— Где мы?
— Возле моего дома. Я собирался заехать переодеться, ты не забыла?
— Возле твоего дома? — эхом повторила Силла.
— Ну да. Должен же я где-то жить.
Действительно, подумала Силла, отворяя калитку. Вот только ни один из известных ей копов не жил в такой роскоши. Судя по соседним домам, район, где жил Бойд, был старым, очень богатым и респектабельным.
В некотором замешательстве она последовала за ним. Вымощенная камнем дорожка вела к солидной арочной двери, обрамленной стеклянной мозаикой.
Внутри был громадный холл, сводчатые потолки и сверкающие полы из вишневого дерева. На стенах висели картины известных художников двадцатого века. Широкая лестница поднималась на второй этаж.
— Ну-ну. — Потрясенная Силла покачала головой. — А я-то думала, ты честный полицейский.
— А я честный полицейский. — Он помог ей снять пальто и повесил его на вешалку.
В принципе Силла нисколько и не сомневалась в его честности, но этот дом и все, что он подразумевал, заставлял ее нервничать.
— И все это, надо полагать, ты получил в наследство от богатого дядюшки.
— От бабушки.
Взяв Силлу под локоть, он провел ее в гостиную. Главное место в этой комнате занимал огромный камин с массивной мраморной доской, но он нисколько не утяжелял обстановку. Гостиная казалась светлой и радостной. Из шести просторных окон лился яркий солнечный свет.
Силла немного поразглядывала антикварные фигурки и вазы, которые прекрасно уживались рядом с вполне современными статуэтками. Еще одна арка вела, должно быть, в столовую.
— Судя по всему, это была не бабушка, а нечто.
— О, и еще какое нечто. Она стояла во главе «Флетчер индастриз» до семидесяти лет.
— А что такое «Флетчер индастриз»?
— Семейный бизнес. Недвижимость, торговля скотом, прииски и все такое.
— Прииски… в смысле золотые?
— В том числе.
Чтобы не начать снова грызть ногти, Силла сцепила пальцы.
— Почему же ты тогда работаешь копом вместо того, чтобы считать свои денежки?
— Потому что мне нравится быть копом. — Бойд взял ее за руку. — Что-то не так?
— Нет. Иди переодевайся. Мне нужно быть в торговом центре заранее, чтобы подготовиться.
Силла подождала, когда Бойд выйдет из гостиной, и рухнула на один из двух одинаковых диванов. «Флетчер индастриз», ни много, ни мало. Звучит внушительно. Даже более чем. Порывшись в сумке, она вытащила сигареты, закурила и еще раз оглядела комнату.
Неброская роскошь, безупречный вкус, сдержанная элегантность. «Где я, а где эта гостиная», — с горечью подумала Силла.
Ей с трудом верилось в то, что их отношения возможны, даже тогда, когда они с Бойдом находились как бы на одном уровне. Силла ни за что не призналась бы себе в этом, но где-то в глубине души все же теплилась надежда, что может быть — всего лишь может быть! — когда-нибудь они… будут дружить. Да, именно так. Дружить. Потому что она никогда не смогла бы строить серьезные отношения с человеком, служащим в полиции.
Теперь же и подавно все изменилось. Бойд не просто коп. Он богатый коп. Его фамилия, возможно, числится в каком-нибудь списке самых богатых и знаменитых. У людей, которые живут в таких домах, после имени и фамилии обычно идет римская цифра.
Бойд Флетчер-третий.
А она всего лишь Присцилла Элис О'Роарки. Родом из захолустного городка в Джорджии, который и на карте-то не отыскать. Она сумела кое-чего добиться в жизни, это правда. Но… происхождение есть происхождение.
Силла встала и выбросила окурок в камин.
Хоть бы Бойд поторопился. Ей хотелось поскорее убраться из этого дома и вернуться к работе. Забыть о том, во что превратилась ее жизнь в последнее время.
Нужно подумать о более насущном. О том, как быть дальше. Как пережить эти длинные дни и еще более длинные ночи. Как дождаться того дня, когда жизнь снова придет в норму. Сейчас она не может позволить себе такую роскошь, как анализировать свое отношение к Бойду. Что бы там она ни чувствовала, лучше всего это игнорировать.
Вряд ли можно найти двух более неподходящих друг другу людей. Возможно, Бойд и затронул в ней какую-то струну. Ту самую, которая, как она думала, больше не зазвучит. Ну и что. Это просто доказывает, что она живой человек. Женщина.
На этом все и закончится.
Как только поймают этого мерзавца, который угрожает ей, их с Бойдом пути разойдутся. Каждый заживет своей собственной отдельной жизнью. Сейчас они сблизились просто по необходимости. Исчезнет необходимость — и они забудут друг о друге. Ничто не длится вечно, напомнила себе Силла.
Войдя в гостиную, Бойд увидел, что Силла стоит у окна. Солнце играло у нее в волосах. Раньше он никогда не представлял ее в этом доме, но сейчас, при виде Силлы, облитой солнечными лучами, вдруг осознал, что только здесь она и может находиться. Это была самая правильная на свете картина.
У него даже руки задрожали. Как идеально она вписалась в его дом. В его жизнь. В его мечты.
Силла бы с этим не согласилась, подумал Бойд и улыбнулся. Она бы сначала спорила до хрипоты, а потом убежала со всех ног. Однако он не даст ей ни единого шанса.
— Силла.
Она вздрогнула и обернулась.
— Ой. Я не слышала, как ты подошел. Я…
Он не дал ей договорить. Он притянул ее к себе и закрыл рот поцелуем.
Землетрясение, наводнение, ураган. Кто бы мог подумать, что обыкновенный поцелуй сравним по силе с самыми разрушительными природными катастрофами.
Она вовсе этого не хотела. Ей это было нужнее, чем воздух. Следовало бы оттолкнуть его. Она прижалась к нему еще теснее. Это было неправильно, это смахивало на безумие. Это было правильно и прекрасно. Чудесное, восхитительное безумие.
Она впивалась в его губы с не меньшей страстью, чем он в ее. Кого она хотела обмануть? В чем она пыталась себя убедить? Какой еще анализ чувств ей нужен, когда они видны и слепому?
Бойд был необходим ей. Как бы это ни пугало, теперь она знала, что это так. Это знание словно было у нее в крови. Казалось, она ждала этого поцелуя всю жизнь. Всю жизнь мечтала дрожать и замирать в его объятиях, подниматься к облакам и падать вниз, тонуть и выныривать на поверхность.
Он обхватил ее бедра, обтянутые кожаной юбкой. Она была словно создана для его ладоней. Он хотел, чтобы она тоже это почувствовала. Чтобы признала, что жаждет его не меньше, чем он ее.
И она действительно признала это, застонав, когда его губы скользнули ниже, по ее шее. Ее шея была горячей, и аромат духов усилился, лишая его остатков силы воли. Он рванул застежки её жакета. Под ним действительно ничего не оказалось.