– Я никогда не опасался Айз Седай, – проворчал незнакомец и глубоко вздохнул. – Пожалуй, тебе лучше поскорее убраться отсюда. Но если все же хочешь остаться и убить Саммаэля, попытайся рассуждать как он. Ты уже доказал, что способен на это. Ему всегда нравилось разделываться с людьми... зрелищно, в духе одного из так любимых людьми триумфов. А если такой возможности нет, как сейчас, то в каком-нибудь памятном для человека месте.
– Путевые Врата, – медленно произнес Ранд. Если в Шадар Логоте и существовало памятное для него место, это были Путевые Врата. – Он ожидает около Путевых Врат. И наставил ловушек. – Наверняка там не только ловушки, но и малые стражи, вроде тех, в Иллиане, способных засечь человека, направляющего Силу. Саммаэль несомненно спланировал и это.
Незнакомец криво улыбнулся:
– Похоже, ты справишься. Если тебя слегка подтолкнуть. Постарайся не оступиться. Ты нарушишь множество планов, если позволишь себя убить. – Повернувшись, незнакомец зашагал к проулку впереди.
– Подожди! – окликнул его Ранд. Тот не остановился и не оглянулся. – Кто ты? О каких планах ты говорил?
Человек свернул в проулок.
Ранд заковылял следом, но, когда он добрался до поворота, узкий проулок был пуст. Чудом уцелевшие стены тянулись на добрую сотню шагов до другой улицы, где свечение указывало, что поблизости находится еще какая-то часть Машадара. Но незнакомец исчез. Невероятно. Конечно, у него хватило бы времени сплести проход, но следы плетения еще были бы видны. Кроме того, Ранд просто не мог не почувствовать такого количества саидин, которое требовалось для этого, да еще так близко.
Внезапно до него дошло, что он не почувствовал саидин и когда незнакомец создал погибельный огонь. От одного лишь воспоминания о том, как столкнулись два огненных потока, у Ранда снова начало двоиться в глазах. На мгновение все вокруг точно затянуло дымкой – кроме лица незнакомца, маячившего перед внутренним взором. Ранд тряхнул головой, отгоняя наваждение.
– Кто ты такой, Света ради? – прошептал он. И чуть слышно добавил: – Что ты такое?
Кем бы или чем бы он ни был, этот человек исчез. Саммаэль же все еще находился в Шадар Логоте. С заметным усилием Ранд уже в который раз восстановил Пустоту. Пятно на саидин тут же завибрировало, все глубже и глубже проникая в его существо; сама Пустота завибрировала. Но кисельная слабость, охватившая мышцы, и боль от ран померкли. Он должен убить одного из Отрекшихся, прежде чем кончится эта ночь.
Прихрамывая, Ранд призраком заскользил по темным улицам, стараясь двигаться предельно осторожно. Он все-таки создавал шум, хоть и слабый, но сейчас сама ночь была полна звуков. В отдалении слышались пронзительные вопли и гортанные крики. Безмозглый Машадар убивал все, что ему попадалось, и троллоки гибли в Шадар Логоте по ночам точно так же, как много-много лет назад. Время от времени Ранд видел троллоков, то двух, то пятерых, то целую дюжину, иногда вместе с Мурддраалом, но чаще без него. Никто из них не заметил Ранда, а он постарался не привлекать их внимания. И не только потому, что Саммаэль сразу обнаружил бы, направь Ранд Силу. Просто если в городе еще и оставались троллоки и Мурддраалы, до которых пока не добрался Машадар, все равно их уже можно считать мертвецами. Почти наверняка Саммаэль привел их через Врата, но вряд ли он представлял себе, насколько памятны Ранду здешние Путевые Врата.
