— Прости, что задержался. Нашлось тут несколько кайриэнцев, которые думали, будто умеют в карты играть. А повеселее он ничего не знает? — спросил Мэт, мотнув головой в сторону Асмодиана.
— Я слышал, — промолвил Ранд, — что каждый молодой человек, способный держать меч, рвется в отряд Красной Руки. Талманес с Налесином целые толпы желающих отгоняют. А Дайрид удвоил число своих пехотинцев.
Мэт помедлил с ответом, усаживаясь на стул, на котором до того восседал Араком.
— Это правда. Целые толпы молодых… парней, желающих стать героями.
— Отряд Красной Руки, — пробормотала Морейн. — Шен ан Калхар. Да, легендарный отряд героев, хотя, должно быть, в течение войны, длившейся три сотни лет, люди в нем сменились много раз. Говорят, когда погиб Манетерен, они последними пали перед троллочьими ордами, защищая самого Аэмона. Легенды гласят, что на месте их гибели, отмечая славную смерть героев, забил ключ, но я считаю, что родник на том лугу уже был.
— И знать об этом не знал бы. — Мэт коснулся лисьего медальона, голос юноши набрал силу. — Есть же дураки, возьмут невесть откуда название, а потом все начинают за ними повторять.
Морейн взглянула на медальон. Маленький голубой камешек, висящий у нее на лбу, будто поймал луч света и замерцал, хотя солнце светило совсем под другим углом.
— Кажется, ты очень храбр, Мэт. — Сказано это было бесстрастно, и последовавшее молчание заставило Мэта напрячься. — Очень храбр, — наконец промолвила она, — коли повел Шен ан Калхар за Алгуэнью, на юг против андорцев. Даже храбрее, поскольку, если верить слухам, вперед на разведку ты отправился один, и Талманесу с Налесином пришлось нещадно гнать лошадей. Они тебя еле нагнали. — Позади громко хмыкнула Эгвейн. — Вряд ли это разумный поступок для юного лорда, командующего многими солдатами.
Мэт скривил губы:
— Никакой я не лорд. Для этого я себя слишком уважаю.
— Но очень храбр, — сказала Морейн, словно он ничего и не говорил. — Сожжены андорские фургоны с припасами, уничтожены аванпосты. И три сражения. Три сражения — и три победы. С малыми потерями со стороны твоих людей, хотя числом вас превосходили. — Она провела пальцем по прорехе на плече Мэтовой куртки, а он, как мог, забился поглубже в кресло. — Ты сам лез в гущу боя, или битвы тебя в пекло затянули? Признаюсь, я несколько удивлена, что ты вообще вернулся. Послушать рассказы, так ты, останься там, мог бы андорцев и за Эринин отогнать.
— По-твоему, это смешно? — огрызнулся Мэт. — Если есть чего сказать, говори. Коли хочешь, сколько угодно кошку из себя строй, но я-то тебе не мышка. — Он сверкнул глазами на Эгвейн с Авиендой, скользнул взором по их сложенным рукам и потрогал свой лисий медальон. Должно быть, Мэта одолевали сомнения. Медальон не позволял женщине направить на него Силу. А убережет ли медальон, если подобную попытку предпримут разом трое?
Ранд просто наблюдал. Наблюдал за тем, как его друга обжимают, размягчают, потом он и сам намеревался использовать Мэта. Осталось ли во мне хоть что-то, кроме необходимости? Мысль была мимолетной, появилась и тотчас пропала. Что должен, Ранд сделает.
Когда Айз Седай заговорила, чуть ли не эхом вторя мыслям Ранда, в голосе ее проявился морозный, кристально ломкий иней:
— Мы все делаем то, что должны. Как велит Узор. У некоторых свободы меньше, чем у других. И нет разницы, сами мы выбираем или оказываемся избраны. Что должно быть, то обязательно случится.
Размягченным, готовым уступить Мэт вовсе не выглядел. Настороженным — да, рассерженным — несомненно, но никак не податливым. Он больше походил на уличного кота-задиру, загнанного в угол тремя псами. Кота, готового дорого продать свою шкуру. Мэт будто забыл и о Ранде, и об Асмодиане — кроме него самого и трех женщин, в комнате словно больше никого не было.
