Она задала этот вопрос, и Сарин тем же ледяным тоном ответил:
— Я был у Лорда Капитан-Командора, к тому же мне по пути. Поэтому Лорд Капитан— Командор и повелел мне сопроводить вас к нему Вы ведь королева, и вам подобает оказывать почтение — Говорил он устало, чуточку нетерпеливо, а в последних словах промелькнула плохо скрываемая насмешка.
— Хорошо, — сказала Моргейз.
— Должен ли я сопровождать мою королеву? — с церемонным поклоном спросил Талланвор. Хоть в присутствии посторонних он выказывал надлежащее уважение.
— Нет — Поначалу Моргейз хотела взять вместо него Ламгвина, но потом передумала — взять сопровождающего означало показать этому Допроснику, что она боится оставаться с ним наедине. Сарин внушал ей почти такой же страх, как и Асунава, но она не желала, чтобы он об этом догадался. — В этих стенах я не нуждаюсь в телохранителях.
Сарин улыбнулся, точнее, скривил губы. Похоже, он просто смеялся над ней Когда Моргейз вышла за дверь и поймала растерянные взгляды Базела и Ламгвина, ей пришло в голову все-таки взять сопровождающего, но внутренний голос подсказал, что этого делать не следует. Если Инквизитор приготовил ловушку, два человека все равно ничем не помогут, но всякое ее колебание безусловно будет истолковано как слабость. Правда, шагая рядом с Сарином по выложенным каменными плитами коридорам, она действительно чувствовала себя слабой. Слабой женщиной, а вовсе не королевой. Но нет, сказала себе Моргейз. Может быть, если Вопрошающие займутся ею вплотную в своих застенках, она и завопит, как простая смертная, впрочем, какое там «может быть», она не настолько глупа, чтобы считать, будто королевская плоть отличается от какой-либо другой, но до той поры она останется королевой. Усилием воли Моргейз подавила в себе леденящий страх.
Сарин повел ее через мощеный двор, где полуобнаженные мужчины упражнялись на мечах — сражались друг с другом или рубили деревянные столбы.
— Я бывала в кабинете Лорда Капитан-Командора, но никогда не проходила через этот двор, — заметила Моргейз. — Разве сейчас Лорд Капитан-Командор где-нибудь в другом месте?
— Я выбрал кратчайший путь, — уклончиво ответил Инквизитор. — Мне дорого время, ибо важных дел у меня больше, чем… — Он не закончил и не замедлил шага.
Моргейз не оставалось ничего другого, как следовать за ним по анфиладе комнат, уставленных узкими койками и полных мужчин — иные были полуголыми или в одном белье. Не отрывая глаз от спины Сарина, она сочиняла гневную речь, с которой намеревалась обратиться к Найолу. Затащить ее в казарму! Они прошли через стойла — в воздухе висел запах навоза и конского пота, снова через казарму, миновали кухонный коридор, вышли на очередной двор, и… Она замерла на месте.
Посреди двора стоял длинный дощатый помост, на котором высилась виселица. Под виселицей стояли люди — около дюжины мужчин и три женщины. Все связаны по рукам и ногам, у всех на шеи накинуты петли. Некоторые рыдали, другие просто выглядели испуганными. Самыми крайними в ряду приговоренных были Торвин Барию и Пайтр. Красно-белый кафтан, подарок Моргейз, с парнишки содрали, оставив его в одной рубахе. Дядюшка всхлипывал, что же до Пайтра, то ужас не оставил ему сил даже для слез.
— Во имя Света! — воскликнул облаченный в белый плащ офицер, и другой Белоплащник дернул рычаг. С треском отворились люки, и несчастные жертвы скрылись из виду, провалившись под помост. Некоторые веревки дрожали — видать, у этих бедолаг шейные позвонки не сломались, и теперь они мучительно умирали от удушья. Одним из них был Пайтр. Он умер, а вместе с ним погибла и надежда на избавление. Наверное, следовало бы проявить больше сострадания, но сейчас Моргейз могла думать лишь о том, в какой западне оказалась она сама. А вместе с ней и Андор.
