Баньши сделала шаг вперед, и складки одеяния сдвинулись назад, обнажив руки и ноги, как если бы ее свадебное платье было с разрезами. Королева, оцепенев, смотрела, как монстр приближается к ней, и даже не делала попыток убежать. Из состояния прострации девушку вывел крик Литавия:
— Сельба, беги!
Эйриэн мгновенно очнулась и развернулась, чтобы последовать совету друга. Дальнейшее происходило как во сне. Вопль баньши настиг ее в тот момент, когда она уже занесла ногу для бега: мощная волна крика подняла эльфийку в воздух и швырнула об землю, протащив лицом по прошлогодней листве, кочкам и колючкам.
Сколько времени королева лежала без сознания, она не знала. Но, по всей видимости, недолго, потому что эффект от крика баньши еще не прошел: ее нещадно мутило, а съеденное и выпитое на празднике у лесного народа настойчиво просилось обратно. Невероятным усилием воли девушка перевернулась на спину. Голова кружилась так, что зрение отказывалось воспринимать мир. В уши, казалось, набили вату — они не слышали ничего, кроме шума далекого невидимого океана. Кости выворачивало наизнанку от нестерпимой боли, а все тело было настолько слабым, что Эйриэн еле оторвала руку от земли, чтобы ощупать лицо — по нему текло что-то липкое, заливая глаза. То ли пальцы потеряли свою чувствительность, то ли лица у эльфийки не было. На руке от прикосновения осталась кровь, комки грязи и мелкие еловые иголки, но боли почему-то не чувствовалось.
«Значит, дело в пальцах», — решила для себя девушка, успокаиваясь.
Она безвольно лежала на земле и безразлично смотрела вверх, пытаясь остановить хоровод кружащихся над головой крон деревьев. В голове всплыл спокойный размеренный голос Николо, диктующего урок по магии:
«Баньши — одни из самых опасных монстров магии. Ареал их обитания огромен, и точно определить его не представляется возможным. Бытует мнение, что чаще всего они появляются вблизи заброшенных кладбищ, но зафиксировано немало случаев, когда монстры появлялись и в центре оживленных столиц и в отдаленных незаселенных районах, где и в помине нет погостов или могил. Они не обладают разумом, с ними нельзя договориться, как, к примеру, с волкодлаками. Все их действия диктуются лишь одним инстинктом — убить и набить себе брюхо. Причем зачастую они питаются еще живыми жертвами. Их оружие — крик, с помощью которого они лишают этэнов разума, воли и магических способностей. Баньши подбирается к оглушенной жертве и поедает ее, пока та не может оказать сопротивления. Победить баньши возможно лишь в одном случае — если вы еще не подверглись воздействию ее крика. Если это уже произошло, шансы на спасение невелики. Примерно один к двум тысячам. Но из всякого правила существуют исключения. Так, к примеру, на крылатые расы их крик не действует или действует незначительно. В народе существует суеверие, что баньши — это невесты, убитые собственными женихами и восставшие из могил, чтобы мстить живым. Откуда оно пошло, неизвестно».
«Так и есть: невеста, предсказанная Виолой», — подумала про себя Эйриэн через силу. Следующая ее мысль была уже более осознанной: «Литавий… Где-то рядом должен быть Литавий. Надеюсь, что баньши еще не начала его есть».
Королева повернула голову: мир пошел пятнами, как будто кто-то специально брызгал краску на бумагу. Постепенно предметы приобрели более четкий вид, но девушка по-прежнему видела все сквозь пелену густого тумана. С этой стороны обзора ни вампира, ни баньши не оказалось. Эльфийка перевалилась на другой бок, и реальность вокруг нее снова размазалась. Но среди ярких пятен два были очень уж подвижными, не заметить их мог только слепой: они прыгали вверх-вниз, то задерживаясь на земле, то зависая в воздухе. Как скоро эти два пятна приняли очертания дерущихся Литавия и монстра, девушка не могла сказать, но догадалась она об этом немного раньше.
В данный момент перевес был на стороне вампира: он каким-то непостижимым образом умудрился оседлать баньши и сейчас пытался прижать ее к земле, отчаянно помогая себе руками и ногами. Опасность состояла в том, что дерущиеся находились лицом друг к другу, и баньши изо всех сил старалась дотянуться длинными костлявыми пальцами до шеи своего врага.
Эйриэн отстраненно наблюдала за дракой со стороны, словно бы ее это не касалось. Так зрители на трибуне смотрят увлекательную дуэль, прекрасно понимая, что оружие поединщиков их никоим образом не заденет.
Литавий наконец прижал мерзкое создание, но в мгновение ока баньши вывернулась из-под него и сама забралась сверху. Ее ладони сомкнулись на шее вампира. Он отчаянно пытался сопротивляться, но было видно, что надолго его не хватит.
«Надо помочь», — как-то совсем безразлично подумала королева. И от одной мысли, что придется встать и куда-то идти, ее покинули все силы. Положение вампира с каждой стрелкой становилось все хуже: он вцепился пальцами в ладони чудовища, расцарапал их до такой степени, что розовая кровь баньши уже потекла на землю, но та по-прежнему не ослабляла хватку. Лицо вампира стало бледнее, чем обычно.
Эльфийка перекинула одну руку через себя и поняла, что больше пошевелиться не может. Она заплакала от злости и обиды. Горячие слезы обожгли ей лицо, а нестерпимая боль вернула способность двигаться. Королева поползла. Каждое новое усилие давалось с трудом. Вся вселенная сузилась до нескольких движений: поднять руку, опустить руку, подтянуть ногу, поднять другую руку, опустить ее, подтянуть ногу. Мгновения складывались в стрелки, стрелки в бои, бои в года, а года в вечность. По подсчетам девушки, времени прошло несколько веков, а она все еще продолжала ползти. Если бы королева могла, то упрямо сжала бы зубы, но она не могла даже этого. Когда истощились последние запасы сил, Эйриэн рухнула на бок, тяжело дыша. И обнаружила, что благодаря своему упрямству, упорству, а может быть просто везению, все-таки достигла цели. Прямо перед ее глазами мельтешили кончики крыльев баньши. Вблизи они выглядели еще омерзительнее, чем издалека, и королева внутренне содрогнулась, представив, что Литавию все это время приходилось прикасаться к такому жуткому уродству.
На ее счастье, дерущиеся настолько увлеклись схваткой, что не заметили подползшую эльфийку. Еще бы! Каждое неверное движение и даже мимолетный взгляд в сторону мог стоить жизни одному из них.
«Надо помочь». — Эйриэн еще не впала в окончательное беспамятство, только повторяя одну эту фразу. Она нащупала кинжал на поясе, вытащила его ослабевшей рукой и воткнула в землю. Немного полежала, набираясь сил, затем собралась и рывком села на корточки, опершись обеими руками о рукоять кинжала. На короткое время она потеряла всякую ориентацию в пространстве, и если бы не держалась хоть за что-то, то снова наверняка упала бы.
Все дальнейшее произошло одновременно: руки Литавия разжались и соскользнули вниз по телу монстра, баньши, увидев это, издала вопль радости, при этом не выпуская горло поверженного врага, а Эйриэн резко вырвала кинжал из земли и занесла его над головой, вложив в это движение все остатки своей жизни. Очередной крик «мертвой невесты» лишил ее сознания, и она так и не увидела, достиг ли ее удар цели.
Первое, что услышала королева, очнувшись, был громкий душераздирающий кашель. Но то, что она просто слышала хоть что-то, уже было для нее радостью.