Я повернулась и увидела высокого человека с длинной густой бородой и суровыми синими глазами. Волосы у него были такие же, как борода, – длинные и взлохмаченные, цвета сливочного масла, хотя кое-где обильно подернутые сединой. Одет он был в куртку с хитрыми металлическими застежками. На бедре висел длинный нож в кожаных ножнах, а на шее болталось ожерелье с серебряным молотом Тора.
– Извините, – быстро сказала я, – я любовалась вашим судном.
– Ты что, норвежка?
Я кивнула.
– Тогда топай к маме, порт не самое подходящее место для юной леди, – посоветовал он и достаточно ловко для своих размеров запрыгнул на суденышко.
– Мне нужно добраться до Норвегии, – обратилась я к нему.
– Я тебя не повезу, – сказал громила, даже не обернувшись.
– Я думала, что вы отправляетесь на север.
– Я перевожу только грузы, пассажиров не беру.
– Пожалуйста, сэр. Я буду работать. Мне нужно попасть…
– Нет! – Он поглядел на меня жестким взглядом.
– Простите его за ужасные манеры, мисс, – сказали по-норвежски у меня за спиной. – У Тора закончилось пиво.
Я повернулась и увидела двоих мужчин. Тот, который говорил, был невысокий, загорелый, худощавый, очень подвижный. Он спрыгнул на борт, подошел к сундуку и удобно на нем устроился, оперевшись на борт лодки.
Второй человек был светловолосый, высокий и медлительный. У него было широкое некрасивое лицо. Он ничего не сказал, но похоже было, что он спокойный и добрый. Он тоже запрыгнул на борт и кивнул мне.
– Спроси, Тор, может, она умеет готовить, – сказал коротышка. – Я не переживу, если на этот раз опять придется стряпать самим.
– Я умею готовить, – выпалила я. – Кроме того, я заплачу за поездку.
– Послушай-ка, она готовит и у нее есть приданое. – Коротышка ухмыльнулся. – Скажи, красавица, ты обручена? Если нет, то я стал бы замечательным мужем для такой…
– Я тебе язык вырву, Гест, если ты не примешься за работу! – проревел Тор.
Коротышка вскочил и начал возиться со снастями.
– Пожалуйста, – сказала я человеку, которого звали Тор.
И хотя он наводил на меня ужас, я заглянула ему прямо в глаза.
– У меня нет денег… – начала я.
Он фыркнул:
– Отстань. Я и так потратил на тебя слишком много времени.
– … но зато есть вот что… – продолжала я, вытаскивая кожаный кошелек. Меня очень расстраивало, что приходится расстаться со вторым платьем вслед за первым. Но мне нужно было добраться до севера.
Когда я расправила золотое платье, все трое уставились на меня.
– И что мне делать с этим? – рявкнул Тор. Потом демонстративно повернулся ко мне спиной.
Тот, кого назвали Гестом, сказал:
– Не глупи, Тор. Если продашь в Париже такое платье, сможешь купить новый кнорр. И еще заполнить его пивом так, что хватит до конца года.
Тор медленно повернулся, на его лице появилось некое подобие заинтересованности.
– Давай сюда, – сказал он, вылезая на причал. И схватил грубыми грязными ручищами тонкий сверкающий материал. – Идет, я отвезу тебя на север.
– Спасибо.
– Я его заберу прямо сейчас, – сказал он, унося платье. – Мы отчаливаем на закате.
Он неловко свернул золотое платье и зашагал в город.
– Да здесь ты и половины того, что оно стоит, не получишь, – крикнул ему Гест.
Но Тор не обратил внимания. Гест пожал плечами:
– Да, сильно же ему хочется выпить!
Он обернулся ко мне:
– Ну, добро пожаловать на борт. Как тебя зовут?
– Роуз.
– Роуз? А я Гест, к твоим услугам. Это мой товарищ Горан. (Высокий мужчина кивнул мне.) Надеюсь, мисс Роуз, вы умеете печь малиновый пирог из соленой свинины и черствого хлеба?
– Наверное, нет, но я могла бы попробовать, если у вас есть пшеничная мука.
Его губы расползлись в широкой улыбке.
– Милое дитя!
– Можно спросить? – начала я. – Куда все-таки направляется этот корабль?
– Отчего же нельзя? Мы плывем на север, за Сюрой, но, когда старина Тор у штурвала, никто точно не может сказать. Если он много выпьет (благодаря золотому платью), то скорее всего потащит нас в бурное море на поиски Валгаллы. [26]
У меня от волнения закружилась голова. Сюрой находился на самом севере Норвегии – о таком я и мечтать не могла, но меня встревожили слова Геста. Я могла лишь надеяться, что он преувеличивает.
Я решила, что до заката успею написать письмо домой. Сделав это, я вернулась к каравелле и, избегая встречи с капитаном Контарини, нашла одного доброго матроса, который за несколько монет согласился довезти мое письмо до Тонсберга, а там проследить, чтобы оно попало в Андальсины. Конечно, я не могла быть уверена, что он выполнит мою просьбу, но в нем чувствовалась надежность.
Время приближалось к закату, когда я добралась до кнорра.
Когда я подошла к лодке, до меня донеслось громкое пение. Тор развалился на корме и пел, сжимая в руках штурвал. Гест радостно помахал мне, помог забраться на борт и предложил сесть.
– Будет сильная качка, – предупредил он.
Тор продолжал петь.
Гест ловко отвязал все канаты, удерживающие кнорр у причала, и они с Гораном оттолкнули его. Парус надулся, и лодка отчалила.
– Этот старый пьянчуга ни за что теперь штурвал не отдаст, – проворчал Гест, схватившись за снасти, которые висели над палубой.
Я с беспокойством посмотрела на волнорезы, защищавшие вход в порт. Казалось, мы прямиком направляемся к одному из них, но Тор вдруг крутанул штурвал, и лодка повернула. Он громко рассмеялся и запел снова. Мы вышли в открытое море.
– Нам повезло, – сказал Гест. – Ветер юго-восточный.
Этот ветер хорошо помог нам в первые два дня пути.
Удивительно, но я быстро приспособилась к жизни на борту. Гест предсказывал мне морскую болезнь, как сухопутному человеку, но ничего такого со мной не случилось. Нравилось, когда морской ветер обвевал лицо. Нравилось чувство скольжения по волнам.
На второй день плавания мы увидели на северо-западе белые утесы земли, которую называли Англией. Если бы я не знала, то подумала бы, что они белые, потому что покрыты снегом, но Гест объяснил мне, что это из-за известняка – меловые горы. [27]