— Как там Лан?… — Ей казалось, что она сейчас со стыда сгорит. Что, язык тебя уже вовсе не слушается? Но отступать поздно — не перед Мелэйн же пасовать! Эгвейн мечтательно улыбнулась — в этом мало хорошего, но Мелэйн посмела напустить на лицо такое понимающее выражение!.. — С ним все хорошо? — Найнив пыталась удержаться в рамках холодного спокойствия, но напряжение в голосе выдавало ее.
— С ним все хорошо, — промолвила Эгвейн. — Он беспокоится, не грозит ли чего тебе.
Найнив перевела дыхание, которое невольно — сама не сознавая задержала. Даже без Куладина с его Шайдо Пустыня — опасное место, а этот безрассудный мужчина не понимает, что такое осторожность. Он беспокоится о ней? Чтобы ей ничего не грозило? Неужели этот балбес считает, будто она сама о себе не в силах позаботиться?
— Мы наконец добрались до Амадиции, — быстро заговорила Найнив, надеясь словами прикрыть свой промах. Сначала языком, точно метлой, болтала, а потом еще и вздохи! Из-за мужчины напрочь мозгов лишилась! Украл он их у тебя, что ли? Но по лицам собеседниц не угадать было, удалось ли ей добиться своей цели. — Мы остановились в деревне под названием Сиенда, к востоку от Амадора. Белоплащники тут кишмя кишат, но ни один из них не взглянул на нас дважды. Нам о других нужно тревожиться, а не о себе.
В присутствии Мелэйн пришлось осторожничать — по правде говоря, чуть-чуть погрешить против истины тут и там, — но Найнив рассказала о Ронде Макуре и ее странном сообщении, о ее попытке опоить их с Илэйн. О попытке — не могла же Найнив признаться перед Мелэйн, что белошвейка преуспела в своем злодейском замысле! Свет, что же я творю? Я в жизни прежде Эгвейн не солгала!
Перед одной из Хранительниц Мудрости нельзя было упомянуть и предполагаемую причину — возвращение сбежавшей Принятой. Ведь Хранительницы убеждены, что Найнив и Илэйн — полноправные Айз Седай. Но надо как-то сообщить Эгвейн правду.
— Возможно, случившееся как-то связано с планами в отношении Андора, но у нас с Илэйн и с тобой, Эгвейн, есть нечто общее, потому-то я считаю, что и нам нужно быть осторожнее. И Илэйн тоже. — Девушка, выслушав Найнив, медленно кивнула. Выглядела она будто оглушенная, но похоже, поняла, о чем речь. — Вкус этого чая возбудил во мне подозрения. Представь себе: попытаться опоить чаем из корня вилочника ту, которая, как я, на травах собаку съела!
— Интриги внутри интриг, — проворчала Мелэйн. — Пожалуй, для вас, Айз Седай, Великий Змей — весьма подходящая эмблема. Когда-нибудь, того и гляди, сами себя невзначай проглотите.
— У нас тоже есть новости, — быстро сказала Эгвейн.
Найнив же, в отличие от Эгвейн, не видела причины для такой спешки. Нет, ни за что эта женщина не вынудит меня своими насмешками выйти из себя. И я не рассержусь. Пусть сколько угодно оскорбляет Башню. Найнив подальше отодвинула руку от косы. Однако сказанное Эгвейн напрочь выбило из головы Найнив всякие мысли о вспыльчивости.
Куладин намерен пересечь Хребет Мира — уже мрачное известие, а то, что Ранд отправился следом, ничуть не лучше. Он ускоренным маршем, от первого света до сумерек, ведет айильцев к Перевалу Джангай, и, как сказала Мелэйн, очень скоро они будут там. Обстановка в Кайриэне и без того плоха, чтобы на этой земле еще и война между айильцами разгорелась. А если Ранд попытается воплотить в жизнь свой безумный план, неминуема новая Айильская Война. Безумный? Нет, пока еще Ранд не сошел с ума. Как-то он еще цепляется за здравый рассудок.
