— Это Ишара привезла Сурана, милорд Дракон, — со снисходительной улыбкой поправила его Эления. — Ишара была дочерью Эндары Касалайн, правившей этой провинцией, названной Андором, от имени Артура Ястребиное Крыло, и внучкой Джоала Рамедара, последнего короля Алдешара. Ну а Суран, он был всего-навсего… полководцем. — Ранд готов был поручиться, что Эления чуть не сказала «простолюдином». — Правда, лучшим полководцем из всех, какие служили Артуру. Эндара сама сложила свои полномочия и признала Ишару королевой. Так Андор из провинции стал королевством. — Ранд, однако, не слишком поверил в то, что все происходило так гладко. — Время тогда было тяжкое, немногим лучше Троллоковых Войн, — продолжала Эления. — После смерти Артура Ястребиное Крыло всякий лорд помышлял сделаться Верховным Королем, а каждая леди — Верховной Королевой. А вот Ишара понимала, что удержать все нечего и пытаться — такое никому не под силу. Союзы тогда заключались и рушились чуть ли не каждый день, все опасались друг друга и предавали при первой возможности. В этих обстоятельствах Ишара пригласила в Андор Сурана, с таким войском, какое он сумел собрать и удержать под своим командованием, и убедила его осадить Тар Валон.
— Так, стало быть, это Суран Маравайл осаждал Тар Валон? — удивился Ранд. Он слышал, что Артур Ястребиное Крыло осаждал Тар Валон в течение двадцати одного года и назначил награду за голову каждой Айз Седай.
— В последний год осады ею руководил он, во всяком случае, так повествуют летописи. — В голосе Элении слышалась легкая досада, Суран мало ее интересовал, разве что как муж Ишары. — Ишара была умна и сумела договориться с Тар Валоном. Она обещала Айз Седай отправлять старшую дочь каждой андорской королевы на обучение в Белую Башню и таким образом заручилась их поддержкой. И она первой из всех правителей пригласила советницу из Башни. То была Айз Седай по имени Баллайр. Впоследствии и другие стали поступать так же. но все они по-прежнему грезили троном Ястребиного Крыла. — Эления уже воодушивилась и, забыв о пунше, тараторила без умолку. — Эта идея пережила целое поколение, даже больше. Последнюю попытку завладеть верховным престолом предпринял в конце Войны Ста Лет Нарасим Буран, но в результате его голова через год оказалась насаженной на копье. А за тридцать лет до него к тому же самому стремилась Эсмара Гетарес. Ей удалось добиться многого, захватить немало земель, но, вторгнувшись в Андор, она потерпела поражение, и последние двенадцать лет своей жизни провела в качестве гостьи королевы Телайзин. Видите ли, милорд, все преемницы Ишары, от Алесинды до Линделль, продолжали следовать ее заветам. И не только тем, что посылали дочерей в Башню. Ишара с помощью Сурана сначала укрепилась в Кэймлине и ближайших его окрестностях, где под ее властью было всего несколько деревень, а потом стала очень медленно расширять подвластную ей территорию — ушло пять лет на то, чтобы граница Андора вышла к реке Эринин. В то время как другие правители, тоже именовавшие себя королями и королевами, думали лишь о том, как завладеть новыми землями, властительницы Андора стремились упрочить свою власть на уже приобретенных.
Эления остановилась, чтобы перевести дух, и Ранд, у которого от обилия имен уже голова пошла кругом, улучил момент и спросил:
— Почему нет Дома Маравайл?
— Так ведь ни одному из сыновей Ишары не удалось прожить больше двадцати лет. — Эления пожала плечами и отпила глоток пунша. Эта тема ее не увлекала, однако натолкнула на другую, куда более интересную. — За время Войны Ста Лет в Андоре сменилось девять королев, и ни у одной из них сын не прожил дольше двадцати трех лет. На Андор наседали со всех сторон, и сражения шли почти беспрерывно. Скажем, в правление Марагайн против нее выступили сразу четыре короля. Есть даже городок, названный в честь той битвы. Эти короли…
— Но ведь все королевы происходили от Сурана и Ишары? — торопливо встрял со своим вопросом Ранд. Эта женщина, если ее не перебить, могла говорить бесконечно. Усевшись в кресло, он жестом предложил сесть и ей.
— Да, — нехотя признала Эления, по всей видимости не желавшая принимать в расчет Сурана. Впрочем, уже в следующий миг лицо ее посветлело. — Видите ли, тут все дело в степени родства, в том, какова доля крови Ишары. Сколько линий в том или ином роду восходит к ней и какова степень близости. В моем случае…
— Боюсь, мне трудно это понять. Возьмем, к примеру, Тигрейн и Моргейз. Как я понимаю, Моргейз имела больше оснований наследовать Тигрейн, нежели другие. Значит ли это, что Тигрейн и Моргейз были близкими родственницами?
— Они были кузинами.
Элении с трудом удавалось скрывать раздражение; Ранд перебивал ее слишком часто, а сейчас, когда она как раз подобралась к тому, о чем желала рассказать, это было особенно досадно. Вид у нее сделался словно у лисицы, которая только что упустила цыпленка.
— Кузины… Понятно. — Ранд отхлебнул пунша, наполовину опустошив свой кубок.
— Мы все кузины и кузены. Все Дома. — Его молчание, похоже, приободрило Элению, и она вновь улыбнулась: — Браки между Домами заключались на протяжении тысячи лет, и сейчас в Андоре нет благородной семьи, в чьих жилах не текла бы кровь Ишары. Но важна степень родства и число связующих линий. Вот в моем случае…
Ранд заморгал.
— Что значит — все кузены и кузины? Все? — Такое представлялось маловероятным. Может, он чего-то не понял? — Эления… — Он склонился поближе к собеседнице. — Скажите, Эления, а если бы Тигрейн и Моргейз были, скажем… купчихами или крестьянками, как тогда вы оценили бы их родство?
— Крестьянками? — недоуменно воскликнула Эления. — Милорд Дракон, что за странные… — Она сбилась, видимо припомнив, что сам Ранд всего-навсего фермерский сын, побледнела и нервно облизала губы. — Ну что ж, надо подумать… Это интересная мысль, попытаться взглянуть на Дома как на крестьянские семьи. — Она утопила вырвавшийся смешок в пунше и неуверенно заключила: — Пожалуй, будь они крестьянками, их вообще не сочли бы родственницами. Кажется, столь дальнее родство простолюдины за родство не считают. Но, милорд Дракон, они ведь не…
Ранд перестал слушать и облегченно откинулся назад. Значит, они не родственницы.
— …имеет тридцать одну линию, восходящую к Ишаре, тогда как Дайлин лишь тридцать, и…
И отчего это он вдруг почувствовал такое облегчение? В его мышцах будто рассосались твердые узелки — правда, пока они не рассосались, он и не догадывался об их существовании.
—; …если мне будет позволено сказать, милорд Дракон…
— Что? Простите, я на минутку отвлекся — столько всяких проблем. Что вы сейчас сказали? — Впрочем, ухо его что-то да уловило.
Подобострастная, льстивая улыбка выглядела на лице Элении довольно странно.
— Я как раз говорила, что вы, милорд Дракон, имеете некоторое сходство с Тигрейн. Возможно, и в ваших жилах есть капля крови Ишары… — Она охнула, и Ранд понял, что он вскочил с места.
— Я… я немного устал. — Он пытался говорить нормальным тоном, но собственный голос доносился до него будто издалека, из-за грани пустоты. — Оставьте меня, пожалуйста.