Сарин косился на Моргейз, ожидая, что она лишится чувств или, на худой конец, ее стошнит.
— Так много за один раз, — небрежно промолвила она, удивляясь, как спокойно прозвучал ее голос. Веревка Пайтра перестала дрожать и теперь лишь слегка раскачивалась из стороны в сторону. Выхода не было.
— Мы вешаем Приспешников Темного каждый день, — сухо отозвался Сарин. — Может, у вас, в Андоре и принято, пожурив, отпускать их на все четыре стороны, а у нас порядки другие.
Моргейз твердо встретила его взгляд. Так вот почему ее повели «кратчайшим путем». Найол решил сменить тактику. Ее ничуть не удивило то, что Инквизитор даже не заикнулся о замышлявшемся ею побеге. Найол не был настолько груб и прямолинеен. Она по— прежнему считалась почетной гостьей Цитадели, что же до Пайтра и его дядюшки, то они угодили на виселицу за какие-то собственные прегрешения, без всякой связи с ней Хотелось бы знать, кто поднимется на эшафот следующим? Ламгвин или Базел? Лини или Талланвор? Странное дело, кажется, за Талланвора она боялась даже больше, чем за Лини. Неожиданно из-за плеча Сарина в одном из выходивших на двор окон она приметила явно смотревшего на нее Асунаву. Может, Найол здесь и вовсе ни при чем, а все подстроено Верховным Инквизитором? Впрочем, какая разница? Она не может допустить, чтобы ее люди умирали ни за что ни про что. Чтобы умер Талланвор. Несмотря на всю его дерзость.
— Вам, кажется, не по себе? — обратилась она к Сарину, насмешливо выгнув бровь. Голос королевы не дрогнул, хотя она молила Свет, чтобы ее не вырвало. — Если так, мы можем подождать, пока вы оправитесь.
Сарин помрачнел. Резко повернувшись на каблуках, он зашагал прочь со двора. Моргейз величественно поплыла следом, стараясь не смотреть ни на окно Асунавы, ни на виселицу.
Возможно, это и впрямь был кратчайший путь, ибо уже из соседнего коридора Сарин вывел ее к боковой лестнице, поднявшись по которой, они оказались в приемной Найола — прежде ей приходилось добираться дольше. Как всегда, Найол не соблаговолил встать, а поскольку второго стула в комнате не было, Моргейз приходилось стоять перед ним, словно просительнице. Найол казался рассеянным. Он молча смотрел на нее и, кажется, даже не замечал.
Это бесило еще больше — он победил и теперь даже не замечал ее. Наверное, ей стоило бы вернуться к себе и приказать Талланвору, Ламгвину и Базелу прорубить путь на волю мечами. Пусть они погибнут, и их королева вместе с ними. Моргейз отроду не держала в руках меча, но умереть с мечом в руке она бы сумела. А умри она, на престол взойдет Илэйн. Если, конечно, удастся спихнуть оттуда ал'Тора. Белая Башня должна проследить за тем, чтобы Илэйн получила причитающееся ей по праву, но. Но Белой Башне — хотя это и казалось безумием — Моргейз доверяла еще меньше, чем Найолу. Нет, спасать Андор придется ей самой. И уплатить за это немалую цену.
Пересилив себя, Моргейз заговорила первой:
— Я готова подписать договор.
Найол будто не услышал ее, потом моргнул, покачал головой и неожиданно рассмеялся. Сделал вид, будто удивлен Ну конечно, она ведь гостья и вовсе не замышляла никакого побега. Как славно было бы увидеть его на виселице.
Дальнейшее произошло почти мгновенно — от недавней апатии Найола не осталось и следа. Он тут же призвал своего плюгавого писца с длиннющим пергаментом, на котором все было написано загодя Имелась даже копия печати Андора, да такая, что и сама Моргейз нипочем не отличила бы ее от настоящей.