— Ты всегда толкаешь человека туда, куда надо тебе, правда? А если он не идет, когда ты его за нос тянешь, так и пнуть не постесняешься. Кровь и распроклятый пепел! И нечего так на меня смотреть, Эгвейн! Как хочу, так и говорю! Чтоб мне сгореть! Мне сейчас только Найнив недостает, которая косу свою оторвала бы, да Илэйн, которая бы на меня свысока поглядывала. Ладно, я рад, что Илэйн здесь нет, раз такие новости, но даже будь тут Найнив, меня не пихнешь…
— Что за новости? — резко перебил его Ранд. — Что за новости, о которых Илэйн лучше не слышать?
Мэт поднял взор на Морейн:
— Во как, нашлось нечто такое, чего вы не вынюхали?
— Что за известия, Мэт? — настойчиво добивался ответа Ранд.
— Моргейз мертва.
Эгвейн охнула, зажав обеими ладошками рот, глаза ее стали большими и круглыми. Морейн что-то зашептала — это вполне могло оказаться молитвой. Пальцы Асмодиана на струнах арфы даже не дрогнули.
Ранд почувствовал, как у него все внутри переворачивается. Илэйн, прости меня. И слабое эхо, чуть измененное: Илиена, прости меня.
— Ты уверен?
— Насколько могу быть уверен, не видев тела. Похоже, Гейбрил ныне титулуется королем Андора. И Кайриэна, кстати, тоже. По-видимому, так и Моргейз звалась. Речи вроде того, что время, мол, требует крепкой мужской руки, что-то в этом духе. Можно подумать, нужен кто-то посильнее самой Моргейз. Только вот среди андорцев на юге слухи ходят, будто ее несколько недель не видели. И даже больше чем слухи. Сложи все сам и скажи мне, что получилось. В Андоре никогда короля не бывало, а теперь есть, и королева исчезла. Гейбрил хочет, чтобы Илэйн убили. Я пытался ей об этом сказать, но ты ведь знаешь: ей всегда обо всем больше известно, чем какому-то фермеру с ногами в навозе. Не думаю, чтобы этот Гейбрил, перерезая горло королеве, даже на секунду руку удержал.
Ранд вдруг понял, что сидит на одном из стульев напротив Мэта, хотя не помнил, как туда садился. Авиенда положила ладонь ему на плечо. В уголках ее глаз собрались тревожные морщинки.
— Со мной все в порядке, — грубо сказал Ранд. — За Сомарой посылать незачем. — Девушка покраснела, но он вряд ли заметил ее смущение.
Илэйн ни за что его не простит. Он знал, что Равин — Гейбрил — держит Моргейз пленницей, но не придавал этому большого значения, потому что Отрекшийся вполне мог ожидать, что Ранд кинется ей на выручку. Он же пошел своим путем, поступая так, как они не ожидали. И кончилось тем, что Ранд, вместо того чтобы осуществлять свои планы, погнался за Куладином. Он знал, но сосредоточил свое внимание всецело на Саммаэле. Потому что тот издевался над ним и дразнил. Моргейз могла подождать, пока Ранд сметет западню Саммаэля, а заодно и самого Саммаэля. И поэтому Моргейз погибла. Мать Илэйн мертва. Илэйн будет проклинать его до последних своих минут.
— Я тебе одно скажу, — продолжал тем временем Мэт, — там полно верных королеве людей. И они не горят охотой сражаться за короля. Отыщи Илэйн. Половина из них примкнет к тебе, чтоб посадить ее на…
— Заткнись! — рявкнул Ранд. Его так затрясло от гнева, что Эгвейн отшатнулась, даже Морейн поглядывала на юношу с опаской. Пальцы Авиенды крепче сдавили его плечо, но Ранд, вставая, сбросил ее ладонь. Моргейз мертва, потому что он ничего не сделал. Его собственная рука направляла нож в руке Равина. Илэйн. — Она будет отомщена. Это Равин, Мэт. Не Гейбрил. Равин. Уж до него-то я доберусь, даже если больше ничего сделать не сумею!