– Класс, – сообщил он, облизывая пальцы. – Слышь, Лампадель, если так здорово умеешь готовить, какого черта придурялась?
Я молча собрала начисто обглоданные кости и оставила вопрос без ответа.
На следующий день, ровно в восемь утра, у меня в руках оказался блокнот с записями. Костя Катуков и впрямь, как зануда-бухгалтер, тщательно вел учет.
«17 мая, Ковалев Роман Степанович, документы. Вернул 24 мая. 2 июня, Пашина Людмила Васильевна, кольцо, серьги, браслет, вернул 27 июня…» – и так далее. Последние записи выглядели так: «Соколов Юрий Николаевич, 10 тысяч долларов, Романова Екатерина, документы, Фирсов Петр Мокеевич, часы, и Филимонова Галина Антоновна, записная книжка». Тут же указывались телефоны и адреса, только не было ясно, рабочие или домашние. Графа «вернул» против этих фамилий не содержала ничего: ни крестика, ни галочки, Филимонова вообще оказалась последней…
Я подергала себя за волосы и крикнула:
– Слышь, Кирюша, как ваша фамилия?
– Романовы, – донесся ответ.
Удивившись тому, что мы оказались однофамильцами, я все же решила уточнить и поинтересовалась:
– А мамина?
– Мы все Романовы, – пояснил мальчишка, появляясь на пороге.
– Надень носки, – на автопилоте сказала я и добавила: – Думала, у вас с Сережей фамилия отца.
– Ну, во-первых, тогда бы они оказались разные, – отметил Кирюшка, – а во-вторых, у нас нету папы и никогда не было, мамуся сыночков в капусте обнаружила.
Я не нашла достойного ответа на данную сентенцию.
– Лампочка, – поинтересовался Кирюшка, – а больного, умирающего ребенка три желания исполняются один раз или во время болезни каждый день?
Я погасила улыбку:
– Пожалуй, каждый день, но это при условии, что ребенку совсем плохо.
– Он почти труп, – подпрыгнул Кирюшка. – А на какую сумму может рассчитывать инвалид?
– Пятьдесят рублей.
Мальчишка пригорюнился.
– Ты уже все книги прочитал? – удивилась я.
Кирик покачал головой:
– Хотел пазл.
– Что?
– Такую картинку собирать из кусочков, но они дорогие. Слушай, Лампочка, а можно объединить сегодняшние и завтрашние желания? Сегодня принеси мне пазл, большой, с машиной, а завтра ничего.
– Подумаю, – пообещала я.
Мальчик с ужасающим топотом понесся к себе.
Я набрала номер телефона Соколова и услышала глухое:
– Алло.
– Юрий Николаевич? Вас беспокоит знакомая Кости Катукова, вы давали ему на сохранение деньги…
– Ну, – настороженно донеслось из мембраны, – Костя погиб…
– Так вот, хочу вернуть вам доллары.
– Просто не верится, – обрадовался мужик, – подъезжайте ко мне, жду с нетерпением.
– Козловский, восемь?
– Точно.
Окрыленная успехом, я вытащила куртку и крикнула:
– Вернусь часа через два!
– Про пазл не забудь, – напомнил «умирающий».
В квартиру к Катукову я вошла как к себе, подняла подоконник, вытащила зеленые банкноты и тщательно пересчитала. Их оказалось ровно сто, не слишком большая пачка, но и не маленькая. В прошлой жизни в моем элегантном кошельке из змеиной кожи лежала кредитная карточка, подразумевавшая наличие больших денег, но они были безличны. Расплачиваясь в магазине, я вытаскивала пластиковый прямоугольник и никогда «живые» доллары. В случае утраты такую карточку легко заблокировать, и чужой человек не воспользуется вашими накоплениями. Сейчас же перед моими глазами предстала кучка зеленых листочков. Везти крупную сумму просто в кармане не хотелось. Недолго думая, я стащила пуловер и распределила богатство в лифчике, потом поглядела в зеркало. Бесстрастное стекло отразило полногрудую даму с довольно тощей шеей. Посчитав приготовления законченными, я поехала в Козловский переулок.
Юрий Николаевич изъяснялся по телефону приятным тенорком, и я ожидала увидеть невысокого худощавого мужчину, но на пороге возник просто гигант. Рост около двух метров, шея, как у нашей Рейчел задница, лопатообразные руки и сильно выпирающий вперед живот любителя пива.
– Вы от Катукова?
От страха я пискнула, словно мышь, попавшая в капкан:
– Ага.
– Идите в гостиную, – велел слонопотам.
Я почувствовала себя неуютно, но повиновалась. В большой захламленной комнате хозяин сел возле концертного рояля и зажег настольную лампу. В этом был свой резон. Серая, хмурая погода превратила утро в вечер. Свет упал на лицо толстяка, и я чуть не упала. Передо мной сидел известный, почти гениальный пианист Юра Соколов. Когда-то мы вместе учились в консерватории, правда, Юрка был на три года старше и уже тогда подавал огромные надежды. Тучен он был точно так же, постоянно сидел на диете, но вес потерять не мог. Наверное, и сейчас мучится, потому что на небольшом столике стояло несколько баночек с лекарствами, и среди них яркая упаковка дорогих и популярных витаминов «Витаформ». Сразу нахлынули неприятные воспоминания.
Несколько лет тому назад, польстившись на рекламу, я заказала по телефону в телемагазине «Витаформ». Заказ доставили поздно вечером, после ужина, часов в одиннадцать. Наташа уже легла, и Михаил, чертыхаясь, сам открыл дверь. Через пару минут он влетел в спальню и накинулся на меня чуть ли не с кулаками:
– Можно ли быть такой дурой и покупать любой товар, показанный с экрана.
Глядя на его красное от злости лицо, я безумно удивилась. Мой интеллигентный, слегка занудливый, крайне спокойный и очень богатый муж взбесился! И из-за чего? Чем ему так не понравилась баночка стоимостью около десяти долларов? Да когда я в марте заказала брильянтовое колечко за пятьсот, он только улыбнулся и вымолвил:
– Теперь к нему нужны сережки.
Вообще это был первый и единственный раз, когда супруг выразил недовольство мной, да еще разорался и затопал ногами. Несчастная баночка полетела в помойку.