– Олеся! – закричала я.
Девушка обернулась и увидела меня.
– Чего надо? – мрачно осведомилась она.
– Давай познакомимся. Виола. Но лучше зови меня просто Вилка.
– Меня Грибков отпустил.
– Я не из милиции.
– Да? А в кабинете сидели, бумажки перебирали… – недоверчиво отметила Олеся.
– Пишу книгу об истории Евстигнеевки, поэтому пришлось изучать архив.
– Нашли на что время тратить, – захихикала Филимонова.
– У вас раньше в поселке жили замечательные люди, ученые.
– Может, и так, – без энтузиазма отметила девушка, – но сейчас здесь обитают одни гоблины тупорылые. Ничего тут хорошего нет, ни кино, ни кафе, ни магазинов. Маршрутка до станции вечно ломается.
– Зато воздух свежий!
– Лучше в Москве бензином дышать, – уперлась девица. – Там метро есть, хачмобили ездят. А у нас хрен! Утром придешь на остановку, скачешь дурой – нет автобуса. Вот и тащись, Олеся, пешочком до больницы. Ненавижу Евстигнеевку! А все мама… Знаете, как мы в этой дыре оказались?
– Нет, – поддержала я разговор.
– Папахен мой, долдон, узнал, что деревня под снос запланирована. Вроде тут олигархи поле для гольфа делать хотят. Значит, жителей выселят и хорошие квартиры дадут. Мы тогда в Истре жили, в однушке, втроем. Вот отец и подсуетился, поменялся на избу. Сарай, е-мое! Сортир во дворе, зимой с горшком живем, чтобы по снегу через огород не бегать. И ведь говорила ему мама: «Игорь, проверь, точно в Евстигнеевке поле будет? Не ошибись!» А папахен в ответ: «Молчи, баба! Ты дура! У меня повсюду начальники друганы, в каждом кабинете свои пацаны сидят». И получилась полная жопа! Поле построили, только в Нахабине. Евстигнеевка как жила, так и живет, а мы из однушки в Истре в сарай угодили. Папахен помер, а нам с мамой мучиться. Красиво?
– Кто такая Жанна Бирк? – перебила я медсестру.
– Подруга моя. А че?
– У нее редкая фамилия.
– Нельзя, что ли, такую иметь? – агрессивно спросила Олеся.
– Не кипятись. Просто я слышала про Жанну Бирк, но ей сейчас должно быть немало лет, по возрасту она совершенно не годится тебе в закадычные подружки.
– А, так вы, наверное, про ее бабку слышали, – неожиданно заулыбалась Олеся. – Жанку в ее честь назвали. Прикольная старушка, как начнет про свою жизнь рассказывать, заслушаешься! Не то что моя мать, у той ну ничего интересного: в школе отучилась, замуж выскочила, меня родила – и ку-ку, помирать скоро. А у Жанкиной бабки прямо кино! У ней муж был Феликс… Его убили и ограбили… Унесли огромную ценность – попугая. Дорогого! Бандиты знали, что у Феликса статуэтка будет. В поезде напали!
Я схватила Олесю за руку.
– Адрес Бирк знаешь?
– Конечно.
– Говори!
– Улица Ленина, дом пять.
– В Москве есть такая улица? Я думала, остался лишь Ленинский проспект, – изумилась я.
– Бирк живет в Палашовке, – уточнила Олеся. – Туда надо ехать на маршрутке. Это городок, где наша клиника находится. Но можно и пешком, напрямик через лес.
– У Жанны есть телефон?
– Конечно, – снисходительно кивнула Филимонова, – у каждой уважающей себя девушки есть мобильный в сумке.
– Сделай одолжение, позвони ей и предупреди о моем приезде.
– Нашлась хитрая! Стану я на вас деньги тратить!
– Да, конечно, ты права. Скажи номер, с моего аппарата звякнем.
– Ну ладно, – после некоторого колебания согласилась Олеся.
Я вытащила из кармана сотовый и удивилась:
– Отключился!
– Так нажмите на кнопочку сверху. У меня похожий был, – авторитетно заметила Филимонова, – неплохая моделька, но дешевая. Моя круче! Во, глядите, самый последний вариант. Офигенных бабок стоит! Мне все девки завидуют, круче ни у кого нет!
Я пропустила хвастливые речи девчонки мимо ушей.
– Почему аппарат не включается?
– Батарейка села, – подсказала Олеся.
– Точно! Давно не заряжала телефон. Послушай, позвони по своему мобильному, а я оплачу расход.
– Тысяча рублей, – не растерялась будущий кардиохирург.
– Что за тариф такой?
– Не хотите, не надо.
– Ну ладно, я согласна.
– Сначала бабки!
Кипя от негодования, я открыла кошелек, выхватила из него купюру и только тут увидела трубку, которой хвасталась Олеся. Аппарат выглядел вызывающе дорого: корпус не пластиковый, а обтянутый красной кожей, заднюю панель украшали стразы, кнопки походили на леденцы.
– Прикольная штучка, – пробормотала я. – Сколько стоит?
– А не знаю, – кокетливо дернула плечиком Олеся. – Это подарок.
– Кто же потратил такую уйму денег?
Филимонова загадочно усмехнулась.
– Познакомилась с парнем, он и отвалил.
– Повезло подцепить олигарха?
Олеся выпятила вперед хилую грудь.
– Я красавица!
– Верю.
– Умею себя подать в выгодном свете.
– Отлично!
– Кирилл сразу влюбился.
– Его зовут Кириллом?
– Ага.
– И как с ним связаться?
– Зачем?
– Дай мне номер телефона щедрого кавалера!
– Чего привязались? Отстаньте! Вот Жанке я звякну, раз договорились, не подведу.
– Олеся, – сказала я, – присвоение принадлежащей другому человеку вещи называется воровство!
– Вы о чем? – сделала шаг назад девчонка.
– Я близкая подруга Даны Гарибальди и вижу у тебя в руках ее мобильный.
– Ни фига подобного! – нервно воскликнула Филимонова.