— Хилл-хаус — твой дом? — ровным голосом прочел Артур.
— Дом, — ответила миссис Монтегю.
Доктор вздохнул.
— Ты страдаешь? — прочел Артур.
— На это нам не ответили. — Миссис Монтегю успокаивающе кивнула. — Иногда они не любят говорить, что страдают, не хотят огорчать нас, оставшихся здесь. Вот как тетушка Артура никогда не признается, что заболела, однако Мерриго исправно нас извещает. Только усопшие еще упрямее.
— Терпят и не жалуются, — подтвердил Артур и прочел: — Мы можем что-нибудь для тебя сделать?
— Нет, — прочла миссис Монтегю.
— Можем мы что-нибудь сделать для всех вас?
— Нет. Нет. Нет. Нет. — Миссис Монтегю подняла глаза. — Видите? Одно слово, опять и опять. Им нравится повторяться. Бывают, исписывают одним словом целую страницу.
— Что тебе нужно? — прочел Артур.
— Мама, — зачитала в ответ миссис Монтегю.
— Почему?
— Дитя.
— Где твоя мать?
— Дом.
— Где твой дом?
— Нигде. Нигде. Нигде. А дальше, — миссис Монтегю поспешно сложила листок, — сплошная бессмыслица.
— Не припомню, чтобы планшет разговаривал так охотно, — доверительно сообщил Артур Теодоре. — Очень сильные впечатления.
— Но почему он выбрал именно Нелл? — досадливо спросила Теодора. — Ваш дурацкий планшет не имеет права посылать людям сообщения без их согласия или…
— Не советую оскорблять планшет, — начал Артур, но миссис Монтегю его перебила.
— Так вы Нелл? — спросила она, уставившись на Элинор. Затем повернулась к Теодоре. — Мы думали, Нелл — вы.
— И что? — огрызнулась Теодора.
— На сообщения это, разумеется, никак не влияет, — сказала миссис Монтегю, раздраженно постукивая сложенным листком, — хотя, полагаю, нас могли бы представить друг другу как следует. Я совершенно убеждена, что планшет знал, кто из вас кто, однако мне неприятно, что меня ввели в заблуждение.
— Не завидуй, — сказал Теодоре Люк. — Хочешь, закопаем тебя живьем.
— Если эта штуковина вздумает оставить мне послание, пусть сообщает о кладах, — объявила Теодора. — А не о всякой ерунде вроде цветов для тетушки.
Они старательно избегают на меня смотреть, подумала Элинор. Меня снова выделили, и они по доброте душевной делают вид, будто это пустяки.
— Как по-вашему, почему сообщение адресовано мне? — беспомощно спросила она.
Миссис Монтегю уронила листки на журнальный столик.
— Даже и не знаю, дитя мое. Впрочем, вы ведь уже не совсем дитя. Быть может, вы душевно более восприимчивы, чем догадываетесь. Хотя… — она безразлично отвернулась, — как такое возможно? Прожить в этом доме неделю и не получить даже самого короткого послания с той стороны… Дрова прогорели, их надо поворошить.
— Нелл не нужны послания с того света, — ласково проговорила Теодора, беря холодную руку Элинор в свою. — Нелл надо в теплую постельку и баиньки.
Мне нужно, чтобы меня оставили в покое, очень четко подумала про себя Элинор. Мне нужно тихое место, чтобы полежать и подумать, тихое место среди цветов, где я могу спокойно помечтать о своем.
4
— Я, — важно произнес Артур, — расположусь в комнате рядом с детской, где услышу любой звук. Я буду держать наготове взведенный револьвер — не пугайтесь, дамы, я отлично стреляю — и фонарик, а также очень громкий свисток, которым смогу вас созвать, если увижу что-нибудь достойное вашего внимания или мне потребуется… э-э… ваше общество. Так что спите спокойно.
— Артур, — объяснила миссис Монтегю, — будет совершать регулярные обходы: каждый час обходить второй этаж. Я не считаю, что ему надо спускаться — ведь я буду наверху. Мы это все уже не раз проделывали. Идемте.
Они молча поднялись вслед за ней по лестнице, наблюдая, как миссис Монтегю нежно поглаживает перила и деревянную резьбу на стене.
— Какое счастье знать, что обитатели этого дома только и ждут случая поведать свои истории, дабы освободиться от бремени скорбей. Итак. Первым делом Артур осмотрит спальни. Артур?
— Приношу извинения, дамы, приношу извинения. — Артур распахнул дверь синей комнаты, в которой жили теперь Теодора и Элинор. — Хорошенькое гнездышко, — похвалил он, — как раз для очаровательных дам. Если желаете, я избавлю вас от хлопот и сам загляну под кровати и в шкаф.
Под их серьезными взглядами он встал на четвереньки и заглянул под кровати, затем встал и отряхнул руки.
— Все безопасно, — был его вердикт.
— А моя комната где? — спросила миссис Монтегю. — Куда молодой человек отнес мои вещи?
— Точно в торце коридора, — сказал доктор. — Мы зовем ее детской.
Миссис Монтегю в сопровождении Артура решительно прошла по коридору. На холодном пятне она поежилась.
— Мне понадобятся еще одеяла. Пусть молодой человек принесет мне одеяла из другой спальни. — Она открыла дверь и кивнула. — Белье на кровати вроде свежее, это да, но вот проветривали ли комнату?
— Я предупредил миссис Дадли, — ответил доктор.
— Чувствуется затхлость. Артур, вам придется, несмотря на холод, открыть окно.
Звери со стен детской мрачно смотрели на миссис Монтегю.
— Может быть, все-таки… — Доктор замялся, опасливо глядя на ухмыляющиеся рожи у двери. — По-моему, лучше все-таки кому-нибудь с тобой остаться.
— Дорогой мой. — Присутствие усопших настроило миссис Монтегю на благодушный лад, и теперь она говорила с ласковой улыбкой. — Сколько часов — сколько, сколько часов — провела я в чистейшей любви и понимании, одна в комнате и в то же время не одна? Дорогой мой, как мне тебя убедить, что нет никакой опасности там, где есть только любовь и сочувствие? Я здесь, чтобы помочь этим несчастным — протянуть им руку сердечного отклика, показать, что их по-прежнему помнят и готовы выслушать, готовы рыдать вместе с ними; их одиночеству пришел конец, и я…
— Да, — сказал доктор. — Но дверь все-таки не закрывай.
— Не запру, если ты настаиваешь. — Миссис Монтегю демонстрировала чудеса великодушия.
— Я буду в другом конце коридора, — сказал доктор. — Совершать обходы не предлагаю, раз этим займется Артур, но если тебе что-нибудь понадобится, я услышу.
Миссис Монтегю рассмеялась и помахала ему рукой.
— Несчастные души нуждаются в твоей защите куда больше, чем я, — сказала она. — Конечно, я сделаю все, что в моих силах. Однако они очень ранимы, при своих каменных сердцах и незрячих очах.
Появился Артур в сопровождении Люка, который с трудом сдерживал смех. Артур только что обошел все спальни на этаже.
— Все чисто, — кивнул он доктору. — Можете смело отправляться спать.