— Я за соседями не подглядываю.
— Разумеется, хотя можно случайно что-то заметить.
— Не слепая, конечно. Видела, как тут крутился тот самый мужчина. Уже рассказывала.
— Я помню. Так и подумала, что вы, моя окна, могли его увидеть. Должно быть, на это требуется около часа…
— Сорок пять минут.
— Угу… Если он все это время сидел в машине, может, заметили что-нибудь необычное?
— Вылезал, ходил вокруг.
— Да? — Мэл не решалась вытащить блокнот. Сейчас лучше поговорить, а потом записать.
— Оба дня, — добавила миссис О'Делл.
— Оба?
— Когда я окна мыла и когда занавески стирала. Про него и не думала. Не сую нос в чужие дела.
— Не сомневаюсь. — «А я сую». Сердце заколотилось. Еще немножечко. — Чисел не помните?
— Окна всегда мою по первым числам. Через пару дней вижу, занавески грязные, поэтому сняла, постирала. Видела его на той стороне улицы, по тротуару шел.
— Дэвида Меррика украли четвертого мая.
Миссис О'Делл снова насупилась, оглянулась на детей, убедилась, что они не слушают, занятые игрой, и кивнула:
— Знаю. Уже говорила, что у меня просто сердце разорвалось. Малыша утащили практически из рук матери. Летом Билли одного из дома не выпущу.
Мэл взяла ее за руку, установила связь.
— Не надо близко знать Роуз Меррик, чтобы понять ее страдания. Вы мать…
Стрела попала в цель, глаза увлажнились.
— Мне бы очень хотелось помочь. Только я больше ничего не видела. Знаю только, что район должен быть безопасным. Чтобы никто не боялся отпустить детей на улицу поиграть с друзьями, не беспокоился каждый день, что преступник вернется, схватит твоего ребенка и увезет.
— Никто не должен беспокоиться. Роуз и Стэн Меррик не должны гадать, увидят ли когда-нибудь сына. Кто-то украл Дэвида, миссис О'Делл. Его машина стояла под вашими окнами. Может, вы в свое время не обратили внимания, но если на минуту сосредоточиться, постараться припомнить… Как она выглядела?
— Побитая, старая, смотреть не на что.
— Черная? Красная?
Миссис О'Делл пожала плечами:
— Грязная. Может, коричневая. Может, зеленая под такой грязью.
Вспыхнула искра надежды.
— Номера, наверно, не калифорнийские?
Минуту подумав, женщина покачала головой:
— Нет. Кажется, я призадумалась, чего это она тут стоит. За работой мысли иногда блуждают, думаю, может, человек приехал к кому-то, ждет, когда домой вернутся. Потом заметила — номера здешние.
Мэл подавила волнение, мысленно скрестила пальцы на удачу.
— В детстве я в одну игру играла. Мы с мамой часто путешествовали, она старалась меня чем-то занять. Знаете, как ездить с детьми в машине.
Миссис О'Делл закатила глаза, в которых впервые мелькнул юмор.
— Еще бы.
— Я составляла из букв на номерных табличках слова, смешные имена…
— И мы с Билли тоже. Он уже большой, а малышка…
— Может, случайно заметили номер? Бессознательно, я имею в виду.
Видно было, что женщина старается вспомнить — губы выпятились, глаза сощурились, — потом нетерпеливо махнула тряпкой и снова замкнулась.
— У меня есть дела поважнее. Видела и уже говорила, номера калифорнийские, только я не стояла на месте и не играла в игры.
— Конечно, но порой что-то случайно запоминается, ты даже сам об этом не знаешь, а потом вдруг вспомнишь…
— Мисс…
— Сазерленд, — подсказала Мэл.
— Я действительно хочу помочь. Правда. Сердце кровью обливается за несчастную женщину и ее мужа. Но я привыкла заниматься своими делами. Больше ничего сказать не могу. Я и так уже выбилась из расписания.
Наткнувшись на стену, Мэл вытащила визитную карточку.
— Если вдруг что-то вспомните о номерах, позвоните, пожалуйста.
— Там же было написано «кот», — пискнул Билли.
— Не вмешивайся в разговор взрослых, — одернула его мать.
Мальчик пожал плечами, покатил пожарную машину по ножке визжавшей от восторга сестренки.
— Где? — уточнила Мэл.
— На машине. — Билли изобразил пожарную сирену, распевая: — Кот, кот…
Мать тяжело вздохнула, Мэл положила руку ей на плечо, присела перед мальчиком:
— Ты видел внизу машину? Грязную, коричневую?
— Конечно. Вернулся домой из школы, она стоит. Нас привезла мама Фредди, меня высадила прямо за ней. Не люблю с Фредди ездить, он щиплется.
— Ты играл в игру с номерами коричневой машины?
— Мне нравится, когда слова получаются. Например, «кот».
— Точно на той коричневой машине? Не на другой, попавшейся по дороге?
— Нет, потому что она всю неделю стояла, пока мама Фредди нас привозила. Иногда на другой стороне улицы. А когда нас стала моя мама возить, то ее уже не было.
— Цифры помнишь?
— Не люблю цифры. Буквы лучше. К-о-т, — повторил мальчишка.
Мэл с улыбкой чмокнула его прямо в перепачканный шоколадом рот.
— Спасибо. Большое спасибо.
Она чуть не пела, возвращаясь в агентство. Что-то есть. Пусть только половина, и та получена от шестилетнего мальчика, но кое-что есть.
Включила автоответчик, заглянула на кухню водички попить, принялась прослушивать оставленные сообщения, а с губ все не сходила самодовольная улыбка.
Солидная образцовая разыскная работа. Вот как дело делается. Настойчивость не повредит. Вряд ли полиция вытянула бы что-то из Билли О'Делла или признала его ценным свидетелем.
Солидная разыскная работа, настойчивость и… интуиция. Она верит в интуицию, считает ее неотъемлемым качеством детектива. Но это очень далеко от видений экстрасенсов.
При мысли о Себастьяне улыбка скривилась в усмешку. Возможно, ему повезло с портретом и машиной. А может быть, связи в полиции позволили получить сведения.
Стоило бы утереть ему нос новой информацией.
Не то чтобы он совсем плох, милосердно признала она. Был совсем не так плох, когда они вчера вечером ели гамбургеры. Никаких высокомерных словечек, наверняка задушенных в зародыше, никаких сверхъестественных выходок.
Фактически они беседовали. В основном о кино и о книгах — старые общепринятые спасительные темы. Но с ним интересно. Когда он не злит ее, голос приятный, с симпатичным легким ирландским акцентом.
Этот акцент усилился, когда он что-то бормотал, прильнув к ее губам.