Ах, я готова на все, лишь бы увидеть его. Всего один раз. На несколько минут, ненадолго. Хотя бы один раз.
* * *
Меркел все еще что-то говорил, когда они с Рафаэллой подошли к взлетной полосе, располагавшейся по северному периметру территории курорта.
— Три тропинки проходят через центральные джунгли, и мистер Джованни следит за тем, чтобы они не зарастали. В нормальных условиях мы пользуемся вертолетами, это занимает всего десять минут… Послушайте, мисс, с вами все в порядке?
Рафаэлла вдруг осознала, что глаза ее подозрительно влажные. Она шмыгнула носом.
— Аллергия, — объяснила она. — Обычная аллергия. Она меня просто замучила. О да, наверное, центральная гряда не позволяет особо любопытным гостям курорта проникать на западную сторону.
Перед глазами Рафаэллы стояло бледное лицо матери. Безжизненное и такое неподвижное. Ее состояние оставалось прежним. Сегодня утром, во время телефонного разговора, Чарльз снова заверил Рафаэллу: она ничем не может помочь. Не стоит возвращаться. Чарльз пообещал позвонить в случае необходимости. Он ничего не сказал по поводу ее поездки на Карибское море. Рафаэлла солгала ему: специально для него придумала целую историю.
— Да, это так, — лаконично отозвался Меркел. — Мистер Джованни называет горный район на острове stomaco di diavolo — «желудком дьявола». Он говорит, что если попадешь туда, то исчезнешь без следа.
Взгляните вон туда, — показал он, — у нас есть огромный залив для лодок и яхт. Разумеется, мистер Джованни не позволяет теплоходам заплывать сюда. Вы же знаете, Порто-Бьянко — частный клуб.
Рафаэлла кивнула, затем забралась на переднее сиденье вертолета.
— Вы пилот?
Меркел кивнул в ответ, убедился в том, что Рафаэлла как следует пристегнулась, дал ей наушники, затем нажал несколько кнопок подряд.
— Перелет займет всего лишь девять-десять минут. Это маленький остров — по крайней мере для самолетов и вертолетов.
Меркел оторвал вертолет от земли, и на мгновение Рафаэлла позабыла о своей миссии, настолько поглотил ее простиравшийся внизу пейзаж. Удивительно: чтобы разглядеть вещи как следует, надо оказаться на высоте нескольких сотен футов над ними. Остров в самом деле напоминал по форме арбуз, а к западу находилась Антигва. Доминик Джованни был личным другом Вира Берда, премьер-министра Антигвы.
Они набрали необходимую высоту — теперь территория курорта расстилалась под ними, и ее можно было разглядеть в мельчайших подробностях с севера до самой южной точки. Теперь Рафаэлле требовалось всего лишь повернуть голову, чтобы увидеть резиденцию мистера Джованни. В отличие от курорта она не выглядела столь шикарной, столь вычурно роскошной, но занимала огромную территорию и представляла собой ярко-белое главное здание с традиционной красной черепичной крышей и группу маленьких домиков, выдержанных в едином стиле, которые окружали его. Рафаэлла увидела огромный бассейн, поле для гольфа с девятью лунками, три теннисных корта и землю, покрытую пышными кустами гибискуса, зарослями бугенвиллеи, франджипани с толстенными ветками и россыпями пурпурных, розовых и белых орхидей. Казалось, джунгли подступают к самому краю земли и выжидают момент, когда можно будет двинуться вперед и поглотить ухоженные сады; этот плотный зеленый лабиринт выглядел бесформенным, как ночной кошмар, и казался абсолютно непроходимым.
Не больше чем в ста ярдах от резиденции, если пройти через джунгли, простиралась западная часть острова с пляжем, покрытым белоснежным песком, гладким и манящим, как сам грех, и изумительной аквамариновой с оттенками бледно-зеленого водой. Рафаэлле казалось, что невозможно описать словами красоту морской воды, и хотя мать предприняла попытку такого описания, действительность была неизмеримо великолепнее.
Меркел молчал. Он привык к подобной реакции людей во время их первого путешествия в резиденцию. Именно поэтому он и произносил речь гида-экскурсовода перед посадкой в вертолет. Потом никто бы не услышал уже ни слова из его рассказа. Меркел со знанием дела посадил вертолет на посадочную полосу, затем сделал знак Рафаэлле, чтобы она посмотрела налево.
— Мистер Джованни, — произнес Меркел, кивнув в сторону мужчины, спешившего к вертолету.
Меркел стал наблюдать за Рафаэллой, задавая себе вопрос, кто она такая, черт побери. Рафаэлла смотрела на мистера Джованни не отрываясь. Что-то в ней было не так, но Меркел не мог понять, что именно. Красивая молодая женщина. Хочет писать биографию мистера Джованни. Меркел не представлял себе, чтобы мистер Джованни мог позволить себе подобную вещь. Люди с такой сомнительной репутацией, как у мистера Джованни, просто не предоставляют писателям бесплатную информацию. Но Меркел не знал других людей, похожих на мистера Джованни. Мистер Джованни жил по собственным правилам и требовал, чтобы все их соблюдали. Он знал, как держать людей под контролем и как добиться от них послушания. Иными словами, мистер Джованни всегда поступал так, как ему заблагорассудится.
Рафаэлла уставилась на отца. Перелет на время притупил ее страх и нетерпение, заставил на время забыть гнев из-за подлости и предательства, совершенных этим человеком по отношению к ней и ее матери.
Рафаэлла знала, что она увидит. Она пересмотрела больше его фотографий, чем можно было пожелать. Но Рафаэлла испугалась, когда он подошел так близко: она боялась собственных чувств, боялась своей реакции.
«Где, — думала Рафаэлла, — будет ее отец через год? Возможно, в тюрьме с Гейбом Тетвейлером? В Аттике?» Неожиданно она подумала о Чарльзе, как он сидит у кровати матери и нежно держит ее безжизненную руку в своей теплой ладони. «Пожалуйста, не дай ей умереть», — который раз взмолилась Рафаэлла. И что станет с Чарльзом Ратледжем, если мать умрет? Он ведь так любит ее. Эта мысль ужаснула Рафаэллу.
Руки ее внезапно стали влажными. Рафаэлле совсем не хотелось вытирать их о новые льняные брюки от Лагерфельда. Красная шелковая блузка, застегивающаяся сбоку на пуговицы, промокла от пота. На мгновение Рафаэлла растерялась, почувствовав, как самообладание ускользнуло от нее, рассудок затуманился. Рафаэлла молча разглядывала отца.
Мистер Джованни собственной персоной подошел к вертолету и открыл голубую дверь кабины.
— Мисс Холланд. Добро пожаловать в мои пенаты.
Он подал ей узкую ладонь, и Рафаэлла какое-то мгновение просто разглядывала ее и только потом приняла помощь. Она взглянула прямо в бледно-голубые глаза отца — точно такие же, как у нее. Уголки глаз точно так же немного загибались вверх. Но Доминик не узнал Рафаэллу. Ни тени чувства по отношению к ней не читалось в его глазах. Рафаэлла взяла его руку и шагнула из кабины вертолета. К своему удивлению, Рафаэлла обнаружила, что в белых босоножках на высоких каблуках она почти одного роста с ним. Почему-то ей казалось, что Доминик выше. Правда, благодаря светлому льняному костюму он казался выше и внушительнее; единственным цветным пятном в его одежде был красный платочек, выглядывавший из нагрудного кармана. На левом запястье красовались тонкие золотые часы, на правой руке блеснуло кольцо с изумрудом.