Силла вытерла мокрый лоб. Это было давным-давно, напомнила она себе. Все прошло. И, кроме того, несправедливо помнить только плохое. Когда ее стошнило, мама тут же подбежала к ней, умыла, обняла и отвезла домой. И потом не отходила от нее весь день.
Однако сейчас, стоя в дверях, Силла как наяву снова ощутила подступающую тошноту, озноб, головную боль и невыносимое, тоскливое одиночество.
Потом она увидела Бойда. Он вышел откуда-то из соседней комнаты. Его футболка была мокрой на груди. За ним шел Джексон, как всегда в бейсболке, с обеспокоенным, блестящим от пота лицом. Замыкала шествие Алтея.
Джексон заметил ее первым. Он сделал шаг в ее сторону, нерешительно замер и пожал плечами. Силла, не колеблясь, подбежала к нему и сжала его руку в своих.
— Как ты? В порядке?
— Все нормально. — Джексон снова пожал плечами, но было видно, что он нервничает. — Просто нужно было прояснить пару вещей. Ничего особенного.
— Это все из-за меня. Прости. Слушай, если хочешь поговорить, может, подождешь меня?
— Нет-нет, я в порядке. На самом деле. — Он поправил бейсболку. — Наверное, если ты один раз напортачил, платить за это придется всю жизнь.
— Джим…
— Ничего. Я привык. — Он быстро улыбнулся. — Увидимся ночью, в студии.
— Конечно.
— Спасибо за помощь, мистер Джексон, — вставила Алтея.
— Не за что. Я сказал, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Силле. Я тебе многим обязан, — обратился он к Силле. Она хотела что-то возразить, но Джексон не дал ей ничего сказать. — Я тебе обязан, — серьезно повторил он и вышел в коридор.
— Я и так могла бы тебе сказать, что он здесь ни при чем. — Силла взглянула на Бойда.
Он кивнул:
— Ты много чего могла бы нам сказать.
— Может быть. — Спорить было некогда. — Мне нужно поговорить с тобой. С вами обоими.
— Хорошо. — Бойд сделал жест в сторону кабинета. — Пойдем туда. Там немного тише:
— Хочешь чего-нибудь холодного? — спросила Алтея. — Отопление, кажется, уже починили, но все равно здесь как в печке.
— Нет, спасибо. Это ненадолго. — Силла и Алтея сели друг напротив друга, Бойд устроился во главе стола. — Могу я узнать, зачем вы вызывали сюда Джексона? — спросила Силла, тщательно подбирая слова.
— Вы работали вместе в Ричмонде. — Бойд отложил в сторону какую-то папку. — Его уволили за пьянство, а ты заняла его место. И в свое время он был очень этим недоволен.
— Был. Ну и что?
— Почему ты не сказала нам об этом, Силла?
— Я не подумала. — Она потерла висок. — Честное слово, я не подумала. Это было так давно. И Джексон уже не тот. Он очень изменился. Он сказал вам, наверное, что уже больше трех лет состоит в Обществе анонимных алкоголиков. Когда я работала в Чикаго, он один раз зашел ко мне, и мы поговорили. Он хотел, чтобы я знала — он ни в чем меня не винит. Сказал, что начал новую жизнь.
— И ты устроила его на работу в Кей-эйч-ай-пи, — добавил Бойд.
— Я просто замолвила за него словечко, — возразила Силла. — У меня нет права нанимать людей на работу. Он был моим добрым приятелем, и ему требовалась помощь. Когда Джексон трезвый, он милейший человек. И прекрасный диджей. И он мухи не обидит.
— А когда он пьяный, то бьет витрины, угрожает женщинам и сбивает телеграфные столбы.
— Это было давно. — Силла старалась не выходить из себя. — Сейчас он не пьет. Нужно уметь прощать. И забывать плохое.
— Да. — Бойд пристально посмотрел ей в глаза. — Нужно.
Силла вдруг снова подумала о своей матери и о том дне в полицейском участке.
— На самом деле я пришла не из-за Джексона. Мне снова звонили домой.
— Мы знаем, — сказала Алтея. — Нам уже сообщили.
— Тогда вы знаете, что он сказал. — Силле показалось, что Алтея смотрит на нее не слишком дружелюбно. Она повернулась к Бойду. — Теперь ему нужен еще и ты. Он знает, что у нас с тобой связь, и впутал тебя.
— Мы проследили звонок, — перебил ее Бойд. — Звонили опять из телефонной будки в паре кварталов от твоего дома.
Силла стукнула кулаком по столу.
— Ты что, не слышишь, что я говорю?! Он попытается тебя убить!
Бойду захотелось встать и обнять ее, но он решил, что сейчас будет ей нужнее в качестве полицейского.
— Поскольку я охраняю тебя, он в любом случае попытался бы это сделать, чтобы добраться до тебя. По сути, ничего не изменилось.
— Все изменилось! — закричала Силла. — Ему все равно, коп ты или нет, для него главное то, что ты со мной. Я не хочу, чтобы ты занимался этим делом. Пусть назначат кого-нибудь другого. И я прошу тебя даже не приближаться ко мне, пока все это не закончится.
Бойд смял бумажный стаканчик и швырнул его в корзину.
— Не говори глупостей.
— Это не глупости. Я серьезно. Нужно сделать именно так. — Она умоляюще посмотрела на Алтею. — Поговори с ним. Тебя он послушает.
— Извини, но я согласна с Бойдом, — сказала Алтея. — Нам поручено дело. И мы будем им заниматься.
— Тогда я сама пойду к вашему капитану, — в отчаянии заявила Силла.
— Ему уже доложили о звонке.
Она вскочила на ноги.
— Я ему скажу, что сплю с тобой!
— Сядь, Силла.
— Я потребую, чтобы он отстранил тебя от дела!
— Сядь, — повторил Бойд. Он говорил тихо и спокойно, но Силла послушно опустилась на стул. — Ты можешь пойти к капитану и попросить, чтобы твое дело вел кто-то другой. Можешь потребовать. Это твое право. Но только это ничего не изменит. Если меня отстранят, я положу на стол рапорт об увольнении.
Она дернулась.
— Ты этого не сделаешь!
— Давай проверим.
Он слишком спокоен, подумала Силла. И настроен вполне решительно. Говорить с ним бесполезно. Это все равно что биться головой о каменную стену — сколько ни старайся, не пробьешь.
— Бойд. Неужели ты не понимаешь, что я не переживу, если с тобой что-нибудь случится?
— Понимаю, — произнес он медленно. — Кажется, понимаю. Тогда и ты постарайся понять, что я чувствую то же самое по отношению к тебе.
— В этом-то все и дело! — Силла схватила его за руки. — Ты уязвим. Послушай. Послушай меня, пожалуйста. — От безысходности ей хотелось плакать. Она прижала его ладонь к своей щеке. — Восемь лет я все время думаю об одном и том же. Если бы тогда, в тот день, рядом с мамой был не папа, а другой человек, может, все бы сложилось иначе? Может, она была бы более внимательна? Может, она успела бы как-то отреагировать, что-то сделать? Может, она осталась бы жива? Пожалуйста, я не хочу спрашивать себя об этом всю оставшуюся жизнь. Из-за тебя.