— Ну а как же любовь? — Эйриэн все не могла понять, как Соловей может с таким цинизмом говорить про чувства. — История знает и более причудливые союзы, чем брак полуэльфа с эльфом. Ведь об этом сложено столько легенд, столько баллад, столько прекрасных песен!
— Ты разве не замечала, — усмехнулся менестрель, — что в этих прекрасных произведениях никогда не говорится о старости влюбленных? Они либо героически погибают в молодости, либо об этом вообще не упоминается. Ну полюбили, поженились, все счастливы, а дальше что?
Любовь бывает прекрасна лишь тогда, когда она идет рука об руку со смертью.
— Но ведь это неправильно! — Эльфийка воскликнула бы, если не боялась разбудить друзей, а так лишь громко прошипела.
— Неправильно, — не стал отрицать Мерилин, — но моя любовь, если она будет открыта, не принесет пользы ни мне, ни Алессии. Когда-нибудь она встретит на своем пути достойного и ровню себе, с которым будет счастлива, нарожает кучу детишек и будет их воспитывать, лишь иногда вспоминая обо мне, как о чем-то далеком и приятном.
— А если она никого не встретит?
— Встретит, обязательно встретит.
Эйриэн поморщилась. С такой фанатичной уверенностью о будущем говорили только предсказатели и предсказательницы, а их она недолюбливала.
— А как же ты? Ты же ее тоже любишь? — не унималась королева.
— Я? Я просто переживу ее и мою любовь к ней. К тому же ты знаешь, — как нечто очевидное сказал певец, — Гаэрлен не одобрит этот брак. Давно я не был на родине. Кто знает, может, там сейчас подрастает моя невеста, такая же любознательная, как ты. — Соловей с доброй улыбкой взглянул на подругу.
— Да ну тебя, — махнула на него рукой Эйриэн, смутившись.
— А сама-то что? — подтолкнул ее плечом менестрель.
— Что значит — что? — не поняла девушка.
— Почему не признаешься Литавию, что он тебе нравится? — хитро прищурился эльф.
Королева замялась, опустив глаза к полу, и медленно протянула:
— Он — вампир, а я — эльфийка. Это будет совсем странный союз.
— История знает и более причудливые союзы, — усмехнулся Мерилин, приобнимая Эйриэн за плечи. — Мы похожи, сестренка. Оба мы — эльфы и оба — трусы.
«Сестренка», — повторила про себя ее величество, прижимаясь к другу. Раньше он никогда ее так не называл.
Их идиллию нарушил вбежавший в конюшню запыхавшийся Пирин.
— Госпожа Сельба, госпожа Сельба! — громко кричал он.
— Я здесь, — отозвалась королева, вскакивая с насиженного места.
— Там мальчишка от мэра, говорит, что тот ожидает вас у себя.
— Да ты сам как будто от дома мэра бежал, — пошутил Соловей.
— Еду! — Эйриэн вывела Арейона из стойла и, вскочив на коня, во весь опор поскакала по улицам Стиона. Хорошо, что было еще раннее утро и прохожих было мало, а то бы она непременно кого-нибудь зашибла.
Все двери и ворота в доме мэра были распахнуты настежь. Слуга расторопно принял повод коня, как только эльфийка спрыгнула на землю, и сообщил:
— Господин мэр ожидает вас в своем кабинете. Парадную лестницу в несколько десятков ступеней она преодолела за пару прыжков, пробежалась по коридорам и стрелой влетела в кабинет градоправителя.
Он бледный и весь в испарине сидел за письменным столом и трясся от страха. Причины для этого имелись — глава Стиона прекрасно знал, кто скрывается под именем вестника королевы.
— Ваше величество, — пролепетал мэр, пытаясь на негнущихся ногах подняться со стула.
— От похмелья давно придумали рассол, — презрительно бросила Эйриэн, бросившись к столу. Не глядя на перепугавшегося до смерти мэра, она схватила один из листов, лежащих перед ней, пододвинула к себе письменный прибор и размашистым почерком написала:
«ПРИКАЗ
Я, мэр города Стиона, граф Андре ёль ла Грин, властью, данной мне королевой Эсилии Сельб Эйриэн галил Тавейн Эльгайя, повелеваю посольству Пошегрета выдать подателям сего документа удерживаемого ими слугу ее величества Мишеля Валлона.
В случае, если господин Валлон не будет выдан, я буду вынужден применить свою власть и задержать посольство до тех пор, пока приказ не будет выполнен».
— Подписывай! — гаркнула эльфийка на замершего на стуле мэра. Он трясущимися руками поставил именную закорючку и вновь впал в ступор.
— Печать ставь! — Королева была готова задушить градоправителя в порыве бешенства.
Мэр начал беспорядочно шарить по столу и в итоге все же нашел сургуч и печать. Слуга, который наблюдал за этой душераздирающей сценой, услужливо поднес свечу и очень вовремя. Гнев настолько захлестнул Эйриэн, что она потеряла над собой контроль и в комнате начали дрожать стекла.
— Эта бумага может спасти жизнь слуге Ивэна ен Тилгера. — Девушка выхватила бумагу с еще не остывшим сургучом. — Ты понимаешь, что это значит?
Граф Грин медленно кивнул и судорожно вытер пот с лица.
Ее величество хотела еще что-то сказать, но лишь с досадой махнула рукой. Обернулась она только на пороге:
— Сейчас же немедленно пришлешь отряд стражи в «Корону Стиона»! Вернусь — поговорим. Еще раз узнаю, что перепил, сошлю на рудники.
Стекла из окон вылетели со страшным звоном и засыпали пол. Мэр, который чудом остался жив и невредим, медленно сполз под стол.
Сама виновница беспорядка в кабинете мэра в этот момент на всех парах сбегала со ступенек. У ограды ее уже ожидали друзья.
— Ну что? — нетерпеливо спросил менестрель.
— Вот что! — Королева помахала перед его лицом свернутым приказом. — Быстро в «Корону».
— В «Корону»! — дружно воскликнули друзья, разворачивая коней.
До гостиницы они доскакали за считаные стрелки. Военного отряда, который требовала Эйриэн, еще не было, но она не сомневалась, что он уже на подходе. По большому счету, он не особо был ей нужен, так, для моральной поддержки и устрашения врагов.
Эльфийка вломилась в обеденный зал и краем глаза заметила, что что-то здесь не так, как должно было бы быть.
— Где посольство? — Она подскочила к стойке и схватила за шиворот хозяина «Короны».
— Н-нету, — заикаясь, проговорил тот. Он был лепреконом, и его и без того большие глаза чуть не вывалились из глазниц от страха.
— Где? Где они? — вскричала королева. Стаканы на полках опасно застучали. Девушка глубоко вдохнула и попыталась сдержать гнев. Ведь кто-кто, а уж этот этэн точно не был ни в чем виноват.
— У-уехали, — продолжал заикаться лепрекон.
— Как уехали? Куда уехали?
Стаканы вновь принялись выстукивать бешеную дробь.
— Оставь его. — Соловей подошел к подруге и попытался оттащить ее от несчастного кабатчика, но у него это не шибко получилось.