вам кого?
– Я пришла вернуть деньги, 30 тысяч долларов.
– Входите, – коротко велела Майя.
Я прошла на загаженную кухню и положила подушку на стол.
– Дайте ножницы.
Абсолютно ничему не удивляясь, Майя протянула портновский инструмент. В полной тишине я начала пороть подушку.
– Значит, Настя все же решила вернуть украденное, – протянула Майя. – Честно говоря, я не думала.
– Вы вообще мало о чем думали! – рявкнула я, дергая нитки. – Меньше всего о своих детях, несчастных сиротах! Хорошо, хоть в милицию на Настю не настучали!
Майя покраснела.
– Мы с Валей никогда не обратимся в коррумпированные правоохранительные органы. Да и деньги эти нужны не нам, а обществу «Мемориал».
Я наконец добралась до внутренностей подушки – и ничего! 30 тысяч баксов испарились без следа. Я тупо смотрела на ехидно ухмыляющуюся кошку с оранжевым бантом. Невероятно! Где деньги?
– У меня такая же подушка есть, – неожиданно совершенно нормальным голосом произнесла Майя, – только синяя, у метро купила.
Надо же, оказывается, у этого автомата правозащитного движения тоже имеются простые эмоции! Внезапно до меня дошел смысл сказанной хозяйкой фразы.
– Майя! – заорала я так, что та вздрогнула. – Только никуда не уходите, я сейчас привезу деньги!
В квартиру Нинуши в крайне отдаленном районе Куракино я ворвалась, тяжело дыша, расстегнув куртку.
– Лампа, – удивилась Ниночка, – навестить приехала бывшую соседку? Чего не позвонила, я пирожок бы испекла…
Прервав ее аханье, я закричала:
– Ниночка, у тебя есть подушка, велюровая, с кошкой? Помнишь, ты еще брала у нас такую же, когда к тебе гости обвалились?
– Конечно, – удивилась Нина, – у метро купила, да я тебе твою отдала, ну вспомни, Лампа, ты ворвалась ночью и потребовала…
– Неси скорей свою подушку!
– Зачем?
– Да неси, сейчас увидишь!
Ничего не понимающая Нина пошла в гостиную, я, забыв снять сапоги, ринулась за ней. Подушка мирно лежала на диване. Я схватила ее и принялась раздирать шов. Ниночка в испуге взвизгнула, но мне было не до нее. Руки лихорадочно рвали нитки, наконец показался синтепон и пачки денег. Я вытряхнула доллары на ковер.
– Что это? – прошептала Нина. – Что?
– Доллары, – устало сказала я, – тридцать тысяч, я зашила их для сохранности в подушку, а Катя отдала ее тебе, ну а потом ты их перепутала.
– И они все время лежали здесь, – лихорадочно блестя глазами, повторяла Ниночка. – Я спала, подложив под голову состояние! Откуда у тебя столько деньжищ, Лампа?
– Это не мое, – пробормотала я, – они принадлежат другой женщине.
– За что же такие деньги платят? – шептала Нина, находясь на грани обморока.