— Ты была влюблена в Дела?
— Обязательная пятиминутная влюбленность, — уточнила Мак, доставая из холодильника пиво. — Хотя, пожалуй, трехминутная. Пятиминутная была у Эммы.
— Эмма была… хм.
— И как-то я проглядела его. Я имею в виду Картера. А, это тот заумный парень! И вдруг, хлоп — это тот самый парень! Забавно.
— Хорошо выглядишь.
— Хорошо себя чувствую почти все время. — Мак вручила ему пиво, и они чокнулись банками. — Когда не паникую. Я никогда раньше не влюблялась. Вожделение, да, испытывала, не спорю, но ничего более серьезного. Любовь — это совершенно новый уровень. И чудесно, и страшно. У него сегодня встреча с родителями учеников, и это очень странно и забавно. Я люблю учителя. Доктора философии. Только я одна из всех нас не училась в колледже. Фотографические курсы, бизнес-курсы, но ни кампуса, ни студенческого общежития, ничего такого. И влюбилась в парня, который проверяет экзаменационные работы, раздает домашние задания, ведет диспуты по Шекспиру. Если подумать, ты подходишь мне гораздо больше.
— Я? — Джек испуганно моргнул. — Подхожу?
— Не паникуй. Я просто говорю, что ты был бы более логичным выбором. Мы оба мыслим образами, концепциями. Чтобы творить, нам необходима визуализация. Мы оба ведем собственный бизнес, работаем с клиентами. У нас разведенные родители и сводные братья-сестры. Правда, твои родители очень милые. У нас тесный круг общих друзей, мы оба боимся обязательств. И мы любим иногда выпить вместе пива.
— Ты права. Давай займемся сексом.
Мак рассмеялась.
— Мы упустили момент.
— Да, наверное.
Развеселившись, Мак глотнула пива.
— Ты никогда даже не пытался за мной ухаживать.
— Если бы я попытался, Дел забил бы меня насмерть лопатой. Никто не смеет трогать его девочек.
— Он знает, что мы все занимались сексом.
— Он предпочитает изображать неведение, но главное в том, что никто из вас не занимался сексом со мной. К моему несчастью.
— Наверное, ты прав. Кроме того, хоть объективно мы с тобой и подходим друг другу, все закончилось бы драками из-за места в комоде и взаимной ненавистью. А вот Картер первым уступает место.
— Он всегда смотрел на тебя влюбленными глазами, — заметил Джек. — Так что же дальше? Кто будет фотографировать, когда ты пойдешь к алтарю?
— К алтарю? — Мак поперхнулась пивом. — Я ничего подобного не говорила. Я не… мы даже не думаем. С чего ты взял, что мы думаем о браке?
— Ну, не знаю. — Джек крутанулся на табурете, широким жестом обвел стены, увешанные свадебными фотографиями. — В таком окружении поневоле задумаешься о замужестве.
— Это бизнес. И то, что мои мысли заняты свадьбами, вовсе не означает, что я думаю о какой-то одной свадьбе.
— Ладно, ладно, не распаляйся.
— Ничего подобного. Я просто… — Мак сделала глубокий вдох, прошла к своему рабочему столу, взяла большой блокнот и карандаш. — Рисуй. Отрабатывай свое пиво.
Остаток вечера Мак старательно придерживалась намеченного плана, и, по мере выравнивания ландшафта в спальне, напряжение ослабевало. Она потихоньку возвращала свое жизненное пространство и смелее смотрела в будущее. Еще немного, и все будет под контролем.
Ей нравилось проводить вечер в одиночестве, разбирать вещи и скучать по Картеру. Все это казалось таким естественным и внушало надежды.
Она вполне справляется с новой для нее ситуацией. Она любит Картера, любит быть с ним, но рада и одиночеству. В отличие от…
Зазвонил телефон… Линда.
Мак напомнила себе, что невозможно вечно уклоняться от разговора с матерью. Это ребячество. Нужно принять вызов и не уступать.
— Да, мама.
— Макензи, немедленно приезжай! Пожалуйста, умоляю, немедленно.
Раздражение мгновенно улетучилось, сердце разбухло от страха.
— Что с тобой? Что случилось?
— Скорее. О, ты должна приехать. Я не знаю, что делать.
— Ты пострадала? Ты…
— Да. Да. Я пострадала. Пожалуйста, помоги мне. Ты нужна мне. Пожалуйста, помоги.
— Звони девять-один-один. Я еду.
Схватив пальто, Мак выскочила из дома. Перед ее мысленным взором проносились десятки картин, одна страшнее другой. Попытка самоубийства, несчастный случай, вторжение грабителей…
Она мчалась на предельной скорости сквозь гадкую взвесь дождя со снегом по обледеневшей, предательской дороге, прекрасно сознавая, что рискует жизнью. А Линда — беспечный водитель и вполне могла разбить свою машинку…
Нет, она звонила из дома, не по сотовому. Линда дома.
Отвлекшись, Мак повернула слишком резко и крепче вцепилась в руль задрожавшими руками, пытаясь удержать машину. Она затормозила у обочины перед домом матери и побежала по скользкой дорожке. Входная дверь оказалась незапертой. Неужели действительно грабители?!
Мать изнасиловали? Избили?
Перепрыгнув через лужу с осколками вазы и розами, Мак ворвалась в гостиную. Линда рыдала, свернувшись клубочком на полу.
— Мама! Мама! Я здесь. — Мак рухнула на пол рядом с Линдой, отчаянно ощупывая ее в поисках повреждений. — Где больно? Что он сделал? Ты вызвала полицию, «Скорую помощь»?
— О! Я хочу умереть! — Линда ткнулась в плечо Мак залитым слезами лицом. — Я этого не вынесу.
— Нет, не говори так. Это не твоя вина. Я вызову помощь, и мы…
— Не покидай меня!
— Не волнуйся. — Слегка покачиваясь, Мак гладила волосы матери. — Все будет хорошо, я обещаю.
— Не будет. Он бросил меня здесь.
— Ты хорошо его разглядела? Ты его знаешь?
— Я думала, что знаю. Я доверила ему свое сердце. И теперь его нет.
— Кто он? — Ярость кипела в Мак, выжигая страх. — Кто это сделал с тобой?
— Ари. Разумеется, Ари. Я думала, что что-то значу для него. Он сказал, что я вернула свет в его жизнь. Он говорил мне все эти слова, а потом так жестоко поступил со мной. Как он мог?
— Все хорошо. Все будет хорошо. Он за это заплатит.
— Он сказал, что откладывать нельзя, мол, обстоятельства чрезвычайные. Ну, что могут изменить несколько дней? Откуда мне было знать, что мой паспорт просрочен?
— Что? — Мак резко отстранилась. — О чем ты? Что именно он сделал?
— Улетел в Париж. В Париж, Мак. Он улетел без меня. Он позвонил из самолета. Сказал, что должен улететь сегодня. Какое-то срочное дело, которое не может ждать, пока мне сделают паспорт. А ведь он обещал. — Гнев высушил потоки слез. — Ложь. Это другая женщина. Я знаю. Французская шлюха. Он обещал, а потом бросил меня!