Немного не доходя до площади, где находились Путевые Врата, Ранд остановился и оглянулся. Неподалеку возвышалась башня, похоже, целая. Пониже других, она все же возвышалась над землей более чем на пятьдесят шагов. Темный дверной проем в ее основании зиял пустотой, деревянная дверь давно сгнила, ржавые петли рассыпались в прах. В темноте, разгоняемой лишь слабым светом звезд, проникающим сквозь окна, Ранд начал медленно подниматься по винтовой лестнице, вздымая сапогами облачка пыли и прихрамывая из-за боли в ноге. Это не его боль. Наверху он прислонился к гладкому парапету, переводя дыхание. Мелькнула праздная мысль, что, если Мин узнает, что он пришел сюда, упрекам не будет конца. Мин, или Эмис, или Кадсуане, если уж на то пошло.
Скользя взглядом над полуразрушенными крышами, он видел огромную площадь, одну из главных в Аридоле. Когда-то эту часть страны покрывала роща огир, но за тридцать лет, прошедшие после того, как огир, построившие самые старые здания в Аридоле, ушли, жители вырубили деревья, освобождая землю для расширения города. Дворцы и руины дворцов со всех сторон окружали огромную площадь, в глубине некоторых окон сияло свечение Машадара, гигантская насыпь из булыжника высилась в одном конце, но в центре по-прежнему стояли Путевые Врата, имевшие вид высокой и широкой каменной плиты. Издалека Ранд не мог разглядеть высеченные на ней изящные листья и виноградные лозы, но он помнил, что прежде этот камень окружала ограда, которая теперь обвалилась. Куски металла, некогда обработанного с помощью Силы, лежали грудой и заметно светились в ночном мраке. Он видел и ловушку, которую сам сплел вокруг Врат так, чтобы ее могли разглядеть только его глаза. По виду ловушки было не определить, проходили ли сквозь нее троллоки и Полулюди, но если это произошло, они очень скоро будут мертвы. Скверная штука. Если Саммаэль расставил тут собственные ловушки, как предполагал Ранд, то для него они невидимы. Наверно, тоже что-нибудь скверное.
Ранд не сразу разглядел Саммаэля, потом что-то шевельнулось среди рифленых, выступающих вперед колонн дворца. Ранд ждал. Он хотел быть уверен; у него был лишь один шанс. Фигура отделилась от колонн и шагнула к площади, вертя головой по сторонам. Саммаэль, с мерцающими во мраке снежно-белыми кружевами у горла, ждал, стараясь не упустить момент, когда Ранд выйдет на площадь и попадет в ловушку. Свечение в окнах дворца позади стало ярче. Саммаэль вглядывался в заливавшую площадь тьму, а Машадар медленно струился из окон – плотные волны серебристо-серого тумана, скользящие отовсюду, сливались воедино, неясно маяча почти над самой головой Саммаэля. Саммаэль шагнул в сторону, и волна начала опускаться, медленно, потом все быстрее.
Ранд покачал головой. Саммаэлю не уйти. Потоки для создания погибельного огня, казалось, собрались сами собой, вопреки звучащему у него в голове голосу Кадсуане. Ранд поднял руку.
Вопль разорвал мрак. Кричала женщина – так кричит человек, охваченный смертельным ужасом. Саммаэль повернулся и посмотрел в сторону огромной кучи булыжника, туда же, куда устремил взгляд и Ранд. Наверху, четко выделяясь на фоне ночного неба, стояла фигура в куртке и штанах; единственный тонкий усик Машадара прильнул к ее ноге. Раскинув руки, она металась, пытаясь вырваться, но не в силах сдвинуться с места, в ее бессвязном вопле Ранду почудилось его имя.
– Лиа, – прошептал он и невольно потянулся вперед, будто его руки могли дотянуться до нее и вытащить оттуда. Но ничто не спасет того, кого коснулся Машадар, как ничто не спасло бы Ранда, если бы кинжал Фейна вонзился ему в сердце. – Лиа, – прошептал он. И погибельный огонь сорвался с его ладони.
Только что ее фигура еще была видна, застывшая, кое-где угольно-черная, кое-где ослепительно-белая, а в следующее мгновение она исчезла, умерла до того, как началась агония.