Пальцы Ранда крепче сжали листки. Она знала. Знала — и все-таки привела его с собой. Он торопливо разгладил смятый лист.
«Другие два варианта намного хуже. Согласно одному, Ланфир убила тебя. По другому — увела с собой, и когда мы в следующий раз увидели бы тебя, ты назывался бы Льюсом Тэрином Теламоном и был бы ее преданным любовником.
Надеюсь, с Эгвейн и Авиендой ничего плохого не произошло. Как видишь, мне неизвестно, что случится в мире потом, за исключением, возможно, одной мелочи, которая тебя не касается.
Тебе я не рассказала ничего по той же причине, почему не стала рассказывать и Лану. Даже будь у меня выбор, я не могла бы быть уверена, какое решение ты примешь. По-видимому, в людях Двуречья многое сохранилось от легендарного Манетерена, и чертами характера они схожи с жителями Пограничья. Говорят, что в Пограничье мужчина примет удар кинжалом, лишь бы отвести беду от женщины, и сочтет это только справедливым. Не смела я рисковать тем, что ты мою жизнь поставишь выше собственной, уверенный, будто каким-то образом сумеешь уклониться от судьбы. Нет, боюсь, это не риск, а глупая уверенность, как наверняка выяснилось сегодня…»
— Мой выбор, Морейн, — пробормотал Ранд. — Это был мой выбор.
«Несколько заключительных замечаний.
Если Лан еще не ушел, передай ему: то, что я сделала, ему во благо. Когда-нибудь он поймет и, надеюсь, благословит меня за это.
Не доверяй до конца ни одной женщине, которая ныне Айз Седай. Я говорю не только о Черных Айя, ибо их ты должен опасаться всегда. Будь подозрителен к Верин в той же степени, как и к Алвиарин. Мы три тысячи лет заставляем мир плясать под свою дудку. Подобную привычку сломать трудно, это я поняла, танцуя под твою дудку. Ты же должен действовать свободно, а мои сестры даже из самых лучших побуждений могут попытаться направлять твои шаги, как делала я.
Пожалуйста, когда вновь свидишься с Томом Меррилином, вручи ему мое письмо. Когда-то мы с ним обсуждали одно маленькое дельце, которое я должна прояснить, чтобы восстановить его душевный покой.
И последнее: держи ухо востро с мастером Джасином Натаэлем. Всецело одобрить я не могу, но мне понятно. Наверное, это был единственный способ. Однако берегись его. Он теперь тот же, кем был всегда. Никогда этого не забывай.
Да осияет и защитит тебя Свет. Ты все сделаешь как надо. У тебя все получится».
Подписано было просто: «Морейн». Она почти никогда не прибегала к своему родовому имени.
Ранд еще раз перечитал предпоследний абзац, повнимательней. Каким-то образом Морейн узнала правду об Асмодиане. Наверное, так. Знала, что один из Отрекшихся рядом, у нее под носом, и даже бровью не повела. И она знала, почему он тут, — если Ранд верно понял смысл написанного. В письме, которое превратится в чистые листы бумаги, когда Ранд отложит послание, Морейн могла бы высказаться напрямую и сказать именно то, что имеет в виду. Но не о том, что касается Асмодиана. А о том, что в Руидине узнала, как должна будет поступить, — без Хранительниц тут не обошлось, или Ранд крупно ошибается. Впрочем, возьмись он расспрашивать Хранительниц, то узнает от них ничуть не больше, чем из письма. Что Морейн хотела сказать об Айз Седай? Была ли какая-то особая причина упоминать Верин? И почему именно Алвиарин, а не Элайда? Оставались у Ранда вопросы и о Томе с Ланом. Почему-то Ранд был уверен, что для Лана Морейн послания не оставила — не один Страж убежден в свойствах чистых ран. Ранд потянулся было к письму Тома, решив распечатать его, но Морейн могла и это письмо защитить малым стражем, как поступила с первым. Айз Седай и кайриэнка, она до самого конца окутывала себя таинственностью, манипулировала другими. До самого конца.
Именно этого Ранд и пытался избежать. Ох уж этот вздор о том, что она хранит чужие тайны. Она знала, что случится, и пошла дальше храбро, как любой айилец. Пошла на смерть, зная, что ее ждет. Погибла, потому что он не смог заставить себя убить Ланфир. Он не мог убить одну женщину, поэтому погибла другая. Взгляд Ранда упал на последние слова письма:
«У тебя все получится».
Слова эти резали юношу, точно холодная бритва.
— Почему ты плачешь тут один, Ранд ал'Тор? Правда, я слыхала, будто некоторые мокроземцы считают позором, если их увидят плачущими.
Ранд зло посмотрел на стоящую в дверях Сулин. Она была полностью экипирована для боя: лук в футляре за спиной, колчан у пояса, в руке круглый кожаный щит и три копья.
— Я не… — Щеки были мокрыми. Ранд сердито вытер влагу. — Здесь просто жарко. Взмок… Чего ты хочешь? Я-то думал, вы все решили бросить меня и вернуться в Трехкратную Землю.
— Это не мы тебя покинули, Ранд ал'Тор. — Закрыв за собой дверь, Сулин села на пол и положила щит и пару копий наземь. — Это ты нас бросил. — Одним движением она уперлась ступней в зажатое в руках копье, потянула и переломила древко пополам.
— Что ты делаешь? — Не отвечая, Сулин отбросила обломки в сторону и взяла второе копье. — Я спросил: что ты делаешь?
Лицо беловолосой Девы могло бы и Лана заставить колебаться, но Ранд нагнулся и схватился за копье между ее руками; мягкая подошва обувки Девы опустилась на сжавшие древко пальцы Ранда. И вовсе не мягко.
— Ты нас в юбки вырядишь? Заставишь замуж выйти и у очага сидеть? Или мы будем лежать подле твоего костра и станем руку тебе лизать, когда ты кусочек мяса нам кинешь?
Мускулы ее напряглись, и копье переломилось, поранив Ранду ладонь.
Он с проклятием отдернул освободившуюся руку, роняя капельки крови.
— Ничего подобного я не хочу. Мне казалось, вы поняли… — Сулин взяла последнее копье, уперлась в него ногой, и Ранд направил Силу, оплетая Деву потоками Воздуха и удерживая в таком положении. Она, ни слова не говоря, посмотрела на него. — Чтоб мне сгореть, вы ж ничего не говорили! Поэтому я и не пускал Дев в битву с Куладином. Не всем же в этот день было сражаться. И вы никогда даже словом не обмолвились.
Глаза Сулин недоверчиво расширились.
— Ты не пускал нас на танец копий? Это мы тебя удерживали от танца. Ты же походил на девочку, только-только повенчанную с копьем. Готов был сломя голову кинуться убивать Куладина, даже не задумавшись ни на миг, что можешь в спину копье получить. Ты же Кар'а'карн. У тебя нет права без особой нужды рисковать. — Голос ее стал на полтона ниже. — А теперь ты отправляешься биться с Предавшимся Тени. Эта тайна хорошо хранится, но я услышала достаточно от тех, кто возглавляет другие сообщества.
— И ты хочешь удержать меня от этого сражения? — тихо спросил Ранд.
— Не притворяйся дураком, Ранд ал Тор. С Куладином любой мог вступить в танец копий. Но чтобы ты собой рисковал — это ребячество. С Отрекшимся же, кроме тебя, никому сразиться не под силу.
— Тогда почему? — Ранд умолк — он уже знал ответ. После кровопролитной битвы с Куладином он убедил себя, что Девы бы не возражали. Он хотел поверить этому.