Найнив и Илэйн стояли на коленях, между ними лежала на полу Эгвейн, которая, по всей вероятности, спала. Увидев опухшее лицо Эгвейн, Мэт задохнулся от жалости, и ему уже не казалось, что девушка спит. Найнив и Илэйн обернулись к открывшейся двери, обе молодые женщины были избиты так же, как и Эгвейн, — в голове у Мэта крутилось только одно: Чтоб мне сгореть! Чтоб мне сгореть! Они смотрели на него, не веря своим глазам, раскрыв от изумления рты.
— Мэтрим Коутон, — проговорила Найнив с немалым потрясением, — что, во имя Света, ты-то здесь делаешь?
— Проклятье, я вас освободить пришел, — ответил он. — Сгореть мне на месте, но встречают меня так, будто я явился пирог спереть! Такого приема я никак не ждал! Потом, если захочешь, расскажешь, отчего у вас видок, точно вы с медведями дрались. Если Эгвейн не может идти, я ее на закорках понесу. По всей Твердыне, да и окрест нее, полно айильцев. И то ли они убивают проклятых Защитников, то ли Защитники их убивают, но, в общем, как бы ни обстояло дело, нам лучше убраться отсюда подобру-поздорову, пока можем! Если еще можем! Не то эти распро…
— Попридержи язык, — оборвала его Найнив, а Илэйн одарила юношу одним из тех осуждающих взглядов, которыми дано умело пользоваться только женщинам. Но большего внимания Мэт, похоже, не удостоился.
Девушки принялись трясти и теребить Эгвейн, словно ее лицо не было сейчас чуть ли не сплошным синяком. Мэт в жизни не видывал, чтобы кого-то так жестоко избивали.
Веки Эгвейн дрогнули, тяжело поднялись. Девушка застонала.
— Почему вы разбудили меня? Мне нужно понять. Если ослабить на ней путы, она проснется и заново я ее не поймаю. Но если я не отпущу силки, не может же она все время оставаться во сне и… — Взор ее упал на Мэта, глаза девушки округлились. — Мэтрим Коутон, что, во имя Света, ты-то здесь делаешь?
— Сама ей скажи, — обратился Мэт к Найнив. — А то я слишком занят вашим спасением и недосуг мне за языком следить…
Женщины смотрели ему за спину, так сверкая глазами, словно жалели, что под рукой нет ножа поострее.
Мэт стремительно развернулся на каблуках, но увидел только Джуилина Сандара — вид у того был такой, будто он проглотил гнилую сливу.
— У них есть на то причина, — сказал он Мэту. — Я… я их предал. Но мне пришлось. — Это он говорил уже не Мэту, а женщинам, которые жгли его гневными взглядами. — Со мной говорила одна, та, у которой много косичек цвета меда… Вот я и… Я вынужден был так сделать…
Долго-долго все трое неотрывно смотрели на него.
— Лиандрин мастерица на всякие гнусные и подлые штучки, мастер Сандар, — наконец промолвила Найнив. — Наверное, не во всем виноваты вы один. Потом будем искать, кого за что корить и осуждать.
— Если с этим все прояснилось, — вмешался Мэт, — может, все-таки двинем отсюда?
Предмет беседы для него был ясен как темный лес в густом тумане, но больше всего ему хотелось отсюда убраться.
Три девушки неловко проковыляли за ним в коридор и остановились возле сидевшей на скамейке женщины. Она бешено завращала глазами, покосилась на бывших узниц и захныкала:
— Пожалуйста! Я вернусь к Свету. Поклянусь повиноваться вам! С Клятвенным Жезлом в руках поклянусь. Пожалуйста, не…
Мэт вздрогнул, когда Найнив вдруг шагнула назад и наотмашь ударила женщину кулаком, сбив ее со скамейки. Та так и осталась лежать, глаза ее закрылись, она лежала на боку, как оледеневшая, в той же позе, в какой сидела на скамейке.
