— Это ужасный человек, — сказала Хэтти.
— То, что он вытворял надо мной, просто отвратительно. Он намного хуже других. Среди джентльменов иногда бывают такие, которые чересчур ласковы. Некоторые мужчины гладили меня, когда получали удовольствие, словно я была их комнатной собачкой или чем-то в этом роде.
Слезы пеленой застилали ей глаза, но она была не в состоянии остановить их. Она была уверена, что теперь уж точно попадет в немилость к леди Бакстел. Когда ее хозяйке доложат об этих недостойных откровениях, та немедленно выставит ее из своего заведения. И она снова останется одна как перст. Как и прежде, придется скитаться по улицам и голодать.
Она резко вырвала руку у лорда и закрыла лицо. Потом опустилась на колени и зарыдала:
— Я не хочу на улицу. Не хочу умирать с голоду. Не хочу. Я еще слишком молода.
Хэтти в растерянности смотрела на девушку, валяющуюся у нее в ногах. Внезапно в ней проснулось бешенство. Это слабое, беззащитное существо, почти ребенок, было вынуждено торговать собой, чтобы выжить. Какая чудовищная несправедливость!
Словно под влиянием какого-то мощного внутреннего толчка она внезапно оживилась.
— Встаньте, Маврин. Довольно слез. У нас с вами есть дела поважнее, — сказала она, вынимая носовой платок из кармана жилета. — Вытрите слезы. Я полагаю, что нам с вами предстоит длинный разговор.
— Вы не станете рассказывать обо мне леди Бакстел? Вы не скажете ей, что я обманула ваши желания?
— Нет, Маврин, нет, — успокоила ее Хэтти. — Разумеется, не скажу, потому что собираюсь спасти вас.
В темном ночном небе уже обозначились серые полосы приближающегося рассвета, когда Потсон наконец встретил Хэтти. Он провел ее в дом через черный ход и с рук на руки передал Милли. Он попытался было пожурить свою госпожу, но, видя ее глаза, горящие гневом, тотчас прикусил язык.
Узнав о ее новых планах, он вздохнул и только покачал головой. Ничего не поделаешь, теперь ему предстояло отправляться обратно, с Гросвенор-сквер, из городского дома сэра Арчибальда, на Томпсон-стрит. Последний подвиг мисс Хэтти, как бы она ни подшучивала над его любимым выражением, должно быть, еще больше, чем в прошлый раз, прибавил ему седины. Кто бы мог вообразить, что молоденькая, порядочная, хорошо воспитанная барышня окажется в борделе? Он нагнул голову, ежась под завывающим февральским ветром. Ноги у него дрожали. Сказывалась усталость минувшей долгой ночи, которую он провел на улице в ожидании мисс Хэтти. Интересно, что скажет Милли, узнав об этом сюрпризе их госпожи?
Между тем горничная вела себя так, будто этой ночью не произошло ничего необычного.
— У вас очень мало времени. Идите спать, мисс Хэтти, — сказала она как ни в чем не бывало. — Сами знаете, сэр Арчибальд и его расписание — святое дело. Я разбужу вас перед ленчем.
Не успела Милли тихо закрыть за собой дверь спальни, как Хэтти уже заснула.
К удивлению и радости горничной, наступивший день принес с собой потрясающую новость. Около одиннадцати часов сэр Арчибальд уведомил экономку, что договорился о встрече с мистером Мортимером Мелбери и проведет ленч вместе с ним. Та, в свою очередь, сообщила об этом Милли.
Такое неслыханное отступление сэра Арчибальда от собственного незыблемого распорядка произвело ошеломляющее впечатление на всю прислугу в доме.
— Как же так, миссис Миллер? Ведь вы можете заблаговременно узнавать о планах сэра Арчибальда! — воскликнул Гримпстон, всплеснув руками.
— Вот уж чего никогда не делаю и делать не собираюсь, — невозмутимо ответила экономка, усевшись на кухне вместе с Милли выпить чашку горячего чая.
— Лично мне, конечно, грех жаловаться на хозяина, — сказала Милли, — но вообще-то жаль, что сэр Арчибальд не удосужился сообщить об этом мисс Хэтти. Я так считаю, Флоренс, если бы хозяин уделял ей, своей плоти и крови, такое же внимание, как этим проклятым тори, может быть, тогда она не моталась бы взад-вперед как неприкаянная.
