– Это не затруднит меня, Джорджи.
Может ли она отказаться от предложения Мэта? Джорджи посмотрела на Роберта. Восторг на лице брата послужил ответом на ее вопрос. Нет, не может.
– Ну что ж, если так…
Голос Джорджи был едва слышен. В любую минуту она готова была взорваться, но старалась не подавать виду.
– Да, меня это нисколько не затруднит.
Мэт подошел к ней ближе. Она почувствовала запах его тела.
– Мне будет очень приятно.
Мягко, но очень серьезно сказал он, затем после долгой паузы добавил:
– И мы оба знаем это.
На сей раз Джорджи не смогла ничего ответить Мэту. Она обреченно стояла рядом с ним. Мэт окликнул Роберта и предупредил, что отвезет Джорджи в офис, а потом присоединится к ним в «Белом рыцаре». Джорджи посмотрела на красный «ламборджини», стоявший на обочине дороги. Она никогда не ездила в такой машине. В другое время, с другим шофером она с удовольствием прокатилась бы, но этот автомобиль был слишком похож на своего хозяина.
Она села в автомобиль, и Мэт аккуратно захлопнул за ней дверцу. Машина была очень низкой, Джорджи казалось, что она сидит у самой земли. Но все эти ощущения были несравнимы с теми, что охватили ее, когда Мэт сел на сиденье рядом и повернулся к ней.
– Ты не хочешь снять сапоги?
Когда она села в машину, голенища тяжелых резиновых сапог оказались почти у самого ее подбородка. Как же ему нравится издеваться над ней! Она и без того знает, что выглядит смешно. Ну и пусть! Это только подтверждает ее мнение о нем. Он страшный человек!
– Нет. – Джорджи заставила себя бросить высокомерный взгляд в сторону Мэта.
– Я могу выйти из машины и помочь тебе снять их, – неожиданно предложил он. – Тебе, наверное, неудобно сделать это самой в такой узкой юбке?
Джорджи почувствовала себя в ловушке.
– Нет, я прекрасно себя чувствую в сапогах, – натянуто возразила она и, не отрываясь, уставилась в лобовое стекло автомобиля.
– Неужели ты не можешь хотя бы на минутку расслабиться в моем присутствии? – спокойно продолжал Мэт. – Клянусь, я не сверну на глухую тропинку и не заставлю тебя убегать от меня по ухабам.
– Я вовсе так не думаю, – скороговоркой произнесла Джорджи.
Зачем только она села в эту проклятую машину?!
Какое-то время Мэт, удивленно подняв брови, смотрел на Джорджи, затем отвернулся и нажал на стартер. Он словно наслаждался ее неловким положением.
– У тебя милая машина, – чопорно произнесла Джорджи – только чтобы доказать, что она не волнуется.
– Милая? – переспросил Мэт так, будто услышал что-то оскорбительное. – Джорджи, милыми бывают гостиные, старые девы, посетители зоопарка и множество других скучных вещей. «Ламборджини»… – он сделал паузу, – относится к другой категории.
Она разозлила его. Отлично. Как приятно прокалывать эту дубленую кожу!
– Может быть, но мне она кажется милой, – сладким голосочком повторила Джорджи. – В конце концов, это всего лишь машина, железка, при помощи которой ты можешь добраться из пункта А в пункт Б. Средство передвижения.
– После этого мне не о чем с тобой говорить.
Джорджи видела, как Мэт посмотрел на обтянутый кожей руль, затем на панель. Он словно искал подтверждение тому, что гордится своей машиной не меньше, чем раньше. Девушка подавила улыбку. Что ж, возможно, она вела себя не совсем красиво, но ведь Мэт сам сказал, что он уже большой мальчик. Должен понимать такие вещи.
– Мне жаль, если я обидела тебя, – извинилась Джорджи.
– Конечно, жаль. – Хриплый голос ударил по ее нервам.
Она снова мельком взглянула на выразительный профиль. Рукава рубашки были закатаны и открывали мускулистые руки, обильно покрытые черными шелковистыми волосками.
Шикарная машина, сильный мужчина за рулем, яркое майское солнышко скользит по деревьям. Все как в глупых мечтах. Джорджи находилась на грани истерики. Он был великолепен, этот Мэт де Капистрано.
– У тебя две машины? Эта и «мерседес»? – осторожно спросила Джорджи после долгой паузы, которая становилась просто невыносимой.
– Еще один гвоздь в мой гроб?
Мэт произнес это истинно английское выражение, даже не взглянув в ее сторону. Низкий голос и знакомый акцент заставили ее напрячься.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – тихо сказала она.
– Все ты прекрасно понимаешь, – еще тише ответил Мэт.
– Послушай, Мэт…
Пронзительный писк тормозящей машины не дал Джорджи договорить. Мэт остановил машину на обочине и выключил мотор.
– Что ты делаешь? – нервно спросила Джорджи.
– Просто хочу поговорить с тобой с глазу на глаз, вот и все, – спокойно произнес Мэт. – Так что не паникуй, маленькая английская мышка.
Мышка? Это было самое ужасное из того, что он мог сказать ей. Джорджи резко повернула голову и увидела, как губы Мэта растянулись в иронической улыбке. Опять он издевается над ней.
Но вдруг улыбка исчезла.
– Нам нужно объясниться, Джорджи.
– Разве? – Джорджи так не думала.
Она не хотела этого. Тем более здесь, в его роскошной машине. Он сидит так близко, и ей некуда бежать. Не следовало противоречить ему. Она слишком поздно поняла это.
– Ты смотришь на меня, как на врага, а это совсем не так, – мягко сказал Мэт. – Если твой брат понесет убытки, я тоже пострадаю. Если он получит прибыль, и я окажусь в выигрыше.
Джорджи посмотрела Мэту в глаза, и в эту же секунду почувствовала, что ненавидит его. Ее ненависть к Мэту становилась все сильнее и сильнее. Это не было связано с Робертом и его делами. Глядя в холодные серые глаза, Джорджи понимала: это имело отношение только к ней самой. Наконец она справилась с волнением.
– Ты пользуешься его доверием. Этот бизнес – все, что осталось у Роберта. Для тебя же проект – всего лишь капля в океане твоей империи. Даже если дело прогорит, ты не почувствуешь этого.
– Мои проекты никогда не «прогорают». Это очаровательное слово не из моего лексикона. И я не допущу, чтобы проект твоего брата стал первым моим «прогоревшим» делом. Кроме того…
Мэт замолчал, и Джорджи с нетерпением спросила:
– Что?
– Кроме того, ты неправильно оцениваешь его состояние, – спокойным голосом сказал Мэт.
– Можешь не сомневаться, я знаю все, – возразила Джорджи. – У Роберта нет от меня секретов.
– Я говорю не о деньгах, Джорджи.
Мэт сидел рядом с Джорджи, положив руку на спинку ее сиденья, и смотрел ей прямо в лицо. Она была натянута как струна. Это просто наказание какое-то! Каждая их встреча оборачивалась какой-нибудь неприятностью.