– Мать, – заговорила Нисао, тщательно подбирая слова, – перед тем, как ты отправилась... как покинула нас... Ты сказала что-то насчет способа для нас... Чтобы избежать... – Она снова бросила взгляд на Сарина.
Мирелле внешне была совершенно спокойна, только очень крепко стиснула сцепленные пальцы и не сводила с Эгвейн испытующего взгляда. Эгвейн сделала им знак подождать.
Вернувшись в очередной раз от повозки, Николь с Арейной заметили приближающуюся Суан и застыли на месте, точно превратившись в соляные столбы. И неудивительно. Суан выглядела так, будто готова смести их с лица земли, а заодно и повозку. Арейна завертела головой, выискивая, куда бы скрыться, но прежде чем она успела что-то предпринять, Суан быстрым движением схватила обеих за уши. Она заговорила, и, хотя расслышать ее слова не представлялось возможным, Арейна тут же перестала дергаться, больше не пытаясь освободиться. Руками Арейна вцепилась в запястье Суан, но это выглядело так, будто она держится, чтобы не упасть. На лице Николь проступил такой ужас, что Эгвейн подумала, не переборщила ли Суан. Однако вряд ли – учитывая обстоятельства; за все их проделки обеих следовало примерно наказать, а ведь они считали, что им все сойдет с рук. Жаль, что Эгвейн не сумела придумать способа пристроить к делу этакий дар вынюхивать то, что скрыто в тайне. Нет, безопасного способа нет.
Как только Суан кончила говорить и отпустила их уши, обе девушки тут же повернулись к Эгвейн и присели в реверансе. Николь склонилась так низко, что едва не коснулась головой земли, а Арейна чуть не упала на нее. Суан резко хлопнула в ладоши – девушки вскочили и бросились отвязывать упряжных лошадей. Даже не оседлав, они тут же вспрыгнули на них, пустили в галоп и исчезли из лощины так быстро, точно у них выросли крылья.
– Они даже во сне не пикнут, – сообщила Суан, вернувшись. – С послушницами, да еще с такими мерзавками, я пока в состоянии справиться. – Она не смотрела на двух других Айз Седай, только на Эгвейн.
Подавив вздох, Эгвейн повернулась к Мирелле и Нисао. Суан придется заняться, это очевидно, но пока есть дела поважнее. Обе сестры, Зеленая и Коричневая, настороженно смотрели на Эгвейн.
– Все очень просто, – твердо произнесла она. – Без моей защиты вы, скорее всего, потеряете своих Стражей и к тому времени, когда Совет покончит с вами, будете просто мечтать, чтобы с вас живьем содрали шкуру. Ваши собственные Айя наверняка тоже найдут для вас несколько теплых словечек. Пройдут годы, прежде чем вы снова сможете смотреть другим в глаза, а за спиной у вас не будет надзирающих за вами сестер. Но с какой стати я должна защищать вас от правосудия? Это свяжет меня определенными обязательствами. Вы вполне способны снова натворить что-нибудь в том же духе, а то и похлеще. Если уж на то пошло, вы тоже должны взять на себя кое-какие обязательства. – Без влияния Хранительниц Мудрости здесь не обошлось, хотя никакие клятвы не сравнить с джи’и’тох. – Я не пойду на это, если не буду уверена, что могу доверять вам, и вижу только один способ обеспечить это. – Фаолайн и Теодрин, а перед тем Хранительницы Мудрости. – Вы должны дать мне клятву верности.
Айз Седай нахмурились, отчаянно пытаясь понять, к чему ведет Эгвейн, но, как ни старались, до них пока не доходило. Мирелле выглядела так, будто ей только что хорошенько врезали между глаз, у Нисао просто отвалилась челюсть. Даже лицо Суан выражало недоверие и удивление.
– Не... воз... можно. – Мирелле внезапно начала заикаться. – Ни одна сестра никогда!.. Ни одна Амерлин никогда не требовала!.. Не думаешь же ты на самом деле...
