— Она перестает, но ненадолго, так как не может мыть голову.
— Это кое-что объясняет.
Он снова пристально взглянул на девушку; прямой независимый нос и гордый, правильной формы подбородок.
«Аппетитненькая, — подумал герцог. — Не лишена интеллекта и очарования. Когда-нибудь из нее вырастет очаровательная леди. Черт побери, она женщина, конечно, еще довольно неопытная, но, несомненно, девочкой ее уже не назовешь».
Неожиданно он почувствовал себя ее опекуном.
— Скорее же, ваша светлость, — позвала леди Аделла, — мы приготовили для вас кресло графа. Придется, видимо, переименовать его в «кресло герцога». Брэнди, ты садись на свое место.
Герцог оглядел просторную столовую. Ряды дубовых стульев напоминали средневековье. Деревянные панели, которыми были обиты стены, потемнели от времени, так же как и тяжелая мебель, а в углах дрожал свет свечей. На полу из неоструганных досок рядом с камином лежал огромный мастиф, грызущий кость.
Герцог помог Брэнди сесть и посмотрел на стол. Украшенное причудливым орнаментом кресло графа возвышалось во главе стола и было почти по плечи герцогу. Три волка, вырезанные в спинке кресла, больно уперлись в лопатки, когда его светлость сел.
Подумав, герцог выпрямил уставшую спину.
— Старый дурень, давай наливай вино. Надеюсь, ты не разольешь его, — послышался е противоположного конца стола голос леди Аделлы.
«Не слишком хорошо обучены слуги», — подумал герцог, когда Краббс наполнял его бокал. Леди Аделла подняла кубок.
— Предлагаю тост за нового графа Пендерлига… Герцог почувствовал неискренность в ее голосе.
Леди Аделла сначала повернулась с бокалом к Персивалю, затем — к Клоду и Бертрану и только потом — к нему.
Да, теплый прием, ничего не скажешь. Старуха повелевала мужчинами.
— Спасибо всем вам, — сказал герцог и пригубил вино.
Мораг поставила перед ним дымящуюся тарелку. Наверное, там был суп, но герцог никогда не видел подобного. Угадать компоненты сего блюда представлялось трудным, да и особого желания не было.
Клод угрюмо кашлянул.
— Вы в Шотландии, ваша светлость. Это крабовый суп, а не рыбный, какой вы привыкли кушать в Англии.
— Шотландцам повезло, что у них осталось море, — сказал Перси, — это единственное, что англичане не сумели у нас отнять.
— А также даны, викинги, бретонцы или любой другой из шотландских кланов, — парировал Ян и поднял бокал в сторону Перси.
— Перси, язык твой — враг твой, — сказала леди Аделла. — Смотри, как бы Ян его не укоротил. Вы остроумны, ваша светлость, и это мне нравится. Так мало осталось по-настоящему остроумных людей.
Ян опустил голову, чтобы получше разглядеть предлагаемое варево. Перси ему представили как внука леди Аделлы.
«Какого черта парень сам не стал графом? Может быть, потому что слишком несдержан на язык?»
Герцог поднес ложку ко рту и обнаружил, что крабовый суп не так уж и плох, а мясо — сочное и вкусное. Пока жаловаться на шотландскую еду повода не было.
— Кузен Ян, — обратилась к нему Констанция мягким, женственным голосом, — а где ваши слуги? Я всегда думала, что за английским джентльменом следом всегда едут сотни слуг, а вы еще и герцог. Мне казалось, что даже из комнаты в комнату не переходите без посторонней помощи.
— К сожалению, у кареты сломалось колесо, и моему слуге Мэбли пришлось остаться в Галашилзе, чтобы все починить. Надеюсь, он уже едет сюда. Ведь вы знаете, что я приехал сюда один, на повозке.
— Вы взяли с собой только одного слугу?
Он совершенно явно разочаровал Констанцию, но позволил себе резко заметить:
— У меня же нет семьи, я один.
Герцог подумал о своем печальном, вечно вздыхающем слуге: «А как бы у них, интересно, заладились отношения с этой чешущейся Мораг?»
— Вы приехали из Лондона, ваша светлость? — спросила Брэнди.
— Да, я проделал огромное расстояние, почти шесть дней провел в пути, ночуя в отвратительных гостиницах, которые просто кишат ворами.
— Но почему? — спросила Брэнди.
Ян замолчал, склонившись над очередной ложкой крабового супа, а затем повернул голову к девушке.
— Что значит «почему»? Вы хотите спросить, почему я приехал?
Брэнди села прямо и ответила, глядя ему в глаза:
— Да, ваша светлость. Мы и не надеялись, что почтите нас своим присутствием. Ведь вы герцог, а мы — всего лишь бедные потомки графа. Нам казалось, что вы пришлете одного из своих адвокатов уладить дела. Но вы все-таки приехали. Почему?
Брэнди, сама того не замечая, допустила бестактность. Герцог поймал себя на том, что ее непосредственность удивила его.
Леди Аделла сказала:
— Это совершенно не твое дело, детка!
Но Ян заметил, что в глазах старухи и ее родственников поблескивает любопытство.
— Я считаю, вы имеете право знать. Но неужели вы подумали, будто я не уделю внимания своим кровным шотландским родственникам?
Перси, скривив рот, произнес:
— Моя маленькая кузина хочет сказать, что нам совершенно все равно, забыли вы о нас или нет. Думаю, поводом для вашего приезда послужили земля и замок.
— Перси, я совершенно не это хотела сказать. И вообще, попрошу тебя впредь не комментировать мои слова.
Герцог добродушно рассмеялся.
— Не знаю, как обстоят дела на самом деле, но на первый взгляд мне показалось, что замок и графство очень даже нуждаются в моем внимании. Похоже, вас совсем замучили налогами.
Леди Аделла сказала:
— Вы внук моей сестры, кровная родня. Я очень рада, что вы приехали, по крайней мере, пока. Со временем все может измениться.
Наверное, герцог должен был бы обрадоваться словам леди Аделлы, но он заметил, как она с заговорщицкой улыбкой посмотрела на Перси.
Бертран, наклонившись вперед, негромко сказал:
— Я присматриваю за имуществом уже много лет, ваша светлость. И очень обеспокоен его состоянием. Если вам будет угодно, можете посмотреть все выкладки и расчеты. У нас имеется огромное количество сырья, но мы не можем его использовать из-за нехватки капитала.
— Конечно, я ознакомлюсь с документацией. Завтра я к вашим услугам.
Герцог внимательно посмотрел на Мораг. Она забрала у него пустую тарелку из-под супа и поставила на ее место какое-то загадочное кушанье. Ян даже боялся подумать, из чего оно приготовлено.
— Хаггис, — причмокнул губами Клод.
— Хаггис?
Герцог с подозрением смотрел на тарелку, где лежала серая кучка непонятного происхождения. Констанция громко объяснила: