– Но я совершенно ни при чем, – отбивалась я, – это все Володя.
Но Писемский только замахал руками.
31 декабря мы перебрались в новую квартиру. Естественно, машина с грузчиками прибыла не в час дня, а в пять вечера. До десяти часов мы таскали узлы и чемоданы. В половине одиннадцатого мы обозрели груды абсолютно одинаковых ящиков с надписью «Педигрипал» и приуныли. Где тут посуда, где кастрюли…
– Надо было надписать упаковки, – запоздало предложила Катя.
– Да, – согласилась вышедшая из больницы Тина, – точно.
– Все вы задним умом крепки, – возмутился Сережка.
– Как Новый год встречать будем?
– Ничего, – приободрила Катя, – иди включи телевизор, будем слушать концерт и распаковываться, а на ужин сварим пельмени.
– Чудненько, – пробормотал парень и поволок телик в гостиную.
Мы принялись методично вспарывать ящики. Нашли чайник, заварку и кружки. Настроение сразу поднялось. Собаки с кошками, ошалев от переезда, носились по комнатам.
– Эй, – донесся из большой комнаты голос Сережки, – идите скорей, тут такой прикол!
Мы прибежали в гостиную и уставились в телевизор. С экрана на нас смотрел Ельцин.
– Я решил, – скрипучим голосом бормотал президент, – уйти в отставку.
Сережка захохотал.
– Ничего смешного не вижу, – пнула его Юля.
– Это же прикол, – веселился муженек, – двойник Бориса Николаевича, для хохмы показывают.
– Как похож! – изумилась Катя.
– Один к одному, – пробормотала я.
– Ой, умру со смеху, – ржал Сережка, – ну потеха…
Глядя на него, мы тоже заулыбались. Парень прав, кому придет в голову сделать своему народу такую пакость накануне Нового года.
Внезапно картинка сменилась. На экране появилось перекошенное лицо Марьяны Максимовской.
– Она тоже двойник? – простодушно спросил Кирюшка, но мы цыкнули на него и в ужасе стали слушать новости.
– Да уж, – пробормотал Серега, – этот Новый год нам запомнится на всю жизнь, без стола, с пельменями, на ящиках, да еще президент ополоумел.
Не успел он захлопнуть рот, как раздался звонок в дверь.
– Кто бы это мог прийти? – поинтересовалась Юля.
И тут в прихожую ворвалась архитекторша Евгения Николаевна. Не сказав ни слова, она рухнула на колени и протянула вперед руки:
– Простите…
– Что случилось? – испугалась Катя, кидаясь поднимать даму.
Но та только мотала головой и бестолково твердила:
– Простите, простите.
Мы принялись суматошно искать валерьянку. Но под руку, как назло, попадались собачьи миски, книги, утюг и постельное белье. Наконец Катя нашла пузырек, забившийся в Кирюшкины кроссовки, и влила в Евгению Николаевну лошадиную дозу. Та всхлипнула и замолчала.
– Да что произошло? – поинтересовалась Юля.
– Я перепутала, перепутала, – заверещала Евгения Николаевна.
– Объясни по-человечески, – потребовала Катя.
– Я перепутала улицы, – всхлипнула архитекторша, – надземка не пойдет мимо вашей бывшей квартиры.
– Блин, – вырвалось у меня.
– А где, – тихо поинтересовался Сережка, – где она проляжет?
– Тут, – пролепетала Евгения Николаевна, делаясь меньше ростом, – тут.
– Ты хочешь сказать, что рельсы проложат под окнами нашей новой квартиры? – оторопела Катя.
– Да, – кивнула Евгения Николаевна и залилась слезами.
Мы стояли с раскрытыми ртами, даже животные присмирели, увидев, что хозяева объяты ужасом. Архитекторша с шумом высморкалась и затараторила:
– Ничего, ничего, я все исправлю. Моя знакомая риэлторша нашла чудный вариант, шестикомнатные апартаменты возле метро. Эти продадим, вы добавите всего десять тысяч долларов и готово. Сказочный, потрясающий, великолепный вариант. Прямо второго января начнем действовать, можете не разбирать вещи.
– Даже если мы и решимся еще раз на такую жуткую авантюру, – с расстановкой произнесла Юля, – то где возьмем деньги? Это же бешеная сумма!
И тут настал мой звездный час. Ловким жестом фокусника я бросила на стол пухлый конверт. Зеленые бумажки веером разлетелись по полировке.
– Прошу, ровно десять тысяч!
– Ага, – завопила Катя, – я же говорила, что получится!
– Лампудель, – сурово возвестил Сережка, – мерзкий Лампудец, немедленно колись, где взяла баксы?
– Заработала, – гордо ответила я, – исключительно своим незаурядным умом и потрясающей сообразительностью.