– Хватит, Мирелле! – воскликнула Нисао. – Это все ты виновата! Не надо было мне тебя слушать... Ладно. Что сделано, того не вернуть, и что есть, то есть. – В упор глядя на Эгвейн, она пробормотала: – Вы – опасная молодая женщина, Мать. Очень опасная. Вы способны расколоть Башню еще глубже. Если бы я знала об этом раньше и имела мужество выполнить свой долг, не закрывая глаза на происходящее... – Она медленно опустилась на колени и прижалась губами к кольцу Великого Змея на пальце Эгвейн. – Клянусь Светом и моей надеждой на спасение и возрождение...
Нисао произносила не совсем те же слова, что Фаолайн и Теодрин, но каждое из них впечатляло не меньше. Благодаря Трем Клятвам ни одна Айз Седай не могла дать обет, если в глубине души не собиралась выполнять его. За исключением Черной Айя, конечно; без сомнения, для них существовал способ солгать. Однако выяснение, была ли хотя бы одна из этих женщин Черной сестрой, следовало отложить до другого раза. Суан, вытаращившая глаза и хватающая ртом воздух, выглядела точно вытащенная на берег рыба.
Мирелле попыталась воспротивиться, но Эгвейн просто сунула ей под нос руку с кольцом, и колени у Мирелле подкосились. Она, чуть не плача, произнесла слова клятвы и подняла на Эгвейн глаза:
– Ты делаешь то, чего никогда прежде не делалось, Мать. Это всегда опасно.
– И не в последний раз, – ответила ей Эгвейн. – На самом деле... Вот вам мое первое приказание. Вы никому ни слова не скажете о том, что Суан – не совсем то, что все думают. И второе. Вы будете выполнять любое ее приказание так, словно оно исходит от меня.
Обе Айз Седай дружно повернули головы к Суан, сохраняя спокойствие на лицах.
– Как прикажешь, Мать, – пробормотали обе.
Суан же выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание.
Она все еще находилась в состоянии шока, когда они с Эгвейн выбрались на дорогу и повернули коней на восток, к лагерю Айз Седай. Солнце уже почти достигло зенита. Это утро было богато событиями, как, впрочем, и большинство дней. Большинство недель, точнее говоря. Эгвейн пустила Дайшара легкой рысцой.
– Мирелле права, – наконец пробормотала Суан. Сейчас ей было не до переживаний из-за того, как она держится в седле. Словно почувствовав это, ее лошадка не капризничала и шла ровным аллюром, а в результате и Суан выглядела почти опытной всадницей. – Клятва верности. Никто никогда прежде не требовал такого. Никто. На это и намека нет в тайных записях. И то, что они должны повиноваться мне. Ты не просто нарушаешь установленный порядок вещей, ты на ходу перестраиваешь корабль, плывущий под парусами, да еще в шторм! Все меняется, все! Взять хотя бы Николь! В мое время послушница покрылась бы холодным потом от одной мысли о том, чтобы шантажировать сестру!
– И это не первая их попытка. – Эгвейн как можно короче пересказала Суан произошедшее ночью.
Она ожидала, что это сообщение заставит Суан разразиться гневной тирадой, но та лишь совершенно спокойно заметила:
– Боюсь, как бы с нашими отважными девицами не случилось чего-нибудь в скором времени.
– Нет!
Эгвейн так резко натянула поводья, что лошадка Суан ускакала далеко вперед, прежде чем всадница, негромко ругаясь себе под нос, сумела остановить и развернуть ее. Она сидела, сверля Эгвейн настойчивым взглядом – почище, чем умела Лилейн.
– Мать, в их руках дубинка, занесенная над твоей головой. Хватило бы только ловкости придумать, как ее использовать. Если даже Совет не обойдется с тобой со всей возможной суровостью, все твои надежды и планы пойдут прахом. – Суан с видом отвращения покачала головой. – Я предполагала, что вы можете поступить так, когда отсылала вас троих, – что вы будете вынуждены поступить так, – но мне и в голову не приходило, что Илэйн и Найнив окажутся настолько безрассудны, чтобы привести с собой тех, кому об этом известно. Если правда выплывет, то эти две девчонки получат по заслугам. Но ты не можешь допустить, чтобы поползли слухи.