Ранд уставился на ларец. Общество Селин было вовсе не в тягость, но рядом с нею он не мог удержаться и не думать о всяких вещах, думать о которых не следовало бы. Однако попытка отправиться обратно на север чревата риском нарваться на Фейна и его компанию. В этом Селин права. Фейн от своего не отступится. Ингтар тоже порученного на полдороге не бросит. Если Ингтар пойдет на юг, а Ранд не видел причин, из-за чего тому сворачивать со своего пути, то рано или поздно шайнарец появится в Кайриэне.
— Кайриэн, — согласился Ранд. — Вы мне покажете, где живете, Селин. Я никогда не был в Кайриэне. — Он потянулся, собираясь закрыть ларец.
— Вы еще что-то захватили у Приспешников Тьмы? — спросила Селин. — Вы раньше говорили о кинжале.
Как я мог забыть? Ранд оставил ларец в покое и вытащил из-за пояса кинжал. Обнаженный клинок был изогнут как козлиный рог, а крестовины представляли собой золотых змеев. В лунном сиянии вставленный в рукоять рубин, размером с ноготь большого пальца, мерцал словно злобный глаз. С виду и на ощупь этот кинжал — причудливо украшенный и, как знал Ранд, таящий в себе порчу, — ничем не отличался от какого-нибудь ножа.
— Осторожнее, — заметила Селин. — Не порежьтесь.
Ранд внутренне содрогнулся. Если просто носить его при себе опасно, то лучше не знать, чем грозит малейшая царапина.
— Это из Шадар Логота, — объяснил Ранд спутникам. — Он извратит любого, кто долго носит его, зарази его скверной до самых костей — так, как заражен сам Шадар Логот. Без Исцеления Айз Седай эта порча в конце концов убивает.
— Так вот чем страдает Мэт, — тихо произнес Лойал. — Никогда не предполагал такого.
Хурин долго смотрел на кинжал в руке Ранда, потом отер ладони о полы куртки. Счастливым нюхач не выглядел.
— Никто из нас не должен брать его в руки, только если очень нужно, — продолжил Ранд. — Я что-нибудь приду маю, как его нести…
— Это опасно, — Селин хмуро смотрела на клинок будто змеи на нем были настоящими и смертельно ядовитыми. — Выбросьте его. Оставьте тут или заройте, если желаете оградить его от иных рук, но избавьтесь от него.
— Он нужен Мэту, — твердо заявил Ранд.
— Он слишком опасен. Вы сами так сказали.
— Он нужен Мэту. Ам… Айз Седай сказали: если его не используют для исцеления Мэта, то он умрет.
У них по-прежнему есть к нему нить, но этот клинок обрежет ее. Пока я не избавлюсь от кинжала и от Рога, у них и ко мне есть нить, но я не буду танцевать по их указке, как бы они ни дергали за нее!
Ранд положил кинжал в ларец, внутрь витка Рога — там как раз было для него место, — и опустил крышку. Она закрылась с резким сухим щелчком.
— Ларец защитит нас от него. — Он надеялся на это. Лан говорил: когда ты ни в чем не уверен, уверенным должен быть голос.
— Ларец наверняка нас защитит, — сказала Селин напряженным голосом. — А теперь я собираюсь доспать, что не успела.
Ранд покачал головой:
— Мы чересчур близко. Похоже, иногда Фейну как-то удается отыскивать меня.
— Если боитесь, прибегните к Единению, — предложила Селин.
— К утру я хочу оказаться как можно дальше от этих Друзей Темного. Я оседлаю вашу кобылу.
— Упрямый! — В голосе слышался нескрываемый гнев, и, когда он посмотрел на Селин, губы кривились в улыбке, которой и в помине не было в темных глазах. — Упрямый мужчина — лучший, однажды… — Она сразу замолчала, и это-то обеспокоило Ранда. Видимо, женщины часто оставляют что-то недосказанным, а из своего небогатого опыта он знал, что именно недоговоренность — источник всех хлопот. Селин молча наблюдала за тем, как он забросил седло на спину белой кобылы и нагнулся затянуть подпруги.
* * *
— Сгоните их всех сюда! — прорычал Фейн. Козломордый троллок попятился прочь от него. Костер, разгоревшийся от подкинутых в огонь дров, разбрасывал по верхушке холма колеблющиеся тени. У яркого пламени теснились люди, они боялись оказаться в темноте наедине с троллоками. — Соберите их, всех, кто еще жив, а если они вздумают убежать, дайте им знать — они получат тогда то, что один уже получил.
Фейн ткнул пальцем в троллока, который принес ему известие, что ал'Тор не найден. Тот по-прежнему грыз землю, испачканную его собственной кровью, а дергающиеся копыта проскребали канавки.
— Иди, — прошипел Фейн, и козломордый троллок опрометью убежал в ночь.
Презрительным взглядом Фейн окинул своих последователей, принадлежащих людскому племени, — им еще найдется применение, — затем повернулся и всмотрелся в ночь, в сторону Кинжала Убийцы Родичей. Ал'Тор был где-то там, в горах. С Рогом. При этой мысли Фейн громко заскрежетал зубами. Где точно, он не знал, но что-то тянуло его в горы. К ал'Тору. Столь многое от… дара… Темного еще оставалось при нем. Он едва ли думал об этом, старался не думать, пока внезапно, после того как Рог пропал — Пропал! — ал'Тор не оказался там, притягивая его, как кусок мяса притягивает изголодавшегося пса.
— Я больше не пес. Больше не пес! — Он услышал вокруг костра людскую беспокойную суету, но не повернулся к шепоту и шороху. — Ты отплатишь за то, что со мной сделали, ал'Тор! Мир отплатит! — Он закатился безумным, кудахтающим смехом. — Мир заплатит!
Ранд гнал свой отряд всю ночь, разрешив недолгий привал на рассвете и дав отдохнуть лошадям. И Лойалу. Седло его занимал Рог Валир в серебряно-золотом ларце, а сам огир шагал или трусил впереди своей большой лошади, без единой жалобы и не замедляя движение отряда. Ночью они пересекли границу Кайриэна.
— Я хочу еще на него взглянуть, — сказала Селин, едва Ранд объявил привал. Она спешилась и зашагала к Лойаловой лошади. Тени лошадей и всадников, длинные и слабые, указывали на запад, от солнца, чуть высунувшегося над горизонтом. — Снимите его для меня, алантин. — Лойал начал развязывать ремни. — Рог Валир…
— Нет, — сказал Ранд, слезая с Рыжего. — Нет, Лойал.
Огир перевел взгляд с Ранда на Селин, его уши подрагивали, но руки он опустил.
— Я хочу увидеть Рог, — потребовала Селин. Ранд был уверен, что она не старше его, но в этот момент она вдруг показалась старой и холодной, как эти горы, и намного царственнее, чем королева Моргейз при всей ее надменности.
— Я думаю, лучше держать кинжал подальше, — заметил Ранд. — Судя по тому, что я знаю, смотреть на него столь же скверно, как и прикасаться. Пусть он там и лежит, пока я не отдам его в руки Мэту. Он… он сам передаст его Айз Седай. — И какую цену они потребуют от него за то Исцеление? Но другого выхода у него нет. Он почувствовал себя отчасти виноватым за испытанное им самим облегчение: он-то, по крайней мере, распрощался с Айз Седай. С ними у меня покончено. Так, или иначе.
— Кинжал! Вас, видно, волнует один этот кинжал! Я же говорила, надо избавиться от него. Рог Валир, Ранд!