Встав на колени, она пристроилась под самым окном, так, чтобы ее нельзя было увидеть изнутри.
— …хочешь, чтобы я доставила это послание? — Стальной голос, должно быть, принадлежал Тарне. — Где вы говорите, что требуется еще время. Но о чем тут размышлять?
— Совет… — начала Шириам.
— Совет? — насмешливо фыркнула посланница Башни. — Не считаете ли вы, что я слепа и не вижу, кому принадлежит настоящая власть? Этот так называемый Совет принимает те решения, которые подсказываете ему вы шестеро.
— Совет просит время на размышление, — твердо заявила Беонин. — Кто способен предугадать, к какому решению он придет?
— Элайде придется подождать их решения, — столь же ледяным голосом, как у Тарны, добавила Морврин. — Неужто так трудно проявить немного терпения, чтобы вновь увидеть Белую Башню единой?
Ответ Тарны прозвучал еще более холодно:
— Я передам Амерлин ваше послание… послание Совета. Посмотрим, что скажет она.
Дверь открылась и захлопнулась с резким стуком. Найнив едва не вскрикнула от досады. Теперь она знала ответ, но не вопрос. Конечно, это лучше, чем ничего. И гораздо лучше, чем услышать что-то вроде: «Мы выражаем покорность Элайде и готовы вернуться». Ладно, дольше оставаться нельзя — вдруг кто увидит.
Найнив начала было подниматься, собираясь уйти, но замерла, услышав голос Мирелле:
— Может быть, нам просто отправить сообщение? Просто призвать ее?
Найнив сдвинула брови. Кого это ее?
— Надлежит соблюсти формальности, — категорично заявила Морврин, — и выполнить все надлежащие церемонии.
— Мы должны строго придерживаться буквы закона, — поддержала ее Беонин.
— Малейшая оплошность будет использована против нас.
— А если мы уже допустили оплошность? — взволнованно — возможно, так ее голос звучал впервые в жизни — спросила Карлиния. — Сколько нам еще ждать? Сколько мы осмелимся ждать?
— Столько, сколько нужно, — сказала Морврин.
— Столько, сколько потребуется, — подтвердила Беонин. — Я так долго ждала, когда появится это послушное дитя, не для того, чтобы отказаться от всех наших замыслов.
В комнате почему-то повисло молчание, хотя Найнив послышалось, будто чей-то голос в задумчивости тихонько повторил слово «послушное». Что за дитя они имели в виду? Послушницу? Принятую? В этом не было никакого смысла. Чтобы сестры поставили свои планы в зависимость от послушниц или Принятых — отроду такого не бывало.
— Мы зашли слишком далеко и не можем повернуть назад, Карлиния, — сказала наконец Шириам. — Либо мы привезем ее сюда и добьемся, чтобы она делала все как надо, либо придется предоставить все Совету. А тогда нам останется лишь надеяться, что они не доведут нас до беды. — Судя по ее тону, надеяться на нечто подобное было бы большой глупостью.
— Одна промашка, — холодно, еще холоднее, чем обычно, сказала Карлиния,
— и наши головы окажутся на пиках.
— Интересно, кто их туда насадит? — задумчиво поинтересовалась Анайя. — Элайда, Совет или Ранд ал'Тор?
В комнате вновь воцарилось молчание, а затем зашуршали юбки и открылась дверь. Открылась и закрылась.
Найнив рискнула приподнять голову и заглянуть. Комната оказалась пустой, что заставило ее раздосадованно фыркнуть. То, что они собрались тянуть время, — утешение слабое, потому как окончательный ответ может оказаться каким угодно. Судя по замечанию Анайи, они все еще опасаются Ранда не меньше, чем Элайду. А может, и больше. Элайда не собирает вокруг себя мужчин, способных направлять Силу. И что это за «послушное дитя»? О ком они толковали? Впрочем, раз этого все равно не выяснить, нечего и голову забивать.