Много ли прошло времени с тех пор, как я беспокоилась, хотела защитить его? — с горечью подумала Найнив. А теперь я лишь хочу, чтобы он оставался в своем уме, дабы сразиться в Последней Битве. Ну, не только поэтому, но и эта причина имеет место. Он тот, кто он есть. Испепели меня Свет, да я ничуть не лучше Суан Санчей! Любой из Айз Седай!
Но то, что Эгвейн сообщила о Морейн, буквально потрясло Найнив. Она, не веря своим ушам, спросила:
— Она ему подчиняется?
Эгвейн энергично закивала — в этом своем нелепом айильском шарфе:
— Прошлым вечером у них вышел спор — она не оставляет попыток убедить его не идти за Драконову Стену. И в конце концов он велел ей выйти из палатки и погулять, пока не остынет. Она будто язык проглотила, но сделала, как он сказал. Так или иначе, она битый час проторчала на ночном холоде.
— Это плохо, — заметила Мелэйн, резким движением поправляя свою шаль. — Не дело, когда мужчины командуют Айз Седай. Все равно что они Хранительницам приказывать станут. Даже Кар'а'карну это не приличествует.
— Вот-вот, не их это дело, — поддакнула Найнив, а потом, спохватившись, захлопнула рот. Да какая мне разница, если он даже заставит ее под свою дудку танцевать? Она-то вдоволь натешилась, заставляя нас плясать под свою! Но все равно это неправильно. Я не хочу быть Айз Седай, я просто желаю побольше узнать об Исцелении. Я хочу остаться той, кем была. Ну его, пусть как угодно ею вертит! Однако это все же нехорошо.
— Ладно хоть, теперь он с ней разговаривает, — сказала Эгвейн. — Прежде, когда она футах в десяти от него оказывалась, он точно в ежа превращался. Найнив, у него голова с каждым днем распухает.
— Помнится, когда я считала, что ты станешь Мудрой, — кривя губы, промолвила Найнив, — то учила тебя опухоли снимать. Для него будет лучше, если ты так и сделаешь, пусть даже он в королевского быка на выпасе превратится. Может быть, самое то, раз он нынче таким стал. По-моему, короли — да и королевы — выставляют себя дураками, забывая, кто они, и потакают лишь своим слабостям. Но еще хуже они оказываются, когда помнят, что они важные шишки, но забывают о том, что все равно остаются людьми. Много нужно потрудиться тому, чья единственная забота — напоминать, что сильные мира сего едят, потеют и плачут точно так же, как любой фермер.
Мелэйн закуталась в шаль, не уверенная, то ли согласиться, то ли возразить, но Эгвейн сказала:
— Я попробую. Но порой он сам на себя не похож, а когда похож, то обычно такой надменный, что этакий гордый пузырь не проколоть — уж слишком толст.
— Постарайся как следует. Помоги Ранду, не дай ему забыть самого себя. Наверное, это лучшее, что для него можно сделать. И для него — и для остального мира.
Потом воцарилось молчание. Найнив с Эгвейн определенно не хотели говорить, что со временем Ранду суждено сойти с ума, и Мелэйн эта тема не доставляла никакого удовольствия.
— У меня еще есть кое-что важное, — промолвила наконец Найнив. — По-моему, Отрекшиеся что-то затевают.
Как она и обещала, о Бергитте не было сказано ни слова. Пусть считают, будто она сама видела Ланфир и прочих. По правде говоря, Найнив только Могидин бы узнала в лицо. Ну еще, пожалуй, Асмодиана, хоть и видела его единожды, да и то издали. Найнив надеялась, что никто из собеседниц не вздумает расспрашивать, каким образом ей удалось узнать, кто есть кто, или почему ей кажется, будто Могидин может затаиться. На самом деле вопросы возникли вовсе не об этом.