Поппи молча бросилась вверх по лестнице, всем своим видом давая понять, что она думает обо всем этом вечере. Кристи лишь с большим трудом удалось удержать на лице вежливую улыбку.
– Но ведь я и видела тебя всего лишь несколько часов, да и то в самолете, – запротестовала она с молящими нотками в голосе. – За целую неделю мог бы найти для меня пару часов. – Кристи, я был в Америке по делам, – терпеливо объяснил Димитриос. Я работал с семи утра до позднего вечера. У меня просто не было времени. – О'кей, дорогой, – капитулировала вдруг Кристи, с сияющей улыбкой взяла его под руку и потащила вверх по лестнице. – Я прощаю, но придется тебе это компенсировать. Только работа и никакой жизни… – Она бросила на Рию хитрый, как у лисицы, взгляд. – Скажите Розе, что я буду завтракать у себя в комнате, хорошо, дорогая?
Всего за несколько часов она низвела меня до положения служанки, сердито подумала Рия, передавая просьбу Розе, которая явно не обрадовалась. Но эта женщина знает, что делает. Так ловко манипулировать людьми!.. Следующее утро задало тон всем последующим дням. Шокировав всех присутствующих, Кристи спустилась к завтраку в пеньюаре, но с прекрасным макияжем, а как только мужчины отправились на завод, она тоже пропала. В полдень она вновь объявилась, посидела с Кристиной за ленчем, а затем принялась бродить по саду и по дому, листать иллюстрированные журналы и совсем загоняла Розу, то и дело приказывая принести охлажденный напиток. Одета она была безупречно, ни один локон не выбивался из прически, и всякий раз, стоило ей увидеть стройную фигурку Рии, глаза ее начинали холодно блестеть.
Поппи и Кристи сразу пришли к молчаливому соглашению не замечать друг друга, но по какой-то причине Кристи не хотела оставлять в покое Рию. Враждебные зеленые глаза следовали за Рией повсюду, но особенно досаждали острый язык и «полезные» советы, произнесенные бархатным голоском.
– Думаю, вы должны быть страшно благодарны Димитриосу. Ведь он позволил вам отплатить ему за его щедрость, хотя бы немного, – протянула она в первый день, когда Рия, хмуря лоб над греческими названиями, ставила галочки в списке подарков к свадьбе.
– Что вы имеете в ВИДУ? – спокойно спросила Рия и медленно вдохнула, чтобы удержать себя в руках.
Кристи перегнулась к пепельнице через спинку канапе и, стряхивая пепел с сигареты в длинном мундштуке и одновременно любуясь своими тонкими пальцами с красными наманикюренными ногтями, произнесла злорадно:
– Я прекрасно понимаю, как ужасно вы себя чувствуете после того, как ваша маленькая кузина так ловко охмурила Никоса. Да потом еще задержаться здесь на бесконечный отпуск, неделя за неделей…
Все это было так далеко от истины, что Рия смотрела в красивое ехидное лицо совершенно безучастно.
– Совсем не так, – наконец выдавила она. – Никое и Поппи любят друг друга, и Димитриос попросил меня остаться, чтобы помочь.
– Да что вы? – Кристи уничижающе усмехнулась и опять принялась листать журнал, раздраженно переворачивая страницы.
Вечера были еще более несносными. Как только Димитриос возвращался домой, Кристи прилипала к нему и не отходила ни на шаг, обвивая его, как вьюн, и, драматично вздыхая, разыгрывала неимоверную усталость. После того первого памятного вечера Рия всячески избегала Димитриоса, укрываясь у себя в комнате сразу после ужина и не выходя по утрам до тех пор, пока во дворе не раздавался звук мотора его машины. После его возвращения она как оцепенела – срабатывал инстинкт самосохранения. Всю первую ночь она проплакала, с трудом заснув, а теперь существовала как бы в подвешенном состоянии. Она понимала, что тем самым только льет воду на мельницу Кристи, но ничего не могла с собой поделать.
Ей казалось, что он ничего не замечает, но на четвертый вечер, когда она уже собиралась спать, вдруг раздался легкий стук. Решив, что это Роза с обычным стаканом молока на ночь, на чем так настаивала Кристина, считавшая, что она слишком похудела, Рия набросила легкий халат прямо на голое тело и подбежала к двери. Димитриос стоял в угрожающей позе, руки на поясе.
– Мне надо с тобой поговорить.
Он прошел в комнату, и Рии почудилось, что его костюм пахнет духами Кристи. Она закрыла дверь.
– Итак? – Он стоял лицом к ней, угрюмый и угрожающий, со скрещенными на груди руками и прищуренными глазами. – Сама расскажешь или мне надо вытягивать из тебя? Что, собственно, происходит?
– Не понимаю, о чем ты, – вызывающе солгала Рия, чувствуя, что ее подташнивает от тяжелого запаха духов. – В самом деле? – Его стальные глаза сердито смотрели на легкую фигурку девушки, стоявшей перед ним с высоко поднятым подбородком. – Значит, я все придумал? – Она молчала, и он нахмурился. – Послушайте, леди, я не уйду отсюда до тех пор, пока вы мне не расскажете, почему ретируетесь, как насмерть перепуганный кролик, всякий раз, когда меня видите. Рия сразу обиделась от нелестного сравнения.
– Кристи говорит, что ты слишком усердствуешь. Это правда?
– Нет, – сердито ответила Рия. – Почему бы ей не держать свое мнение при себе?
– А что ты так взбесилась? – Он провел рукой по черным волосам. – Она просто хочет помочь.
– Что ж, это ее первая помощь с тех пор, как она здесь объявилась! Произнеся эти слова, она тут же поняла, что только губит себя такой сварливостью.
– Послушай, я же вижу, что-то не дает тебе покоя, и я должен знать, что именно. – Терпение его явно истощалось, и голос начал вибрировать. —Когда я уезжал, мне казалось, что между нами все прекрасно, и вот я возвращаюсь и…
Едва он вспомнил о том времени, на которое она возлагала так много надежд, как весь ее бойцовский пыл туг же испарился. Она скорее умрет, чем сознается ему в том, что разрывается на части, когда видит его с Кристи. Никогда она не доставит ему такого удовольствия.
– Со мной все в порядке. – Голос ее звучал отчужденно. – Если я не хочу проводить каждую минуту своей жизни в твоей компании, то это еще не значит, что со мной что-то не так. Ты, конечно, неотразим, но не настолько.
– Ушам своим не верю! – Он был очень сердит и слегка сбит с толку. Да кто тебя заставляет проводить со мной каждую минуту?
– Уж ты-то – никогда, – бросила Рия, не заботясь о логике. Она понимала, что говорит глупости, но уже закусила удила. – А я бы и не согласилась, даже если бы ты и попросил!
– Точно?
Он иронично поджал губы и, прежде чем она разгадала его намерения, сгреб ее в охапку и со всей страстью припал к ее губам. На какое-то время она была парализована, но потом ею овладела дикая ярость. Нет! Больше это не повторится! Да кто дал ему право целыми днями не обращать на нее внимания, а потом считать, что она с благодарностью бросится к нему в объятья, стоит ему только вспомнить о ее существовании?
Она пнула его ногой в голень, и он поморщился от боли, но только сильнее прижал ее к себе. Она продолжала бороться, стуча кулаками по его железной спине. Его губы раздирали ее губы, точно наказывая, и она даже почувствовала привкус крови.