Теперь у него прочное положение в лучшей рекламной компании округа. Никто не сомневается, что Филип Куин скоро поднимется на самую вершину общественной лестницы. И глядя на мужчину, который носит элегантные костюмы, может сделать заказ в ресторане на безупречном французском языке и не ошибиться в выборе вина, никто бы не поверил, что когда-то ему приходилось грабить магазины, чтобы не сдохнуть с голоду.
Филип гордился своими достижениями – может быть, слишком уж гордился, – но считал, что только успехами может выразить свою благодарность Куинам.
Однако в нем еще оставалось достаточно от прежнего жесткого и эгоистичного мальчишки, чтобы взбунтоваться при одной мысли о том, что придется отступить хоть на дюйм. И все-таки предать Рэя и Стеллу он не мог: слишком много они вложили в него. Значит, придется найти какой-то компромисс.
Филип обернулся, взглянул на дом. Наверху темно – наверное. Сет уже спит. Филип не мог разобраться в своих чувствах к мальчишке. Он смирился с его появлением в семье. Он понимал его. И все-таки этот парень иногда раздражал Филипа. Может быть, потому, что он видел в Сете Делотере себя?
А что, если Сет – действительно сын Рэя Куина?
Филип сжал зубы. Мог ли человек, которого он боготворил полжизни, поддаться соблазну, Предать жену и семью? И даже если допустить такую возможность – неужели он оказался способен отвернуться от собственной плоти и крови? Как мог человек, усыновивший чужих детей, больше десяти лет пренебрегать собственным сыном?
«У нас и без этих вопросов достаточно проблем, – напомнил себе Филип. – Главное – сдержать обещание. Сохранить мальчишку».
Когда он вернулся к освещенному заднему крыльцу, Кэм сидел на ступеньках, а Этан – в качалке.
– Утром я вернусь в Балтимор, – объявил Филип. – Узнаю, что выяснил адвокат. Ты сказал, что фамилия социального работника Спинелли?
– Да, – ответил Кэм, уставившись на кружку с кофе, которую держал в руках. – Анна Спинелли.
– Вероятно, она из окружного отделения, из Принцесс-Анн. Я проверю. – Филипу всегда становилось легче, когда он сосредотачивался на деталях. – Я считаю, мы должны предстать перед ней как три образцовых гражданина. Я уже отвечаю всем требованиям. – Филип сухо улыбнулся. – А вам двоим еще придется поработать над имиджем.
– Я сказал Спинелли, что найду работу, – откликнулся Кэм, передернувшись от отвращения.
– Я бы не спешил с работой, – заметил Этан. – У меня есть одна идея, только надо ее хорошенько обдумать. Мне кажется, что, раз уж мы с Филом будем жить здесь – а мы оба работаем, – ты мог бы вести хозяйство.
– О Господи… – еле выдавил Кэм.
– Подожди. – Этан замолчал, покачался немного, затем продолжил: – Ты будешь тем, что они называют главным опекуном. Если в школе возникнут проблемы – например, Сет заболеет или еще что, – ты всегда будешь под рукой.
– Звучит разумно, – согласился Филип и, почувствовав себя увереннее, подмигнул Кэму. – Ты будешь мамочкой.
– Пошел ты к черту!
– Тебе придется последить за своей речью, мамочки так не разговаривают.
– Если думаешь, что я буду стирать твои грязные носки и скрести сортир, то можешь считать, что зря потратил время на то шикарное образование, которым ты так гордишься.
– Все это только временно, – миролюбиво сказал Этан, хотя с удовольствием представил себе Кэма в фартуке смахивающим паутину метелкой из перьев. – Потом мы разделим обязанности: мы ведь в детстве всегда что-то делали по дому. Но в ближайшие дни, пока я не перестрою свой распорядок, а Филип не уладит юридическую сторону, все будет на тебе.
– Но мне тоже надо разобраться со своими делами! – Кэм ухватился за этот последний довод, как утопающий за соломинку. – Мои вещи разбросаны по всей Европе…
– Ты все прекрасно успеешь: Сет ведь целый день в школе. – Этан рассеянно погладил собаку, дремавшую рядом с качалкой.
– Ладно, – Кэм понял, что бороться дальше бесполезно, и сдался. – Но давайте сразу договоримся. Ты, – указал он на Филипа, – будешь привозить продукты: у нас почти ничего не осталось. А Этан будет смешивать то, что ты привезешь. Может, получится пища. И все сами стелют постели, черт побери! Я вам не горничная.
– А как насчет завтрака? – сухо спросил Филип. – Ты же не отправишь мужчин на работу без горячей еды?
Кэм злобно оглядел брата.
– Веселишься?
– Мне не до веселья. – Филип сел на крыльцо рядом с Кэмом, откинулся и оперся локтями о верхнюю ступеньку. – Кстати, кто-то должен объяснить Сету, что нужно вести себя с людьми повежливее.
– Ну да! – фыркнул Кэм. – Объяснение, конечно, поможет.
– Если он будет так разговаривать с соседями, социальным работником, учителями, это произведет плохое впечатление. Кстати, как у него дела в школе?
– Откуда я знаю, черт побери?!
– Послушай, мамочка… – Филип не успел закончить, поскольку Кэм ткнул его локтем под ребра.
– Продолжай в том же духе – и останешься еще без одного костюма, шутник!
– Дай мне переодеться, и проведем пару раундов. А еще лучше… – Филип выгнул бровь и выразительно кивнул на Этана.
Кэм почесал подбородок, молчаливо одобрил план и отставил пустую кружку. Затем они оба вскочили так быстро, что Этан не успел и глазом моргнуть. Не обращая внимания на ругательства, братья схватили Этана за руки и за ноги и вытащили из качалки. Саймон возмущенно залаял и стал носиться вокруг мужчин, тащивших его сопротивляющегося хозяина с веранды.
В кухне в ответ завизжал щенок и бросился к двери, бешено виляя хвостом. Сет кинул на пол кусок цыпленка и, пока Глупыш пожирал его, с веселым изумлением следил за силуэтами, удалявшимися к причалу.
Сет еще раньше спустился в кухню набить чем-нибудь пустой живот и, сунув в рот куриную ножку, прислушивался к разговору Куинов.
Они вели себя так, будто действительно собирались оставить его! Даже не зная, что он подслушивает, они говорили об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Сет вздохнул с облегчением. Во всяком случае, решил Сет, они его не выгонят, пока не забудут о своем обещании или не наплюют на него.
То, что обещания ни черта не стоят, Сет знал по собственному опыту. Кроме обещания Рэя… Рэю он поверил. Но потом Рэй умер и все испортил, однако Сет прекрасно понимал, что каждая ночь, проведенная в этом доме, в чистой постели со свернувшимся рядом щенком, была спасением. А когда Куины решат передать его той тетке из социальной службы, он сбежит.
Потому что он скорее умрет, чем вернется туда, где жил раньше!
Щенок тыкался носом в дверь, привлеченный смехом, лаем и криками на улице. Сет скормил ему еще кусок цыпленка, чтобы отвлечь и успокоить. Ему тоже хотелось выйти из дома, пробежаться по лужайке, присоединиться к веселью… к семье. Но он знал, что ему не обрадуются. Они остановятся и уставятся на него, не понимая, какого черта он явился и что с ним делать.