— Мне не понравилось, — твердо произнесла она. Но потом, одумавшись, поправилась: — Нет, конечно, мне нравится. Очаровательный дом.

Картер улыбнулся, погладив ее по голове.

— Маленькая врушка, — мягко подзадорил он ее, — ничего страшного, если тебе не нравится. Джен тоже его не очень любит.

— Ну что ты, мне нравится, но...

— Что? — он с интересом взглянул на нее.

— Он, ну я не знаю, слишком официальный, что ли.

Мужчина посмотрел ей прямо в глаза и поцеловал. Либерти почувствовала, как сильно бьется его сердце.

— В детстве у нас был такой маленький дом, что не было места даже кошке. Наверное, поэтому я теперь стремлюсь ко всему большому.

— А я никогда не хотела кошку, — ответила Либерти и теснее прижалась к нему.

— Умная девочка.

Либерти не могла разглядеть его лицо, но поняла, что он говорит серьезно. Картер снова посмотрел ей в глаза, теперь говорить было бессмысленно.

Его губы были такими мягкими и нежными, что она не могла от них оторваться. Каждая частичка ее тела трепетала от его жарких прикосновений. Она желала его, хотела быть с ним. Никогда еще она не испытывала подобного чувства.

Руки Картера ласкали ее тело. Он начал расстегивать ее кофточку. Девушка почувствовала тепло его пальцев. Она не могла противиться ему, только не сейчас.

Мужчина тяжело дышал. Из груди Либерти вырвался тихий стон. Никто еще не мог довести ее до такого состояния, даже Жерар, который считал себя умопомрачительным любовником. Это что-то необыкновенное.

Неожиданно их прервал женский голос.

— Картер? Я вернулась. Ланч был отвратительный, и теперь я хочу...

Либерти резко отстранилась от возлюбленного. Она успела поправить прическу, привести свою одежду в порядок до того, как в комнату влетела Дженифер.

— Привет, Джен, — произнес он ровным голосом, — это Либерти. Либерти, знакомься, это Джен.

— Ой, простите, я не знала... Я имею в виду...

— Я думаю, мы все понимаем, что ты имеешь в виду, — холодно прервал ее Картер, — просто скажи «привет».

— Привет, — сказала девушка, протянув руку Либерти, — помнишь, мы разговаривали с тобой по телефону. — Она незаметно показала брату язык.

— Точно. Два дня назад.

— Я надеюсь, ваш ланч был лучше, чем у меня. Все блюда холодные, мясо недожаренное, а картофель сырой.

— Ужасно, — присоединился к разговору хозяин дома.

— Может, кофе? — проигнорировав его, продолжала Дженифер. — Я как раз собиралась варить кофе.

— Большое спасибо, но мне уже пора собираться.

— Не уходите, — девушка взяла Либерти за руку и умоляюще посмотрела ей в глаза. — Я ни разу не встречала женщину, которая бы так хорошо влияла на моего братца.

— Никто на меня не влиял, — возразил Картер. Но Либерти почти не слушала. В последний раз она испытывала подобное в пятом классе, когда мисс Финн, учительница по рисованию, застала ее вместе с Дэном Миллером в гараже. Парочки целовались там каждый день, но в этот раз именно она убедила мальчика пойти туда. Потом учительница так кричала на них, что Либерти свято поверила, что совершила преступление века. Она точно не помнила, что говорила учительница, прошло слишком много времени, но после того случая молоденькая мисс Фокс долго не могла ни с кем целоваться.

— Простите, но мне правда нужно идти, — мило улыбнувшись, произнесла Либерти. — Я должна подготовиться к важной встрече, которая назначена на завтрашнее утро. Картер как раз закончил показывать мне дом.

— Правда, он какой-то бездушный? Полно всяких дурацких мальчишеских штуковин. Надеюсь, мой брат когда-нибудь поймет это.

— Скажи «до свидания», Джен, — холодно перебил ее мужчина.

— До свидания, Либерти, — кротко произнесла девушка, испуганно взглянув на брата, — было приятно с вами познакомиться.

— До свидания.

По дороге к выходу они не обмолвились ни словечком, но на улице Либерти немного успокоилась.

— У тебя прекрасная сестра.

— Не говори мне о Джен, — зло прорычал он в ответ, — во всяком случае, не сейчас.

Девушка тяжело вздохнула.

— Надеюсь, она не поняла... — Либерти не знала, как лучше выразиться.

— Что я целовал тебя?

— Поцелуи всегда существовали. Поцелуи невинны. Бабушка целует внуков. Друзья целуются.

— Послушай, ну какая разница, что думает моя сестра? — спокойно парировал Картер. — Мы встречаемся, она ничего не увидела, что еще?

«Мы встречаемся». Когда это он успел решить?

— Картер.

— Мы встречаемся! Возможно, ты сейчас придумаешь сто и одну причину, чтобы этого не было, но это случилось. Я хочу быть с тобой, ты хочешь быть со мной. Все очень просто.

Она не могла поверить. Опять он все повернул так, как хотел. Но ей нечего было возразить. Она на самом деле хотела быть с ним. Очень хотела. Но тогда ей предстоит играть с огнем.

— Не буду спрашивать, чего больше тебе хочется: физического или эмоционального удовлетворения. Я не буду торопить тебя.

— Останемся друзьями, — нежно произнесла она.

Друзьями? Он не поверил своим ушам.

— Милая, я должен тебе сказать, раз ты еще не поняла, что чувства, которые я испытываю к тебе, далеки от дружеских. Вот Адам — мой друг. Причем хороший. А ты вызываешь во мне совершенно другие эмоции.

Либерти улыбнулась, она ничего не могла с собой поделать.

— Хорошо, но я не готова заходить так далеко, понимаешь?

Картер взял ее за руки.

— Прости, я чувствую себя виноватым. Я не хотел торопить тебя. Если тебе нужно время, я буду ждать. Но если тебе что-то во мне не понравится, мы сразу расстанемся. Как ты на это смотришь?

Либерти не ответила. Она не могла вымолвить ни слова. Все будет хорошо. Должно быть хорошо. Но чего-то она все же опасается: чего именно?

— Хорошо, — наконец произнесла она, — попробуем.

Глава 5

Либерти могла честно признаться себе, что последние три недели были самыми прекрасными в ее жизни.

Они с Картером встречались каждый вечер. Даже обеденные перерывы они проводили вместе. Жизнь до него превратилась в бледное воспоминание.

Картер водил ее в театры, кино, галереи искусств, рестораны... Но иногда они просто гуляли по улицам города, взявшись за руки, весело о чем-то болтая. Они могли говорить абсолютно обо всем. Вернее, почти обо всем. Либерти запретила ему обсуждать ее мать. То, что он тогда сказал ей, все еще причиняло боль.