Постирать? Я уставилась на него. Что за странная, нелепая традиция? Ну почему он вспомнил о ней в такой момент?! Наверное, какой-нибудь мягкокожий напомнил ему об этом. Все, решено – долой всех мягкокожих слуг! От них больше неприятностей, чем пользы.
– Моя королева! Ты выполнишь эту просьбу?
Шепот становился громче. Мои придворные знали, что это не входило в программу. И ждали моего ответа. Мик тоже ждал, глядя мне в глаза.
– Да, Мик. Я сделаю, как ты хочешь. А после мы продолжим.
Меня это немного покоробило, но, в конце концов, просьба была не сложная. С помощью колдовства я могу выстирать все, что угодно.
– Тогда по традиции я женюсь на той, которая отстирает мою рубашку.
Все уставились на нас. Туки тихонько пискнул. У него даже глаза загорелись от волнения. Тогда у меня мелькнуло подозрение, что что-то не так. Я не понимала, как Мик мог вспомнить брачные традиции своих земель, если он каждый день пил сланк. Но все смотрели на меня, отступать было некуда. Они сочли бы меня слабой. Да еще дурацкие правила моего отца!
– Я согласна, Мик.
В конце концов, это была просто просьба, не имеющая никакого значения.
Мик встал и подошел к футляру с флейтой. Вытащил оттуда белый сверток и вернулся ко мне.
Я кивнула Туки:
– Принеси мне воды и мыла.
Туки с готовностью скрылся в направлении кухни. Пока мы ждали, Мик снова опустился передо мной на одно колено и взял меня за руку.
– Ты терпеливая и добрая, моя королева. Спасибо, что уважаешь традиции моей земли.
В его голосе слышалось столько тепла, что я перестала волноваться. Но вдруг поняла, что в нем что-то изменилось.
Туки вернулся и вручил Мику ведро теплой воды. Мик передал его мне.
Я встряхнула рубашку: впереди красовалось серое пятно. Откуда Мик взял ее? Что-то происходило не по моему плану. Но обмана быть не могло. Сланк никогда не подводил.
Я взяла ведро с водой и кусок белого мыла. Вставать на колени перед ведром мне не хотелось – не подобало, – поэтому я приказала принести стол.
– В стране вашего будущего короля, – громко и с достоинством сказала я троллям, – это старинный обычай. Для него большая честь, что я стираю его рубашку.
Я опустила рубашку в воду и терла пятно мылом, пока не взбилась мыльная пена. По правде говоря, я никогда в жизни не стирала – это работа слуг, – но видела, как это делается. Пятно становилось все тверже, что меня удивило, но я сосредоточилась и ощутила покалывание магических сил в кончиках пальцев. Затем я вытащила рубашку и расправила ее перед собой. Пятно, вместо того чтобы исчезнуть, стало больше и темнее.
Что-то стукнуло у меня в мозгу: это неправильно. Так не должно быть.
Собрав все свои силы, я продолжала тереть рубашку. Мыльная вода забурлила, радужные пузыри взлетали в воздух. Все смотрели на меня. Я снова вытащила рубашку из воды и расправила.
Пятно почернело и затвердело. Я вскрикнула от ярости. Такого не должно было быть! Может, это колдовство? Какой-нибудь южный тролль решил посмеяться надо мной? Но почему? Я нашла взглядом Мика.
Он смотрел не на меня, а на какую-то девчонку в лунном платье, которая протискивалась к нему. Я видела ее раньше… Она подошла и остановилась передо мной. – Можно, я попробую отстирать пятно? Тогда я узнала ее. На ней была маска, но это точно была она. Мягкокожая девчонка. Она пришла за моим Миком. Невозможно! Но она стояла передо мной, лицо под маской, а в глазах самая отчаянная решимость. Неужели она не понимает, что я убью ее одним движением мысли? Нужно было так и сделать, прямо тогда. Но на нас все смотрели, нельзя было отказать. Если даже я со своими способностями не смогла отстирать пятно, то у нее уж точно не получится. Мик должен увидеть, как она снова проиграет. У меня будет достаточно времени, чтобы уничтожить ее после стирки.
Я увидела, как Туки подошел к ней. Она сказала ему несколько слов, и он согласно закивал и умчался. Урда зашептала мне на ухо, спрашивая, кто эта девочка-тролль в лунном платье. Я ей ответила: дура, это вовсе не тролль. Неужели не признала мягкокожую девчонку, с которой жила в замке? Урда в ужасе отшатнулась.
Я взглянула на Мика. Его лицо ничего не выражало. Неужели они договорились? И Туки? Я не могла поверить. Мик был мой и телом, и душой.
Туки вернулся и принес немного лучин, большую каменную плитку, кусок белого мыла, как у меня, и железный чайник с водой. Урда подбежала к сыну, схватила его за руку и зашипела на него. А он улыбнулся ей, нежно убрал ее руку со своей и показал на мягкокожую девчонку.
По залу носился шепот, но, как только девчонка начала стирать, все примолкли. Мягкокожая положила лучины на плитку, зажгла их с помощью кремня и поставила чайник на огонь.
Я сделала эту рубашку. Я спряла нитку из шерсти медведя пополам с овечьей шерстью, вставила нитку в станок и ткала. Потом выкраивала из полотна рубашку для человека, который был белым медведем.
Я знала, как убрать восковое пятно с ткани.
Королева с ее волшебными искусствами не смогла этого сделать. Интересно, есть ли у меня какие-нибудь шансы?
Я взяла в руки рубашку и вспомнила чувство, с которым я брала ее каждое утро и аккуратно складывала на кровати в замке. И еще как я ее стирала.
Я окунула рубашку в горячую воду и натерла мылом пятно. Когда вода закипела, я осторожно опустила ткань в чайник, размешала бурлящую жидкость деревянной палочкой, чтобы появились пузырьки. Вдруг мне пришел в голову стишок Эстель.
Старушка должна встать у бочки, у бочки,
Грязное белье постирать, постирать;
Когда оно будет красивым и чистым,
Наденет его и пойдет танцевать.
Прошло несколько минут, и я вытащила рубашку из воды. Она сияла белизной, пятна как не бывало.
Среди троллей, сидящих впереди, пронесся шепот, который становился все громче и облетел весь зал.
Не успели все опомниться, как Туки склонился передо мной и громко сказал на языке троллей:
– Это Роуз. Роуз выйдет замуж за принца из Зеленых Земель!
Я взглянула на королеву троллей – она была в неописуемой ярости. Не раздумывая, я бросила мокрую рубашку на ледяной пол и метнулась к Туки, чтобы защитить его. Но было уже поздно. Слишком поздно.
Я не могла ни о чем думать. Я хотела мести, разрушения. Сначала Туки. Потом она.
Я вызвала солнце. Белое, горячее, сияющее. Послала через пальцы, словно огненную стрелу, в его тело, в тело Туки, которое мгновенно сгорело.
Я услышала, как кричит Урда. Но я ослепла от ярости и жары. Я убью Урду. Я убью их всех.