Заслон погас, и Найнив вздрогнула. Давно пора уносить ноги. Встав с колен и отойдя от стены, она отряхнула платье и зашагала прочь. Точнее, сделала всего пару шагов и остолбенела, уставясь на Теодрин.
Доманийка, ни слова не говоря, пристально смотрела на нее.
Найнив торопливо придумала и тут же отбросила дурацкое объяснение, будто она искала здесь случайно оброненную вещь. Она выпрямилась и пошла рядом с Теодрин с таким видом, будто объяснять нечего. Доманийка по-прежнему молчала. Что делать? — прикидывала Найнив. Съездить ей по голове и пуститься наутек? Упасть на колени и умолять сохранить все в тайне? Оба варианта имели существенные недостатки, но ничего лучшего придумать не удавалось.
— Надеюсь, ты сохраняла спокойствие? — спросила Теодрин, глядя прямо перед собой.
Найнив вздрогнула и не сразу поняла, что Теодрин говорит о наставлении, данном ею Найнив после вчерашней попытки преодолеть блок. Сохранять спокойствие — только спокойствие помогает собраться с мыслями.
— Конечно, — деланно рассмеялась она. — С чего бы мне волноваться?
— Вот и хорошо, — невозмутимо отозвалась Теодрин. — Сегодня я хочу попробовать нечто… более, как бы это сказать… прямое.
Найнив бросила на Доманийку осторожный взгляд. Почему она ни о чем не спрашивает? Ни в чем не упрекает? С самого утра Найнив преследовали неудачи, и теперь она просто не могла поверить, что так легко отделалась.
Назад, на каменное здание, Найнив не оглядывалась, а потому не видела, что какая-то женщина наблюдает за ней и Теодрин из окна второго этажа.
Раздумывая над тем, стоит ли расплетать косу, Найнив раздраженно поглядывала из-под намотанного на голову полотенца на собственные платье и сорочку, развешенные на спинках стульев. Они были мокрыми, и вода капала на чисто выметенные половицы. Еще одно полотенце, в белую и зеленую полоску, значительно больше первого, в настоящий момент составляло все ее одеяние.
— Теперь мы знаем, что потрясение здесь тоже не поможет, — буркнула она, обращаясь к Теодрин, и поморщилась. Челюсть ее болела, щеку саднило. Рука у Теодрин оказалась тяжелой. — Пожалуй, сейчас я могу направлять Силу, а тогда и думать забыла о саидар. Когда промокнешь до нитки, обо всем на свете забудешь.
— Ну так высуши с помощью Силы свои вещи, — пробормотала Теодрин, всматриваясь в треугольный осколок зеркала и ощупывая свой глаз От этого зрелища у Найнив полегчало на сердце. Глаз уже начинал припухать, что позволяло надеяться на появление внушительного синяка. Что ж, значит, и ее рука не так уж слаба. А синяк — это самое малое, чего заслуживала Теодрин!
Вероятно, Доманийке пришла в голову та же мысль, во всяком случае, она со вздохом промолвила:
— К такому способу я прибегать больше не стану. Но хоть так, хоть эдак, все равно научу тебя уступать саидар прежде, чем ты рассердишься настолько, что захочешь его укусить.
Бросив еще один взгляд на промокшую одежду, Найнив скривилась. Прежде она ничего подобного не делала. Использовать Силу при выполнении повседневной работы было строжайше запрещено, и не без оснований. Саидар представлял собой слишком большой соблазн. Чем чаще его обнимаешь, тем больше хочется, что увеличивает риск почерпнуть из Истинного Источника слишком много и выжечь свою способность, а то и вовсе погибнуть. Сейчас сладость саидар заполнила ее с легкостью, чему, надо полагать, немало способствовало использованное Теодрин ведро с водой, как, впрочем, и некоторые другие события сегодняшнего утра. Простое плетение Воды вытянуло всю влагу из одежды и перенесло ее на пол, присоединив к лужице, образовавшейся, когда Теодрин опрокинула ведро.