— Я доверяю вам. — Что-то явно назревало, но пока эльфийка не до конца понимала, что происходит в голове у ее друга.
— Всем ли ты доверяешь? — прищурил глаза менестрель.
Эйриэн оглядела их стол и подтвердила:
— Да, всем.
— А я вот не всем. — Менестрель стремительно развернулся, поднялся и, внезапно перегнувшись через стол, схватил за грудки Литавия, сидящего рядом с королевой.
— Ты, — процедил он, — весенний темноволосый вампир расы ночи, знаешь пошегретский. Ты появился в нашей компании слишком своевременно для кое-кого. Как ты нашел Сельбу?
— Мерилин, оставь его в покое. — В этот раз обе девушки были заодно и вскричали разом, вскакивая со своих мест.
— Соловей, ты ошибаешься, Литавий — не враг, и это не он нашел меня, это Арейон нашел его. А я тоже знаю пошегретский. Я что же, тоже, получается, предательница? — Эльфийка попыталась воззвать к голосу разума своего друга.
— Как ты можешь быть так в этом уверена? — Менестрель никак не желал отпускать вампира.
— Могу! — вскричала Эйриэн. Она уже потеряла терпение и готова была разбить кувшин о голову своего друга, лишь бы угомонить его.
— Ну хочешь, сам допроси его, — вовремя вмешалась Алессия. — Ты же почувствуешь, когда он скажет неправду.
— Ладно, так и сделаю. — Певец выпустил воротник Литавия, сел на место и задал первый вопрос: — Кто ты и кому служишь?
— Я — Литавий, вампир, никому, кроме себя, не служу, — на удивление спокойно ответил допрашиваемый.
Соловей удовлетворенно кивнул.
— Тебе кто-нибудь заплатил, чтобы ты следил за нами?
— Никто мне не платил, и я за вами не слежу. Если помнишь, вы сами предложили мне доехать с вами до Стиона за то, что спалили мой дом. — Голоса вампир не повышал, раздраженности не выказывал, но Эйриэн почувствовала, как в его груди начинает клокотать тихая ярость.
— Литавий, скажи мне, ты замышляешь против нас что-нибудь плохое или что-то, что может подвергнуть нас опасности или помешать нам? — Королева решила не затягивать эту нелепую и абсурдную ситуацию.
— Нет, я ничего против вас не замышляю, не собираюсь ни мешать вам, ни причинять вреда.
Эльфийка вопросительно взглянула на менестреля: устраивает ли его такой ответ. По всей видимости, ответ его устраивал.
— Извини, Литавий, — Соловей, как ни в чем не бывало, налил себе вино в кружку и отхлебнул, — сам понимаешь, сейчас никому доверять нельзя.
— Понимаю, — согласился вампир. Если бы не бешеные искры, которые метали его вишневые глаза, королева поверила бы в его спокойствие.
— Ну раз все вопросы выяснены, теперь мы можем отправляться во «Вдовушку». К тому же она находится в более выгодном положении, чем данное заведение, и там-то мы уж точно не пропустим приезд посольства. — Мерилин бросил несколько сельбов на стол и поднялся. Девушки встали вслед за ним. Только Литавий остался сидеть.
Королева недоуменно уставилась на него.
— Уговор был, что мы вместе едем лишь до Стиона. Теперь у меня своя дорога. Я надеюсь, вы меня понимаете?
— Понимаем, — кивнул певец.
— А я не понимаю! — вскричала Эйриэн. Менестрель одним движением стер печать молчания со стола, лишив, таким образом, эльфийку возможности возмущаться во весь голос.
— Литавий, поехали с нами. — Девушка постаралась говорить тихим шепотом, но на нее все равно стали оглядываться посетители кабака.
Вампир еще раз отрицательно покачал головой.
— Оставь его в покое. — Соловей взял королеву под локоть и потащил прочь.
— Это все из-за тебя! — Когда они вышли, ее величество дала волю эмоциям. Она попыталась пнуть менестреля, но тот увернулся.
«Что случилось?» — тихим шепотом волн спросил Арейон.
Эльфийка забыла, что агиски никто, кроме нее, не слышит, и ответила вслух:
— Из-за этого надутого индюка Литавий отказался с нами идти!
«Не расстраивайся. Может, оно и к лучшему», — попытался успокоить ее агиски.
— И ты туда же! — воскликнула эльфийка, бросая повод, за который держала Арейона. Она решительно направилась куда глаза глядят. Друзья молча следовали за ней, не мешая. Каким-то непостижимым чутьем с окраины города королева все же выбралась к центру, шагнула на главную дорогу и тут же отступила назад в проулок, из которого только что вышла.
Народ на улице непривычно молчал, жался к стенам домов и настороженными взглядами провожал едущую по центральной улице Стиона процессию.
— Вот и дождались, — промолвила королева, натягивая берет на глаза.
Друзья провожали кавалькаду не менее тревожными и неприязненными взглядами, чем горожане.
Среди послов Эйриэн разглядела Дэрка Таупара и Груца Перке. Маркиз Шеку, скорее всего, уже проехал мимо переулка, в котором затаились друзья. Переводчик оглядывал толпу внимательным хищным взглядом — эльфийке даже стало не по себе, когда взгляд Дэрка скользнул по их укрытию. Она отвернулась и заметила, как странно менестрель смотрит на весеннего орка.
— Ты его знаешь? — не удержалась от вопроса девушка.
— Его — нет, — туманно ответил Лютен Мерилин.
Ее величество чуть не лопнула от злости, поняв, что речь снова идет о каких-то тайнах, которые она обязана знать благодаря своему эльфийскому происхождению, но о которых на самом-то деле знать не знает и ведать не ведает. Она с досады вонзила ногти себе в руки, вновь взглянула в переулок на посольство и очень кстати. Одна из фигур, с ног до головы закутанная в темный плащ, сгорбившись в седле, ехала на смирном жеребце посреди орков. Жеребца вели под уздцы, а сама фигура не шевелилась. Из-под плаща выглядывали темно-серые запыленные сапоги и заправленные в них серые штаны. Королева была уверена, что под плащом наездник одет в серую кожаную куртку, на руках у него перчатки из серой замши, а на указательном пальце правой руки он носит серебряный протез.
Эйриэн едва сдержалась, чтобы не кинуться вперед. Менестрель заметил, как она дернулась, и, в свою очередь, поинтересовался:
— Кого-то узнала? Эльфийка сдержанно кивнула:
— Там маэстро Мишель Валлон. Ивэн ен Тилгер послал его следить за посольством.
Сам маэстро? Ничего себе! — высказалась за всех Алессия. — Ты уверена?
— Сомнений быть не может, — подтвердила Эйриэн.
— Все, насмотрелись, — прервал их Соловей. — То, что нужно, мы уже увидели, нечего глаза мозолить. Идем во «Вдовушку».
Девушки молча последовали за менестрелем.
— Почему они его не убили? — задумалась королева.
— Ты не рада? — усмехнулся менестрель.
— Тебе лишь бы позубоскалить, — огрызнулась Эйриэн.