— Я — Алайне Чулиандред, а вы — тот самый известный Ранд ал'Тор. Предполагаю, что в своем поместье Бартанес имел право первым побеседовать с вами, но то, что мы о вас слышали, у всех нас вызвало глубокий интерес. Я даже знаю, что вы играете на флейте. Неужели это правда?
— Да, я играю на флейте. — Откуда она?… Калдеввин. Свет, каждый слышал обо всем в Кайриэне! — Надеюсь, вы меня извините…
— Я слышала, что чужеземные лорды занимаются музыкой, но никогда не верила этому. Я бы очень хотела сама услышать, как вы играете. Наверно, мы с вами поговорим о всяком-разном. Видимо, Бартанес счел общение с вами увлекательным. Мой муж все дни напролет проводит на собственных виноградниках и оставляет меня в совершенном одиночестве. Никогда его нет рядом, когда хочется поговорить.
— Должно быть, вы скучаете по нему, — сказал Ранд, стараясь потихонечку обойти и саму женщину, и ее широкие юбки. Она рассыпалась звонким смехом, словно он сказал нечто смешное, смешнее не придумаешь.
Перед Алайне боком вклинилась вторая женщина, и вторая ладонь уперлась Ранду в грудь. Нашивок у нее было не меньше, чем у Алайне, и возраст у женщины был тот же самый — обе на добрый десяток лет старше него.
— Хочешь захватить его только для себя, Алайне? — Две женщины улыбнулись друг дружке, но взоры метали кинжалы. Вторая обратила свою улыбку Ранду. — Я — Биливере Осиеллин. Неужели все андорцы такие высокие? И такие красивые?
Ранд прочистил горло:
— А-э… некоторые — такие же высокие. Простите меня, но если вы…
— Я видела, как вы разговаривали с Бартанесом. Говорят, будто вы знаете и Галдриана. Вы обязательно должны навестить меня и поговорить со мною. Мой муж объезжает наши имения на юге.
— У тебя утонченность девки из портовой таверны, — прошипела ей Алайне и немедленно заулыбалась Ранду: — У нее нет изысканности. Никакому мужчине не понравится женщина со столь грубыми манерами. Приходите с флейтой ко мне в усадьбу, и мы побеседуем. А может, вы научите меня играть на ней?
— То, о чем Алайне думает как об утонченности, — мило заметила Биливере, — не что иное, как недостаток смелости. Мужчина, носящий отмеченный цаплей меч, должен быть храбрецом. Это и в самом деле клинок со знаком цапли, да?
Ранд решил уйти от них, пятясь:
— Я надеюсь, вы будете столь снисходительны, что… — Они ни на шаг не отставали от него, и вскоре Ранд спиной уперся в стену; широкими крыльями юбок они отсекли ему все пути к отступлению, выстроив вместе еще одну стену перед ним.
Ранд вздрогнул, когда рядом с этими двумя втиснулась третья женщина, ее юбки вдвинулись перед ним, скрепив стену шелков. Она была старше, но такая же красивая, с веселой улыбкой, которая не смягчала остроты проницательных глаз. Нашивок на одежде у нее оказалось раза в два больше, чем у Алайне и Биливере; они чуть присели в реверансе и мрачно взирали на нее.
— Эти две паучихи вознамерились затянуть тебя в свои сети? — Старшая женщина рассмеялась. — Обычно им удается накрепко впутать друг дружку, а не кого-то еще. Идемте со мной, мой прекрасный юный андорец, и я расскажу вам, в какие беды они бы вас ввергли. К тому же вам не о чем тревожиться, мужа у меня нет. От мужей всегда одни хлопоты и неприятности.
Поверх головы Алайне Ранд заметил Тома, тот выпрямлялся после поклона, который остался никем не замеченным и не вознагражденным аплодисментами. Поморщившись, менестрель подхватил бокал с подноса оторопевшего слуги.
— Я тут увидел одного человека, с которым мне нужно поговорить, — сказал Ранд женщинам и вырвался из угла, в который они его загнали, в тот момент, когда последняя из подошедших к нему женщин потянулась за его рукой. Втроем они смотрели ему вслед, а он устремился к менестрелю.
Том посмотрел на юношу поверх края бокала, потом сделал большой глоток.
— Том, я знаю, ты сказал, что между нами все кончено, но мне нужно было вырваться от этих баб. Только об одном и говорят — что мужья их где-то далеко, да намеки всякие делают… — Том поперхнулся вином, и Ранд похлопал его по спине: — Когда пьешь, нельзя торопиться, а то кое-что иногда идет не в то горло. Том, они думают, будто я с Бартанесом что-то замышляю или, может, с Галдрианом, и, по-моему, если я скажу им, что ничего подобного у меня и в мыслях нет, они не поверят. Просто нужен был предлог отвязаться от них.
Согнутым пальцем Том пригладил длинные усы и посмотрел через всю комнату на трех женщин. Они по-прежнему стояли вместе, наблюдая за Рандом и менестрелем.
— Этих трех я узнаю, парень. Одна Бриане Таборвин преподала бы тебе такой урок, который раз в жизни стоит пройти каждому мужчине, если он выживет после этого обучения. Тревожишься за их мужей. Это мне нравится, парень. — Вдруг глаза Тома стали колючими. — Ты говорил мне, что свободен от Айз Седай. Половина сегодняшних разговоров тут — о том, что андорский лорд заявился без предупреждения, да еще с Айз Седай заодно. Бартанес и Галдриан! На этот раз ты позволил-таки Белой Башне засунуть себя на горячую сковородку.
— Она приехала только вчера, Том. И как только Рог будет в безопасности, я опять от них освобожусь. Я хочу быть уверен, что все с Рогом будет хорошо.
— Ты говоришь так, будто сейчас с ним что-то неладно, — медленно произнес Том. — Раньше ты не так говорил.
— Том, его похитили Приспешники Тьмы. Они принесли его сюда. Бартанес — один из них.
Со стороны казалось, что Том изучает свое вино, но взгляд его обежал всех вокруг, проверяя, нет ли кого настолько близко, чтобы услышать их разговор. Искоса за менестрелем и Рандом наблюдали не только те три женщины, но и многие другие, причем всем своим видом стараясь показать, что заняты беседой, но каждая группка сохраняла свою обособленность и взаимную дистанцию. Тем не менее Том понизил голос:
— Говорить такое опасно, если это неправда, и еще опаснее, если наоборот. Подобное обвинение против самого могущественного в королевстве человека… Значит, Рог — у него? Видимо, вновь ты ищешь моей помощи, теперь, когда еще раз впутался в историю с Белой Башней.
— Нет. — Ранд решил, что Том прав, пусть даже менестрель и не знает почему. Больше никого нельзя втягивать в свои беды. — Я просто хотел отвязаться от тех женщин.
Менестрель дунул в усы, отступил:
— Так. Да. Ладно. Когда я помог тебе в последний раз, то заработал хромоту, а ты, похоже, опять позволил посадить себя на веревочки Тар Валона. На сей раз выпутываться тебе придется самому. — Говорил он таким тоном, словно убеждал самого себя.
— Да, Том. Самому. — Как только Рог будет в безопасности и Мэт вернет тот проклятый кинжал. Мэт, Хурин, где же вы?
Словно откликнувшись на мысленный зов, в зале появился Хурин. Взгляд его ищуще скользил по лордам и леди. Те смотрели сквозь него; слуг, пока те не понадобятся, для них не существовало. Когда нюхач заметил Ранда и Тома, то двинулся к ним, лавируя между небольшими группами благородных, и, приблизившись, поклонился Ранду.