И снова наполнил кружку.

– Прощай, Тор.

Недди

Переезд в Тронхейм прошел гладко. Только Виллем решил остаться. Торск согласился купить половину фермы, поэтому они с Виллемом будут обрабатывать землю вместе.

В Тронхейме мама и сестры занялись обустройством и отделкой нашего нового дома неподалеку от центра города. В нем были самые современные удобства, и мама очень радовалась. Папа и Сорен все время проводили у нового печатного станка, которым они восхищались, как нежные родители новорожденным.

Я стал помощником мастера Эсксторма, уважаемого автора множества научных книг. Сам датский король поручил Эсксторму написать полную историю королевств Норвегии и Дании. Меня наняли в числе нескольких учеников помогать мастеру в этом труде. Эсксторм был славный, но очень занятой человек и редко появлялся в Тронхейме. Служба при дворе вынуждала его почти постоянно находиться в Дании.

Я работал в бывшем монастыре, который мастер Эсксторм превратил в библиотеку для ученых, занимающихся религиозными и историческими исследованиями. Управлял библиотекой замечательный человек по имени Хавамаль, который раньше был монахом. Он заботился о драгоценной коллекции книг мастера. Хавамаль всегда был готов прийти на помощь. Он точно знал, где какая книга стоит, а иногда даже подсказывал номер страницы, на которой находились нужные мне сведения. Мы подружились.

Мне очень нравилась моя новая жизнь.

Сорен был слишком занят, и времени на подготовку к свадьбе у него почти не оставалось. Но Зара с помощью мамы и Зорды начала готовиться к весенней церемонии. Мы все страстно желали, чтобы к тому времени Роуз вернулась. А Виллем торжественно пообещал, что если Роуз возвратится на ферму, то он нам безотлагательно сообщит.

Каждый день я шел домой с тайной надеждой, что сегодня такое сообщение придет. Но каждый новый день приносил новое разочарование.

Роуз

Утром в день моего отъезда появилась Мальмо. Я уже упаковала все вещи и завтракала. Она вошла в дом и направилась прямо ко мне.

– Если ты позволишь мне стать твоим проводником, я отправлюсь с тобой на север, – с ходу сказала она.

У меня на мгновение пропал дар речи, и я подумала, что не поняла ее.

– Ты хочешь пойти со мной на север, чтобы найти ледяной мост?

Мальмо кивнула:

– Я шаман и всегда хотела увидеть ледяной мост. Но я не осмеливалась бросить своих людей.

– А теперь?

– Теперь белый медведь в опасности, a seku nanoa – это мой зверь.

– Что значит «мой зверь»?

– У каждого шамана есть свой зверь. Это tornaq – источник силы. До того как ты явилась сюда, мне приснился белый медведь. Когда ты рассказала о своем путешествии, я решила, что это знак судьбы. Прошлой ночью мне приснилось, что я иду по ледяному полю. – Она махнула рукой в северном направлении. – И там я снова увидела seku nanoa. Он говорил с моей душой, поэтому я хочу идти с тобой. Но мне нельзя покидать мой народ надолго, – продолжала она. – Как только Седна позволит нам полюбоваться на ледяной мост, я тут же вернусь назад.

Мальмо принесла длинный берестяной свиток с картой побережья северной части Гренландии. Она вела пальцем по дуге, изрезанной узкими длинными заливами, показывая мне наш путь: мы проплывем в глубь острова, а оттуда уже пойдем на север на лыжах.

Я искренне поблагодарила Мальмо. Я была очень рада, что она решила пойти со мной. Не только потому, что она была опытнее и больше знала об этой земле, но и просто оттого, что она мне очень нравилась.

Лодка, на которой мы должны были плыть, называлась каяк – маленькая двухместная посудина, управляемая веслом. Сверху она затянута прочной непромокаемой шкурой с двумя вырезами – для меня и Мальмо.

К полудню мы с Мальмо закончили сборы. Я уже садилась в лодку, как вдруг Мальмо схватила меня за руку и показала в сторону деревни.

Я повернулась и увидела, что к нам направляется Тор. Он все еще прихрамывал и опирался на костыль. Я выбралась из лодки и пошла ему навстречу. Он выглядел немного лучше, чем в прошлый раз, когда мы встречались, и я сразу поняла, что он трезв.

– Пришел попрощаться, – проворчал он. – Не позволю, чтобы говорили, что у Тора дурные манеры.

Я улыбнулась.

– Хочу тебе кое-что дать в дорогу. – Он протянул мне свой кожаный мешочек с магнетитом.

– Нет, нет… – возразила я.

– Возьми, – чуть ли не с угрозой проговорил он. – Это не такой уж щедрый подарок для этой захолустной дыры, где дыхание замерзает прямо во рту. Я все равно подумывал сменить его на эти новомодные компасы.

Если, конечно, на моем корабле еще можно куда-нибудь уплыть.

– Наверняка можно. Ты его починишь.

Он кивнул с отсутствующим видом. Потом наклонился и взял меня за руку:

– Надеюсь, ты найдешь белого медведя. И все исправишь.

– Спасибо, Тор.

– Ну, мне пора на корабль. Там должно было на дне фляги остаться, – ухмыльнулся он.

– Что ты будешь делать, когда все закончится?

– Я слыхал, здесь варят что-то из оленьего молока. Может, попробую. А может, не буду. – Он подмигнул мне.

Я поднялась на цыпочки и поцеловала Тора в заросшую щеку.

– Прощай.

Перед самым отъездом я положила в карман парки маленькую фигурку королевы Марабу. Наверное, мне очень пригодится ее храбрость, поэтому лучше держать ее под рукой.

Мы оттолкнули каяк от берега. Мальмо принялась учить меня грести. Когда мы вышли из бухты и заскользили по волнам, я подумала, что плыть в этой лодке гораздо страшнее, чем на корабле Тора. Я сидела так близко к холодной воде, а грести было очень неудобно и утомительно. Но постепенно я привыкла к новым ощущениям и ритму, и мне даже понравилось чувствовать себя частью моря и использовать его силу и движение, чтобы толкать вперед нашу лодку.

Мы плыли на север вдоль побережья. Чем дальше мы продвигались, тем больше в воде встречалось льда. Мы предельно внимательно продвигались между льдинами, и от напряжения у меня руки едва не отваливались. Вскоре нам попался большой айсберг, похожий на огромный белый замок с острыми верхушками. Мальмо сказала, что на Крайнем Севере море непроходимо для кораблей из-за льда.

Девять дней мы гребли на север. Мальмо знала, где можно остановиться, чтобы отдохнуть и поесть. Если мы не находили убежища вроде ледяной пещеры, то натягивали шкуру, которую Мальмо захватила с собой. На десятый день мы добрались до Татке-фьорда. От одного вида огромных ледяных скал у меня замирало сердце. По сравнению с ними Ромсдал-фьорд около моего дома, впечатлявший меня в детстве, казался ручьем глубиной по колено.