Молчание. Молчание. Молчание.
Рвались на части не то что душа – само тело. Я бы закричала от боли, если б могла, но у меня отняли даже голос. Что ты делаешь со мной?!
Молчание было как пощечина. Как удар.
– Ты выбрала, – сказал Дракон.
… Руки, вцепившиеся в камни, растекались, будто воск, вода стремилась унести меня обратно, к тому, кто отпустил меня. Даже волосы, намокнув, отяжелели, оттягивая голову назад. Я подняла глаза, пытаясь разглядеть в сумраке грота того, кто меня ждал. Кто он и как его зовут, я уже не помнила, но он ждал меня, ждал, иначе бы я не вернулась.
Меня схватили за запястья, за локти, под мышки и вытащили из воды, словно рыбину, такую тяжелую и неповоротливую вне своей стихии. Воздуха, так много воздуха – я захлебнулась им, я была расплющена его весом, я…
Я открыла глаза. Полумрак. Тишина. Повернула голову, ощутив щекой мягкий мех плаща. Эрл стоял у воды, сцепив за спиной пальцы.
– Эрл… – шепнула я.
Он быстро подошел, вглядываясь. Присел рядом на корточки.
– Проснулась? Идем отсюда. Здесь… Он смолк.
– Страшно?
Он посмотрел на водоем.
– Ты лежала вон там… – жест получился незаконченным. – Неподвижная. Белая, словно уже умерла. А я должен был смотреть на тебя и ждать. Ждать – удел женщины. Для этого нужно особое мужество. У меня его нет.
Прошло несколько часов после полудня. Я стояла, прислонившись к зубцу стены, и отрешенно смотрела на корабли стрейкеров. Все звуки – шум моря, голоса, бряцание металла – доносились до меня словно издалека, но его шаги я узнала сразу. Эрл остановился за моей спиной.
– Думаешь, он услышал тебя? Я не оглянулась.
– Услышал.
– А может, пора перестать ждать несбыточного и думать, как самим защитить Гавань?
– Пусть люди покинут скалы и берег. Отзови всех в замок.
– Иначе что? – с раздраженной насмешкой спросил Эрл. Я вздохнула.
– Просто отзови их. И… Эрл, не подходи ко мне. Я слишком устала, чтобы спорить с тобой.
Эрл молча развернулся, задев меня плечом. Ушел. Я прислонилась лбом к камню стены. Закрыла глаза.
… Солнце плыло в раскаленной трещине между багровым небом и кровавым морем. Я с трудом вздохнула – грудь давило, как будто сам воздух стал неподвижно-каменным. Корабли стрейкеров казались кусками угля, плавящимися в печке заката. Все притихло. Даже извечно накатывающиеся на берег волны, казалось, двигались крадучись.
Все ждало – чего? Повернув голову, я увидела неподвижных молчаливых людей, стоявших на каменных стенах: их было много, гораздо больше, чем должно было быть. Ожидание выгнало всех наверх, и я знала, что даже в горах уходящие из Гавани так же стоят и смотрят в сторону моря.
Я не заметила Эрла, пока его горячая рука не накрыла мои вцепившиеся в камень пальцы. Сейчас я была ему даже рада.
– Что это? На приближение бури непохоже – я видел всякое. Это – больше или страшнее… Что будет, леди?
– Я не знаю, – несмотря на духоту, я дрожала от холода – из меня с каждой секундой уходило тепло, силы, сама жизнь. Словно то, что надвигалось, черпало силы из моего тела…
И я вдруг подумала: а если то, что я вызвала, слишком велико и может захлестнуть и нас? Ноги мои подкосились, и я вцепилась в Эрла, чтобы не упасть.
– Ты устала. Идем вниз.
– Нет! – зубы мои отбивали дробь. – Я должна быть здесь… видеть…
Он глянул поверх моей головы, глаза его расширились, руки стиснули меня так, что я охнула:
– Ну, так смотри!
Сначала я увидела суматошное движение на кораблях стрейкеров: там поднимали паруса – но слишком поздно, да и незачем…
Потому что горизонт вставал на дыбы. Он поднимался и поднимался, поглощая солнце – оно продолжало светить и сквозь него, словно кровь, растекшаяся по мокрой ткани, и я, наконец, поняла – ЧТО заслонило солнце…
На берег шла огромная волна, заполнившая мир от края до края.
Мы ощутили дрожь, гул, идущий из невыразимо далекой глубины. Он рос и полнился, и были в нем вопли отчаяния, и крики торжества, и скрежет разрушения. Вместе с гулом надвигалась и росла волна – так медленно и так стремительно… Кто-то бросился вниз, в замок, ища спасения, но большинство так и застыло на стенах, в оцепенении созерцая собственную гибель. Замерло все и на кораблях стрейкеров – они тоже ждали неизбежного.
И оно пришло, подхватывая и поднимая ставшие игрушечными корабли, понесло к нам, к берегу, пожирая скалы и обнажая дно, веками не видевшее неба… Спасение – и гибель, как насмешка над этим спасением…
Вырвавшись из рук Эрла, я бросилась навстречу волне, ударилась грудью о камень, вскинула руки, в безумии пытаясь остановить уже изогнувшийся над нами белый светящийся гребень.
– Нет!!
И как во сне увидела, что скалы, издавна охранявшие вход в Гавань, словно взлетели, стремительно вырастая из дна, превращаясь в каменную стену, сравнимую по высоте с самой чудовищной волной. Замок содрогнулся от удара, с которым столкнулись две силы – моря и земли, – и мы попадали навзничь. Инстинктивно перевернувшись на спину, я увидела зрелище, которое никто никогда не видел и, возможно, никогда больше не увидит: замершую в небе толщу воды, прекрасную в своем величии и смертоносности, расцвеченную проглоченным солнцем… И вдруг она изогнулась назад, как гигантский огненный свиток, и обрушилась вниз, пожирая саму себя…
Я сказала с тоскливым раздражением:
– Что ты бродишь за мной, как тень?
– Это ты стала похожа на тень! – буркнул Эрл. Проходя мимо, он заслонил собой лунный свет, встал
рядом, уставившись в море. Положив голову на колени, я смотрела на него – обведенный серебром силуэт хищной птицы…
– Что с тобой происходит? – спросил, по-прежнему глядя в море. – Ты сама на себя непохожа. Сначала я думал, это усталость или болезнь. Но время идет, а ты таешь. Ты совсем не спишь.
Зачем спать? Сны не дадут мне силы, потому что их больше нет. И не будет.
– … и не плаваешь в море, – продолжил Эрл.
– Ты снова следил за мной?
– Конечно. Ты приходишь и сидишь на берегу целыми ночами, словно боишься моря. Или кого-то ждешь.
Я пыталась. Но море стало пустым. Пустым. Бездонным. Равнодушным. Никто не звал, не ждал, не любил меня.
– Стрейкеры изгнаны – с твоей помощью, Владетельница! – с силой говорил Эрл. – Но ты не рада победе, не рада, что некого больше бояться. Ты равнодушна ко всему, бродишь целыми днями, как замковое привидение, и, похоже, не слышишь и половины слов, что к тебе обращено… Янга!
Вздрогнув, я подняла голову – Эрл присел рядом на корточки, заглядывая мне в лицо.