– Может, твое дело – уничтожать преступных магов.
Агата уронила весь хлеб в тарелку.
– Что-о?
Подруга смотрела на нее непривычно серьезно.
– Да. Я тогда не поняла, что произошло. Потом… мы много говорили об этом… Хочешь, скажу, как я сюда попала? Думаешь, меня Искатель нашел? Три хи-хи! Я попалась на краже.
– Что?!
Стефи кивнула.
– Ну. В супермаркете. Мама не давала мне денег на дорогую косметику. Я сделала талисман, отводящий глаз, и стащила тушь. А попалась на помаде. В магазине оказался волшебник-покупатель, он-то меня и заметил… Помнишь, Люська говорила, что у нас всех проблемы? Так и есть. Только мы в этом не признаемся. А ты – признаешься. Димитров недавно… до ТОГО рассказал про мантию Горыновны, ну, что это не он, а ты подожгла… я ему не поверила. Кто ж в это поверит, если ты и простенький маячок сделать не в состоянии… Вообще ничего не можешь.
Вокруг было пусто, но Стефи все шептала, наклонившись через стол – точно боялась, что ее подслушают.
– А там… когда ты отвела от нас Инквизитора… знаешь, что я увидела?
Сердце у Агаты билось все сильнее, все больнее. Она сказала с трудом, горло перехватывало:
– Не знаю… Стеф, не надо…
Стефи еще сильнее подалась через стол – почти встала. Выдохнула горячо:
– Я увидела магию, – осела обратно на стул и серьезно покивала. – Да, магию. Настоящую. И я знаю – ты можешь стать кем угодно. Чем угодно. Нет у тебя никакой специализации и даже стихии. Ты можешь ВСЕ.
Агата втянула воздух открытым ртом:
– А-а-а… почему я тогда не вылечила Димитрова? Если я все могу?
Стефи пожала плечами.
– Откуда я знаю? Может, его время еще не пришло? А может, тебе мешает то, что ты маешься из-за этого… сволочи Андрэ. Но знаешь что?
Агата не решилась переспрашивать.
– Если бы у меня была возможность или сила, я бы тоже убила его – до того, что он сделал с твоим Игорем и с Димитровым. Он маньяк. А маньяк не лечится, понимаешь? Его или изолируют, или… – Стефи рубанула воздух ладонью. – Вот и все. Ты будешь доедать или нет?
Агата посмотрела на тарелки.
– Нет.
– Ну и не надо. Идем, я куплю нам пирожные. И не вякай, я знаю, что делаю. Мы будем их есть, пока нас не затошнит. И еще у Карла есть вино. Мы напьемся. А потом ты позвонишь своему Игорю. А если не позвонишь, я позвоню. И знаешь, что он с тобой будет делать? Причем всю ночь, если я правильно его себе представляю?
Агата полузасмеялась-полузастонала:
– Сте-ефи!..
– И ничего не Стефи! Слушай, что тебе подруга говорит! Пошли!
* * *
– Ну все, хватит! – Агата села на кровати. Пирожные вперемешку с вином бултыхнулись в животе. Слава богу, Стефи не позвонила Келдышу, как грозила. Подружка завозилась. Не проснулась. Зов не умолкал и наяву. Просто во сне Агата его слышала лучше. Раздраженно бурча: «Все, не могу больше, надоели!»… Агата натянула джинсы, кроссовки на босу ногу, накинула поверх майки куртку, и, кипя, вылетела за дверь. Нисколько не заботясь о конспирации, пронеслась по гулкому коридору жилого корпуса, сбежала вниз по лестнице, пересекла вестибюль – в подсвеченном аквариуме в безмолвном удивлении разевали рты рыбы, – распахнула дверь и выскочила в парк. Топ-топ-топ – по мощеной дорожке, шмяк-шмяк-шмяк – по влажной траве. Бум-м! – это распахнулась заговоренная калитка рядом с воротами, Агата выскочила на улицу и закричала:
– Ну что вам от меня надо, а?!
Поворачивалась в свете фонарей, напряженно вглядываясь в пляску пересекавших друг друга теней. Тени в тени…
– Я вас вижу! Выходите, хватит прятаться!
Они вышли. Они словно всегда здесь стояли – семеро, и она – в круге. Тот, которого звали Малыш, сказал с удовлетворением:
– Ну вот, я же говорил? Все-таки вышла!
– Еще бы не вышла! Ты мне спать не даешь! Ну сколько можно? Чего ты хочешь?
– А ты угадай, – предложил Малыш с усмешкой.
– Она точно нас видит? – с опаской спросил худой мальчишка.
– Все, как я и рассказывал! И видит и слышит.
Ночной ветер был холодным, бросал в лицо неубранные сухие прошлогодние листья и пыль. Наверно, дождь собирается. Агата медленно поворачивалась на пятке, рассматривая вампиров. Все молодые. Самому старшему, наверное, лет двадцать. Надо потом спросить у Бориса, сколько вампиры живут… Большинство смотрели на нее с любопытством. Кое-кто – с опаской. Девчонок было только две. Одна – вся в таком полупанковом прикиде. Агата нравился этот стиль, но бабушка такое все равно не разрешит носить. Вторая девочка под Агатиным взглядом как-то странно пискнула и отступила. Агата поняла, что они тоже боятся – не ее, хотя и она им странна и непонятна…
– Слышь, – сказал крупный увалень, – слышь, ты не бойся, мы тебя убивать не будем. Мы только по глотку – и все.
– А сколько это – глоток? – сварливым голосом спросила Агата. – Сколько туда входит?
Увалень моргнул.
– Ну…
Агата вздохнула:
– Вас семеро. Каждый по глотку – что от меня останется?
Увалень шевелил губами – считал, наверное.
– А еще – вы остановиться сумеете?
– Мы будем друг друга контролировать, – быстро сказал Малыш. Видно, это им тоже приходило в голову. – Мы работаем связкой, понимаешь? Магической семеркой.
Агата мрачно смотрела на него. Ничего она в этих семерках не понимала.
– Один такой тоже обещал себя контролировать. И что?
– Что? – спросили за ее спиной.
– И где он теперь?
– Кто?
– Да Инквизитор!
Круг дрогнул. Девочка опять издала странный звук – то ли писк, то ли «ой». Отступила еще дальше.
– Я не буду!
– Трусишь, Инка? Да она нас просто пугает!
– Я не трушу! Я просто не хочу. Нет… аппетита.
– Бла-бла-бла! – передразнила девушка в прикиде. Голос низкий, курит, наверное. Сдернула с головы капюшон. И волосы у нее прикольно подстрижены и раскрашены. Агата ни за что на такую прическу не решится. – Мы что, сюда трепаться пришли?
Агата шагнула к ней, с интересом ее разглядывая. Девушка-вампирша (вампириха? вампиресса? вампирелла? Спросить у Бориса…) не то что бы отпрянула – удивилась.
– А вы вправду всю магию с кровью заберете?
Та похлопала на нее подведенными черным глазами. Сказала через Агатино плечо:
– Слушай, она у тебя че, ненормальная?
– Давайте уйде-ем! – ныла Инна.
– Если всю, тогда давайте. Только не больно. – Агата деловито закатала рукава, оглядела вены. – Вы как, по очереди кусать будете?