К счастью, миссис Миллер было не до того, и посему она не обратила внимания на то, что горничная проговорилась. Действительно, по глазам экономки было видно, что ее гораздо больше волнуют больные суставы. Милли взглянула на кухонные часы и улыбнулась: как хорошо, что мисс Хэтти — бедная овечка! — может поспать подольше.
Пробудившись, Хэтти впала в панику, оттого что было уже далеко за полдень. Взгляд ее тотчас метнулся к стоявшим на камине бронзовым часам. Стрелки показывали половину третьего. Куда же запропастилась Милли? В одно мгновение Хэтти выскочила из теплой постели и нетерпеливо задергала шнур колокольчика.
Через несколько минут в дверях уже стояла Милли, с едва заметной доброй улыбкой, от которой ее впалые щеки становились чуть-чуть шире.
— Не надо волноваться, мисс Хэтти. Сегодня ленч отменяется. Сэр Арчибальд давно уехал из дома.
— Не может быть! Вы обманываете меня, Милли. Я знаю, вы просто пожалели меня и не стали будить. Говорите же скорее, что он сказал? Он сильно сердился?
— Ваш отец сообщил миссис Миллер, что отправляется к мистеру Мортимеру Мелбери и будет завтракать с ним. А вчера Гримпстон слышал, как сэр Арчибальд ворчал по поводу выборов и, как всегда, твердил, что «за этими вигами нужен глаз да глаз». Мне кажется, ваш отец не вернется к обеду.
Хэтти одернула ночную рубашку, которую в тот момент начала стаскивать с себя.
— Слава Богу, Милли. Может быть, из-за этих выборов отец не появится раньше полуночи. А там, глядишь, я разузнаю о его дальнейших планах. Завтра, за ленчем. Хотя вряд ли он будет отсутствовать два дня подряд. Такого еще не бывало. Если это произойдет, то, я уверена, в доме все будет перевернуто вверх дном.
— Нечего вам сейчас беспокоиться об этом. Забирайтесь обратно в постель. И отмените сегодня ваш ночной спектакль с переодеванием в джентльмена. А я пойду скажу повару, чтобы приготовил вам хороший завтрак.
После того как Милли тихо удалилась из спальни, Хэтти удобно устроилась под теплым одеялом, хотя спать больше не собиралась. Ей было над чем поломать голову. То, что она, молодая леди из обеспеченной и порядочной семьи, оказалась сейчас в столь запутанном положении, отчасти все еще казалось ей каким-то фантастическим сном. Она была безмерно благодарна судьбе за то, что ей удалось без осложнений появиться в обществе под именем лорда Монтейта. Но ей не давало покоя другое. Сколько еще таких девушек, как Маврин, вынуждены торговать собой из страха голодной смерти? Никто этого не знает. Точно так же и сама Хэтти не знала пока того, как она будет устраивать судьбу Маврин.
Хэтти поудобнее села в постели, подложив под голову взбитую подушку. Она обещала девушке, что найдет выход из положения, но при ее собственной неопытности в подобных вопросах было не так-то просто придумать что-либо более или менее подходящее. Пока же ее мысли вертелись вокруг гувернанток и горничных. Она сосредоточенно смотрела в потолок, сморщив лоб и поджимая губы, пока ей не пришла на ум Луиза. Тут она сразу воодушевилась, потому что вспомнила, как ее милейшая невестка постоянно жаловалась на жизнь. Сравнительно недавно в письме Луиза снова сообщала ей, что чувствует себя совершенно измотанной. Она писала, что Джон-младший буквально выжимает ее как лимон, прежде чем наступает очередь Джона-старшего, то есть ее мужа, заниматься с ребенком. Не она ли, Луиза, чуть ли не в каждой строке упоминала о желании взять в дом молоденькую служанку, чтобы та присматривала за малышом, а она сама могла бы немного отлежаться на диване? «Пожалуй, это неплохой выход», — подумала Хэтти, испытывая удовлетворение от найденного решения. Теперь она не могла отказать себе в небольшом удовольствии вернуться к воспоминаниям минувшей ночи.