— Пропало, — взволнованно произнесла Илэйн. Эгвейн наклонилась к потерявшей сознание женщине, порылась у нее в поясном кошеле и переложила оттуда что-то в свой. Что именно это было, Мэт не разглядел.
— Да! Чувство просто чудесное! Когда ты ее ударила, Найнив, в ней что-то изменилось. Не знаю точно что, но я это ощутила.
Илэйн кивнула:
— Я тоже это почувствовала.
— Как бы мне хотелось изменить в ней все, до самого конца, — мрачно заметила Найнив. Она обхватила ладонями голову Эгвейн; та вскинулась, привстала на цыпочки, глотая воздух. Когда Найнив отпустила девушку, чтобы возложить руки на Илэйн, синяки у Эгвейн исчезли. И ссадины Илэйн пропали так же быстро.
— Проклятье! Кровь и распроклятый пепел! — воскликнул Мэт. — С чего это ты ударила женщину, которая просто сидела тут? Она и пошевелиться-то не могла!
Все три женщины повернулись к своему спасителю и взглянули на него, а тот придушенно всхлипнул, потому что воздух вокруг него словно сгустился в вязкое желе. Юношу на добрых три фута приподняло над полом, сапоги болтались в воздухе. О, чтоб мне сгореть, это Сила! Вот тебе на! Я-то боялся, что проклятую Силу на мне зачнут использовать Айз Седай, а получилось, что с этой Силой за меня взялись те проклятые женщины, которых я спасаю! Чтоб я сгорел!
— Ничего ты не понимаешь, Мэтрим Коутон, совсем ничего, — сказала Эгвейн с холодком в голосе.
— А пока не поймешь, — прибавила Найнив еще более суровым тоном, — предлагаю тебе держать свое мнение при себе.
Илэйн же ограничилась взглядом, который напомнил Мэту, как на него посматривала мать, отправляясь срезать прут подлиннее и погибче с намерением задать неслуху-сыну розог. Не пойми почему он ухмыльнулся девушкам — такой улыбкой он обычно после хорошей порки тем самым прутом наделял матерь. Чтоб мне сгореть, но если им этакое по силам, то не понимаю, каким образом кому-то вообще удалось запереть их в камере!
— Одно я понимаю: я вытащил вас из какой-то передряги, из которой вам самим было не выбраться, а благодарности у вашей троицы как у проклятого сквалыги из Таренского Перевоза, которому больные зубы житья не дают!
— Ты прав, — сказала Найнив, и сапоги Мэта неожиданно впечатались в пол, да так, что у него зубы клацнули, едва не уполовинив язык. Но он вновь обрел способность двигаться. — Как ни больно мне это признавать, я скажу: ты прав.
Мэта так и подмывало ответить какой-нибудь колкостью, но он поборол искушение съязвить, хотя голос Найнив можно было счесть виноватым лишь с большой натяжкой.
— Ладно, но теперь-то мы можем уйти? Сандар полагает, что, пока там сражаются, мы с ним сумеем вывести вас через маленькую калитку у реки.
— Я еще не ухожу, Мэт, — сказала Найнив.
— Лично я хочу найти Лиандрин и спустить с нее шкуру, — проговорила Эгвейн. Судя по голосу, именно так, буквально, она и намеревалась поступить.
— А я бы, — поделилась своим желанием Илэйн, — лупила Джойю Байир до тех пор, пока она не заверещит, но, если попадется другая, особо горевать не стану.
— Вы что, оглохли? — зарычал Мэт. — Там сражение идет! Я пришел вас спасти, и я вас спасу!
Эгвейн, проходя мимо, ласково потрепала юношу по щеке. То же проделала Илэйн. Найнив только фыркнула. Мэт, раззявив рот, уставился им вслед.
— Почему ты ничего не сказал? — опомнившись, накинулся он на ловца воров.