— Я и сам точно не знаю, — признался Якоб. — Но она творит колдовские дела при помощи денег. Как-то она так устраивает, что деньги у нее сами собой множатся. В общем, оба они страшные, каждый по-своему. А уж если бизнес-ведьма и хим-колдун объединятся — тут кричи караул. Тут уж мрак настанет во всей Вселенной.
Мяуро вдруг почувствовал, что ужасно устал. Всего происшедшего оказалось для него слишком много, ему захотелось поскорее очутиться в уютной бархатной постельке.
— Раз ты все так хорошо знаешь, то почему же ты не пошел в наш Высокий Совет и не рассказал там про все это? Давным-давно мог бы это сделать, — промяукал он довольно плаксиво.
— Я рассчитывал на тебя, — хмуро ответил Якоб. — Дело в том, что… Понимаешь, до сих пор у меня нет никаких доказательств, что эта парочка заодно. У людей — уж можешь мне поверить — деньги решают все. Особенно у таких людей, как твой маэстра и моя мадама. Ради денег они на все пойдут, а если есть деньги, значит, можно сотворить все, что угодно. Деньги — это их колдовское средство, вот что такое для них деньги. И поэтому мы, звери, до сих пор ничего не выведали. Ведь у нас-то ничего похожего на деньги просто не существует. Мне было известно, что в доме Вельзевула Бредовреда обитает один из наших агентов. Но я не знал, кто этот агент. Ну, подумал я, вместе с коллегой мы непременно раздобудем доказательства. Тем более сегодня вечером.
— А что будет сегодня вечером? — спросил кот.
И вдруг ворон закаркал — громкое и зловещее хриплое карканье раскатилось по всем закоулкам виллы. У котишки поджилки затряслись.
— Извиняюсь! — Якоб снова заговорил обычным голосом. — С нами, воронами, такое случается. Когда где-нибудь заваривается каша. Мы, понимаешь ли, заранее чувствуем всякие скверные вещи. Я еще не знаю, что затевает эта парочка, но готов поспорить на мои последние перышки, что затевают они жуткое людство.
— Жуткое — что?
— Ну, свинство ведь не скажешь. Свиньи — кому они что плохое сделали? Так вот. Теперь ты понимаешь, почему я примчался сюда темной ночью в буран и вьюгу. Моя мадама не знает, что я здесь. Я, понимаешь, рассчитывал на тебя. Но ты, оказывается, выболтал тайну своему маэстре. Значит, всему крышка. Ох, в самом деле, лучше бы сидел я дома в теплом гнездышке с моей Амалией…
— Кажется, ты говорил, что твою жену зовут Кларой?
— Это другая, — недовольно каркнул Якоб. — И вообще, дело не в том, как зовут мою жену. Дело в том, что ты провалил дело.
Мяуро сконфуженно уставился на Якоба.
— Мне кажется, ты все видишь в черном свете. Ты пессимист.
— Правильно! — бесстрастно подтвердил Якоб. — И поэтому я почти всегда оказываюсь прав. Хочешь, поспорим, что я и в этот раз буду прав?
Котишка состроил упрямую физиономию.
— Идет. На что спорим?
— Если окажется, что ты прав, я проглочу ржавый гвоздь. Моя правда — значит, ты его съешь. Согласен?
Мяуро, с трудом сохраняя невозмутимый вид, согласился, однако голос его при этом предательски дрогнул:
— Отлично. Договорились.
Якоб Карр кивнул. Затем он стал внимательно осматривать лабораторию. Мяуро семенил следом.
— Ты что же, ищешь ржавый гвоздь? — Ехидно поинтересовался он.
— Нет. Ищу, где бы нам получше спрятаться.
— Зачем нам прятаться?
— Затем! Надо подслушать, о чем будут говорить мадама и мосье.
Котишка остановился и возмущенно воскликнул:
— Нет! Такими вещами я не занимаюсь! Это — не мой стиль.
— Чего-чего?
— Я хочу сказать, подслушивать — это не по-рыцарски. Я на такое не пойду. Я не подонок!
— А я подонок, — спокойно сказал ворон.
— Да ведь нельзя подслушивать! Это некрасиво, — попытался объяснить Мяуро.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Я? — Мяуро на минуту задумался. — Я просто спросил бы маэстро. Напрямик. Честно и откровенно.
Ворон насмешливо поглядел на кота и каркнул:
— Караул — эк загнул! Честно и откровенно! Я тебе честно и откровенно скажу: честно и откровенно с ними говорить — это просто дурость.
Кот и ворон добрались до темного закоулка лаборатории, где стоял большой железный бак с поднятой крышкой. На баке была надпись: «Спецмусор».
Кот и ворон уставились на эту надпись. Ты умеешь читать? — спросил Якоб.
— А ты, что ли, не умеешь? — презрительно фыркнул Мяуро.
— Я никогда не учился читать, — сказал ворон. — Что тут написано?
Мяуро не отказал себе в удовольствии покрасоваться перед вороном:
— Здесь написано следующее: «Пищевые отходы». Или… Ах, нет, тут написано: «Горючее». Хотя, как же так? Ведь первая буква, кажется, «я»…
В эту минуту в шуме ветра за стенами виллы вдруг послышался какой-то новый звук, больше всего он был похож на отдаленный вой сирены. Звук быстро приближался.
— Мадама! — ахнул Якоб. — Она всегда прилетает с адским шумом. Она думает, много шуму подобает ее высокому положению. Скорей прыгай в бак. Ну, живо!
Якоб взлетел на край бака. Мяуро не решался прыгнуть за ним.
И тут где-то в камине раздался голос:
— Тра-ля! Тра-ля! А вот и я! Кто это — «я»? — Гостья твоя!
И мощный порыв ветра ворвался через дымовую трубу камина. Зеленые языки пламени прибило книзу, в залу лаборатории поползли густые клубы дыма.
— Ух! Это мадама! Скорей, котик, прыгай скорей! Чего ты ждешь?
Голос в камине раздавался все громче. Похоже было, что кто-то вопит, приставив к губам длинную трубу:
— Торговля! Сделки! Злой силы проделки! Деньги вперед — Даешь доход!
И вдруг в камине послышалось кряхтенье, а потом голос пробормотал:
— Минуточку… По-моему, я… По-моему, я застряла. А? Что? Ну-ка! Ага, все в порядке, пролезла.
Ворон подскочил на краю бака и закаркал: — Да скорей же, прыгай! Ну, живо, прыгай!
Котишка вспрыгнул на верх бака. Ворон подтолкнул его клювом к отверстию, потом и сам слетел в бак. В последнюю секунду они вместе захлопнули тяжелую крышку.
Пронзительный голос в камине теперь был совсем близко:
— Продадим весь белый свет За большой мешок монет. Все-все продадим, Всех-всех разорим! А как сбудем наш товар, То получим мы навар, Да еще проценты…
И тут из дымохода в камин посыпался настоящий дождь золотых монет. Деньги падали со звоном, котел, в котором варился эликсир номер 92, опрокинулся, варево зашипело на раскаленных углях. (Так что «Супербальзам бодрости» не скоро поступит в продажу). А прямо посреди языков пламени приземлилась Тирания Кровосос. Она пропищала тонким голоском: